Юлия Тулянская - Двери весны

А еще было такое, будто бы Дина обещала повести меня на какой-то праздник, шабаш этих самых дворовых существ в парке в самую короткую ночь. Но так и не повела, то есть я не пошел. Хорош бы я был в темном пустом парке, спотыкаясь о сучки и разговаривая с собственным глюком. Гость у Воланда на балу…

С годами я научился отмахиваться от этого видения. Например, я помню, что когда тяжело заболела уже мама, 'Дина' снова появилась на моем пути, она оказалась под моим зонтом (шел дождь) и стала тревожно спрашивать: 'Что с мамой?' Я захлопнул зонт и просто отвернулся.

Я теперь понимаю, что это моя собственная тревожность, особенно в предчувствии беды, потери близких людей облекается в такие формы. У большинства людей это происходит во сне, а вот у меня — в таких визуальных образах. Но с тех пор на появление 'глюка' у меня однозначно якорь: 'Дина' — вестник смерти или по крайней мере неприятностей. Неприятно то, что якорь этот не привязан к конкретному месту: я ведь переехал из родительского двора в другой, так и в этом дворе глюк появлялся. Оно и понятно: это моя материализованная тревожность, а она никуда, собственно, не девается. Праздник, который всегда со мной.

А еще у меня ушли две жены. Первая прожила со мной всего два года и ушла со словами 'Это была ошибка'. Просто разлюбила. А вторая — мы прожили девять лет. Она полюбила другого и уехала с ним в Германию, туда же увезла и нашего сына. Да, у меня есть сын, и мы иногда общаемся по скайпу.

Я вышел на балкон с куском пиццы и бутылкой 'Хольстейна' в руках и посмотрел во двор. Двор был пуст. На ржавой горке, на самой ее верхотуре, сидела девчонка в камуфляжных штанах и зеленой футболке с пестрыми, словно мелированными волосами. Мне показалось, что на плече у нее сидит здоровенная ворона (или ворон, или грач, в общем птица такого типа). Девчонка подняла голову и помахала мне рукой. Птица взмыла с ее плеча и сделала круг над двором.

Дина. 'Где Ваши друзья? — Позабыты. — Где Ваши родные? — В земле'

Из подвала выходить не хотелось. Сумрачно, темно… В темноте я вижу, но тут и видеть, к счастью, нечего. Трубы да кладка стены. Можно не думать ни о чем. Простудиться я все равно не простужусь, хоть просижу здесь сотни лет. Как привидение старого замка. Рядом сидел взъерошенный, похожий на шар Барсик и мерцал глазами. Мы с ним два призрака этого дома. Двор зарастает полынью и бурьяном. Сирень за домом ушла в сирень (то есть хозяйка сирени — ушла в кусты сирени) и не показывается никому. Сквер… что же, Скверу хорошо. У него цветут цветы, поют птицы… Я думала о своих друзьях, как о чужих. Да и правда — кто они мне? Чужие существа, нелюди, которые всегда были здесь и всегда будут только здесь. Им и отсюда не выбраться, и ничего здесь не изменить.

Да, я знаю все их тайны. Когда-то это были 'наши тайны'. Когда-то это имело смысл. Теперь — нет. Для кого держать город? Я помню, еще в моем детстве (то есть во времена, когда должно было бы быть мое детство) на соседних улицах стояли деревянные дома, с наличниками, с палисадниками. Теперь там магазины, офисы, а на месте одного снесенного дома так ничего и нет — полынь и бурьян, вроде как у меня во дворе. Это место черное. Хозяин его нехорошо как-то ушел. Я его сама не знала близко, но говорила Рябина. Город уже не наш. Не их. Им, по-хорошему, надо уходить в оставшиеся еще вокруг города леса и рощи, перелески и что там еще есть… Пусть в городе останутся только люди и пустые дворы. Какая разница? Все равно все люди умрут…

Все мои родные ушли. Сергей не ушел, но это уже не он. В этом полнеющем лысом мужике ничего не осталось от моего братишки. И мне уйти некуда. Позвать Ту Тетку — Ниренн? Я уже давно понимаю, что в упор не помню, что она мне говорила, — поняла, что забыла и перепутала все ее слова. Перекрестки какие-то, пограничное время, место… Да, и к тому же — очень я ей нужна. Призрак из сырого подвала — прямо вот в двери лета, в цветущий сад! Непосредственно! Я усмехнулась… Сама не видела своей усмешки, но Барсик вскочил и зашипел. На меня. Я провела ладонями по своему лицу, ощупывая мышцы — и поняла, что это была не усмешка, а оскал, вроде звериного. Я уткнулась лицом в колени, кусая губы, надеясь расплакаться, но слез не было совсем. Барсик ткнулся головой в мой локоть…

Сергей. Явь и Навь

Завтра выходной… Значит, вечером можно тупо потыкать в клавиши. Все превосходно. Осталась еще целая одна банка пива. Фильмы надоели, просмотрел уже три серии сериала… Порыться на ю-тубе что ли? Или почитать френд-ленту на ночь глядя? Да, и на ю-туб ходить не надо. Вот как в ленте ролики понавешаны. Вот эта приятная, судя по юзерпику, девчонка — зафрендил ее через городское сообщество. Нет, ничего такого, девчонка годится в дочери, а я не Гумберт. Просто приятное лицо, немного индейского типа. Длинные черные волосы… Зовут Ритой. Интересуется волками. Она сама поет и играет на гитаре, вот, опять вывесила свой ролик. Она обычно поет какой-то фолк глючный. Дай-ка послушаю… В пестрой блузке этнического стиля, с кучей деревянных фенечек, все совершенно в образе, ага. И поет неплохо… Правда, кажется, про зиму, а сейчас лето.

Долгие ночи пахнут сухой полынью,

Если шагнешь за двери — душа остынет.

Старые люди скажут не для забав:

Если и зимний ветер к теплу взывает,

Значит, идет-кружится пора лихая,

Время, где перемешаны Явь и Навь.

Так затворите окна, закройте двери:

Людям в домах их тесных дано по вере,

По очагу и горсти живых углей,

Хватит тепла — до сумрачного рассвета,

Верьте, на ваш очаг не накличут беды

Те, кто в ночи скитаются по земле.

Пусть ваши ставни будут закрыты плотно:

Вот у плетня маячит огонь болотный —

Только помедлишь — сразу приворожит,

В свете зеленом — девичий облик нежный:

Только промедлишь, душу похитит нежить,

Выйдешь за ней в тумане — ни мертв, ни жив.

Дальше я слов не разобрал… просто потому, что пиво дало о себе знать, и глаза у меня слиплись. Так и уснул за компом… Ну и ладно, Явь с ней, с Навью…

Рябина

Они бежали рядом — как часть прайда. Динкин Барсик и мой спасенный Тигрик. Барсик, как предводитель, чуть впереди. Люди-то видели бы одного Тигрика, деловито бегущего по двору, но он-то как раз бежал за старшим.

Я сидела на горке и грелась на солнце, опираясь спиной на одни перила и задрав ноги на другие. Ворон был высоко в ветвях тополя, но это не мешало нам быть вместе. При виде котов Ворон спланировал к нам и сел на перила горки рядом с моим плечом. В мыслях Барсика мы сразу увидели Дину. Вот она рычит, скалит зубы, лохматая, бледная, как будто не хозяйка двора, а жительница подвала… А вот уткнулась себе в колени и сидит неподвижно… Тигрик вторил собрату, тревожно мяукая, тараща круглые желтые глаза.