Юлия Гутиева - Ликвидатор

Такер присвистнул.

— Вот-вот, представь, современный Бонд в те времена, кто угодно от счастья ослепнет…

Девушка вздохнула.

— А дальше всё банально и просто: в один из солнечных, летних дней я вернулась с работы раньше обычного и застала его в постели с другой. Оружие было при мне… Папочка не мог допустить такого позора, и дело замяли, признав меня психически нездоровой. Представь, я уложила двоих, и ничего. Пребывание в vip-палате больницы не в счёт. Но мир рухнул, выстоял только Иван. После этого случая мы сильно сблизились с братом.

Руки девушки непроизвольно сжались в кулаки, от Такера не ускользнуло это движение.

— Но братец умудрился вляпаться в историю… его убили. В тот момент я приготовилась влачить жалкое существование до конца своих дней, став бесчувственной машиной, — неожиданно Марья хитро улыбнулась, — но я недооценила любовь брата. Иван связался со мной, нарушив законов пятьдесят Иного мира, и рассказал о своём выборе… О том, как мой непутёвый братец избежал наказания, промолчу, скажу лишь одно: по моим раскладам у этой истории счастливый конец.

Марья замялась, увидев странное выражение на лице Такера.

— Ну, я же говорю — по моим раскладам. И ты обещал не осуждать.

— Я и не думал, — оборотень притворно поднял руки вверх. — Продолжай.

— Да, на этом практически всё. Я долго умоляла Ивана убить меня, он не смог. Тогда я пустила в ход угрозы о самоубийстве, причём, пустыми они не были… От мысли, что любимая сестра попадёт к архаи, братик впал в депрессию…

В комнате повисла гнетущая тишина. Марья уставилась в пустоту, переживая отголоски прошлого. Такер терпеливо ждал. Последние слова истории стали для змея откровением.

— Меня убил Ричард, — в глазах киллера заблестели слёзы. — И я до конца жизни буду благодарна ему за это…

Ледяные струи воды освежали тело, помогая собраться с мыслями, но успокоить бурю чувства были не в силах.

Известия с Иного мира заставили Морана отодвинуть события в метро на задний план. Ливон, блуждающий на грани двух миров, всецело завладел мыслями Берка. Потерять лучшего друга… Память оживила подробности гибели отца, тупая боль вновь превратилась в резкую, измываясь над и без того измученным сердцем. Несколько страшных часов жизни, которых не пожелаешь и врагу. Душевные муки способны вызвать физические. Ликвидатору казалось, неведомая сила разрывает тело изнутри, заставляя кровь с бешеной скоростью нестись по венам, напряжение натягивает нервы, обостряя реакцию до предела, невидимая рука сжимает сердце и держит, держит, держит, не желая отпускать… Хочется убежать, не чувствовать, отключиться, но пытка продолжается час за часом… память становится врагом, терзающим вдруг ставший беззащитным разум, мысли подчиняются страху, диктующему наихудший вариант развития событий… Твоим миром правит ожидание…

Но в этот раз смерть прошла стороной. Вид раненого, но живого льва, вернувшегося в реальность, притупил боль, тиски, сжимающие сердце, разжались. Конечно, страшный конец Демьяна, побег Селесты, невидимая угроза, нависшая над привычным укладом жизни Иного мира, не давали покоя, но когда боли слишком много, её приходится располагать в порядке значимости и восприятия, как бы цинично это не звучало…

Жизнь научила Берка расставлять приоритеты, но не всё можно контролировать. Стоило ликвидатору успокоиться насчёт здоровья друга, как на первый план всплывал разговор с Фарион в метро со всеми вытекающими чувствами, противоречиями и грядущими проблемами. Ещё и Ливон умудрился задеть за живое невинным напоминанием о брюнетке.

Попытка забыться в объятьях Кайлы не принесла облегчения. И сейчас, стоя под ледяным душем, успокоить мятежное сердце не получалось. Моран чувствовал вину перед королевой лиан, но понять её происхождения не мог, да и не очень хотел — их свободная любовь оправдывала всё. Проблема была даже не в Кайле, а в предстоящем разговоре с членами Коалиции, где придётся излагать факты, а не делать странные выводы, основанные на интуиции и чувствах. Злость на Джули закипела в Берке с новой силой: эта девчонка вносила в отлаженную работу ликвидатора неразбериху и смятение, ставя под сомнение, казалось бы, непоколебимые истины, но вычеркнуть смертную женщину из уравнения Моран уже не мог.

Сильному вампиру, привыкшему контролировать всё вокруг, трудно признать: Фарион начинала влиять не только на его работу, но и на жизнь ликвидатора в целом…

Хрупкая женщина, одиноко стоящая на берегу реки… Длинное, красное платье оставляет открытой беззащитную спину. Лёгкий ветерок треплет волосы, нежно касаясь лица. Взгляд брюнетки обращён вдаль в надежде найти… Что ищет Джули Фарион? Ответы на незаданные вопросы, потерянную часть себя или того, кто связан с ней невидимыми узами дара…

Он совсем близко, на другом берегу, но подойти к девушке не в его власти… Значит, придётся идти ей… идти, не останавливаясь, идти к тому, кто манит тайной и магией, жизнью и смертью, силой и тьмой.

Шаг, ещё один и ещё… всего лишь перейти спокойную реку… Тёплая вода касается ног, в голове проносится мысль: «Как странно». Снова шаг, ещё один, но почему идти становится труднее… Брюнетка опускает взгляд вниз, крик застревает в горле… цвет платья неотличим от красной жидкости, окружающей девушку… цвет платья неотличим от цвета крови, так нежно омывающей ноги Джули…

Настойчивый телефонный звонок вырвал Фарион из глубин сна.

— Алло.

— Джули, это Макс, только умоляю, не клади трубку, это очень важно.

Убедившись, что объект всё ещё на линии, агент 007 спросил извиняющимся голосом:

— Я тебя разбудил?

— Да, но это хорошо.

«Лучше уж говорить с тобой, чем торчать по щиколотку в крови в надежде кого-то найти».

Макс откашлялся, пытаясь подобрать слова:

— Я не знаю с чего начать, только не сочти меня безумцем: в последнее время я пытаюсь подойти к тебе, но не могу.

Вспомнив игру в «шаг вперёд, два назад», Джули ехидно подметила:

— Помню. Что, совесть замучила?

— Нет, — мужчина чертыхнулся, вздохнул, — то есть, да.

Девушке почему-то вдруг стало спокойно и свободно.

— Ладно, отбой, я не любила тебя, всё в прошлом.

Признание неприятно кольнуло, подбирать слова стало сложнее:

— Понимаешь… Как же трудно объяснить… Я пытаюсь подойти к тебе, но какая-то сила сдерживает.

— Эта сила у нас разумом зовётся. Макс, я, конечно, не сочту тебя безумным, но пьяным — вполне.

Пришлось срочно менять тактику:

— Хорошо, хорошо, не будем обо мне, попробую иначе… Происходит нечто непонятное и страшное, оно как-то связано с твоей работой.