Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы (СИ)

— Захлопни пасть, морковка, — грубо парировал я. — Язык острый? У меня зад не бритый.

Бекки глупо хихикнула, её поддержали некоторые девочки. Многочисленные свидетели, набившиеся к тому времени в общую комнату, разглядели кончик волшебной палочки, торчащий у меня из рукава. Пусть народ думает, что я колдовал. Не говорить же им, что злые ситхи пользуются Силой. От невидимого кинетического удара челюсти Рона клацнули на всю гостиную.

— А — а–а! — в рот поганца влетел кусок мыла. От неожиданности тот его проглотил.

— Пополощи язык с мылом. Ой, съел, беда‑то какая! Не жри капусту, рыжий, а то будешь пукать мыльными пузырями. Правда и от этого есть один положительный момент, теперь всем будет ясно, кто портит по вечерам воздух в гостиной.

— Эванс! Ик! Тьфу, гадость какая. Ик.

— Рыжий совсем обнаглел, — подходя к портрету, громко сказал я, чтобы окружающим не пришлось напрягать слух, — бзданёт в переполненном помещении, и возмущается больше всех. Хоть бы советь поимел. Хотя о чём я, он её имеет по нескольку раз в день.

Братец благоразумно остался в тени и не влезал в разборку. Я тоже решил его напрасно не провоцировать. Так‑то оно ничего, но бывший папашка в Аврорате не последняя шишка. Мне он, конечно, ничего не сделает, но на Дурслях может отыграться. Аврорат через сквибов контактирует с полицией. Вдруг Поттеру снизойдёт озарение? Не хотелось бы проверять. В любом случае у нас с братом сложился вооружённый нейтралитет. Друг друга мы не трогаем, что не мешает мне отрываться на его холуях. С другой стороны, в Хоге водятся щуки крупнее заместителя начальника Аврората. Столкновения лбами нам так и так не избежать. Дамби, по — любому, от своего не отступится, так что мои уступки подобны метанию бисера перед свиньями. Не оценят.

— Идём, — поторопил я Генри и Бекки. Икающий и плюющийся Уизли остался в башне.

— Кто‑то говорил о манерах, — ехидно подал голос Генри.

— Тебе что‑то не нравится?

— Да нет, всё о`кей, — пошёл тот на попятный.

— То‑то!

Сзади прыснула Бекки.

Завтрак прошёл в тёплой и дружественной обстановке. Гриффиндор и Слизерин дружно косились на меня и моих подопечных, а также на Гермиону и Дафну соответственно. Народ никак не мог взять в толк, почему все давятся овсянкой и тыквенным соком, а некие личности наслаждаются яичницей с беконом, салатами из свежих овощей и чаем. А всё потому, что главный герой не удержался от соблазна воспользоваться бонусами от договорённостей с мистером Филчем и тщательного штудирования Устава Хогвартса, об этом расскажу ниже и позже. Спешу заверить, весь талмуд не читал, а сделал основной акцент на правах и обязанностях студиозусов. Если у остальных не хватает тяму ознакомиться с трудом Основателей или им тупо лень, то я готов дать консультацию. Не бесплатно, конечно. И не всем, естественно. Гермиона под раздачу плюшек угодила понятно по каким причинам, а мисс Гринграсс априори вошла в ближний круг моей Леди, вот ей и воздаётся от моих щедрот. Генри и Бекки, тут вопросы неуместны.

— Поели? Проверяем зубки!

— Зачем? — удивилась Лаванда Браун, занимавшая за столом место по левую руку от Бекки.

— А затем, мисс Браун, что нам после завтрака предстоит вгрызаться в гранит науки и каменные орехи знаний, так что зубы нам нужны крепче легированной стали и тверже алмаза.

— Боюсь, мистер Эванс, я не дотягиваю до обозначенной планки, — хихикнула Лаванда.

— Очень жаль, мисс Браун, котлы профессора Снейпа от этого мягче не станут, — грустно выдохнул я. Второкурсники и те, кто оценил нашу половину стола, на которой царствовали этикет и манеры и перебрались поближе к тёмному магу и подальше от жратоэкскаваторной едомолотилки, дружно закивали. «Ужас подземелий» одним своим именем нагонял на детей иррациональный страх.

— Господа, — обратился я к старшекурсникам, — пожелайте нам удачи. Аве, Цезарь, моритуре тэ салютант! (Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя)

— Аминь! — сказал второкурсник Дэниел Хичкок, перекрестив мандражирующих первачков. — Идите с миром, дети мои! Мы запомним вас молодыми!

Дождавшись сопровождающего, первокурсники потянулись на заклание в мрачные подземелья. На половине дороги нас догнали слизеринцы. Гермиона передала мне сумку и подхватила под локоток. Ученики многоуважаемого Предка нашу парочку уже воспринимали как должное, только Малфой хотел высказать нечто нелицеприятное, но наткнувшись на мой взгляд и вздёрнутую левую бровь, предпочёл заткнуться и не отсвечивать. Слизни не тупоголовые грифы, умеют делать выводы. Кребб и Гойл наверняка поделились утренними наблюдениями с товарищами, так что зализанный глист решил поберечь здоровье и не он один. Уизли и Ко тоже не вякали, летящий перед гоп — компанией кусок мыла «ненавязчиво» намекал им на последствия. Пукать цветными мыльными пузырями, и плеваться пеной больше желающих не было. Вскоре показалась дверь вожделенного кабинета. Мыло, удерживаемое Силой, последний раз крутнулось перед мордами грифов, и влетело в мой портфель.

— Эванс, — тут же нагло раззявил пасть рыжий. Мыло пулей выстрелило наружу, угрожающе повиснув перед носом Уизли, глаза которого съехались к переносице и упёрлись в продукцию магической мыловарни.

— Вы что‑то хотели сказать, мистер Уизли?

— М — м–м, — Уизли, до белизны сжав губы, отрицательно помотал головой. Мыло юркнуло обратно.

— Что столпились, как бараны перед воротами?! Заходите!

Вот оно и нарисовалось — подземное летучемышинное чудовище! Ни здравствуйте вам, ни до свидания. Мерлин, какой он страшный, леди и джентльмены. Длинные сальные волосы, крючковатый выдающийся нос, являющийся главным монументом на этом памятнике пренебрежения над самим собой. Серая, в рытвинах землистая кожа и тонкие бледные губы — свежий мертвяк на выезде, одним словом. При виде этой картины сразу возникает множество вопросов об извращённом понятии красоты у некоторых дамочек, вздыхающих по живой мумии. Дебилки, вы это в живую видели? Я видел, теперь мечтаю развидеть, но ничего не получается. Фраза о том, что настоящий мужчина обязан быть чуть симпатичнее обезьяны теряет актуальность напрочь. Девчонки, обезьяна реальнее симпатичней Снейпа!

Дождавшись, когда ученики пройдут в класс и займут места (слизеринцы налево, гриффиндорцы направо, Грейнджер с Эвансом на первой парте посередине), Снейп захлопнул дверь и, красиво развевая полами мантии, проследовал к кафедре. От картины «слизеринка и гриф», профессор показательно поморщился. Эффектно развернувшись на каблуках, он начал вещать знакомую большинству читателям лабуду о пробирках и колбах с удачей и закупоренной смертью. Лох, а чего сам удачу не закупорил? Ага, то ли пробирки не те попадались, то ли удача не в тех местах ловится. Закончив пудрить мозги притихшим малолеткам, он протянул канонное: