Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

— Нет! — вскрикнула я. Державший меня мужчина снова заткнул мне рот, но отпустил руку. Большего и не требовалось.

Я крутанула запястьем, и между пальцами проскользнули зеркала. Длиннолицый же навис над Малом с ножом в руке.

— Может, капитан заплатит, даже если он будет мертв, — а затем атаковал.

Я повернула зеркало и выстрелила ярким светом ему в глаза. Мужчина замешкал, закрывая лицо руками. Мал воспользовался случаем. Он быстро встал, схватил вора и толкнул его в стенку. Лев отпустил меня, чтобы взять ружье, но я развернулась, подняла зеркало и ослепила его.

— Какого… — проворчал он, щурясь. Не успел он опомниться, как я врезала коленом ему между ног. Он согнулся, а я взялась за его голову и хорошенько добавила коленом по лицу. Послышался отвратительный хруст, и я отступила назад, а мужчина рухнул на землю, хватаясь за нос, между его пальцев лилась кровь.

— Удалось! — победно воскликнула я. Жаль Боткин этого не видел.

— Пошли! — отвлек меня Мал от ликования.

Я обернулась и увидела, что Длиннолицый валялся без сознания в грязи. Мал поднял рюкзак и побежал в противоположную часть подворотни, подальше от шумного шествия. Лев стонал, но все еще держался за ружье. Я для закрепления пнула его по животу и кинулась за другом. Мы пробегали мимо пустых лавок и домов, снова по грязной главной дороге, а затем скрылись в лесу среди безопасных деревьев.

Мал шагал в очень быстром темпе, ведя нас через небольшой залив, а потом и через горный хребет. Казалось, мы прошли сотни миль. Лично я не считала, что воры были в состоянии преследовать нас, но у меня уже просто не хватало воздуха, чтобы спорить с парнем.

Наконец, Мал остановился, уперся руками в колени и попытался восстановить дыхание. Я упала наземь с выпрыгивающим из груди сердцем и перевернулась на спину. Кровь гудела в ушах, но это не мешало мне наслаждаться дневным светом, просачивающимся сквозь верхушки деревьев. Достаточно отдохнув, чтобы начать разговор, я поднялась на локти и спросила:

— Ты в порядке?

Мал осторожно коснулся раны на голове. Она уже не кровоточила, но он все равно скривился.

— В норме.

— Думаешь, они кому-нибудь расскажут о нас?

— Естественно. Попытаются заработать на информации.

— Ради всех Святых! — выругалась я.

— Теперь ничего не поделаешь, — тут он, к моему удивлению, улыбнулся. — Где ты научилась так драться?

— Тренировки Гриш, — театрально прошептала я. — На них учат древней технике удара в пах.

— Главное, что сработало.

Я захохотала.

— Боткин тоже так говорит. «Меньше показухи, больше боли», — сказала я, имитируя акцент наемника.

— Умный мужик.

— Дарклинг не считает, что Гриши должны полагаться только на свою силу, — я тут же пожалела о сказанном. Улыбка Мала исчезла.

— Еще один умник, — сухо подметил он, глядя в лес, а через минуту продолжил: — Он узнает, что ты пошла не прямиком к Каньону, и поймет, что мы охотимся на оленя, — парень устало сел рядом со мной, его лицо было мрачным; в этой борьбе у нас было минимум преимуществ, и теперь мы лишились ещё одного. — Не стоило мне вести нас в город.

Я слабо стукнула его по плечу.

— Никто не мог предвидеть, что нас попытаются ограбить. Бывают же такие неудачники?

— Это было глупо и рискованно. Мне стоило догадаться, — он поднял палку с земли и со злобой метнул ее вдаль.

— Зато рулетик все еще у меня, — попыталась я разрядить обстановку, достав из кармана сплющенный кусочек булочки, завернутой в ткань. Ее слепили в форме птицы — дань возвращению стай из тёплых краев — но теперь она больше походила на скомканные носки.

Мал опустил голову, прикрыв ее руками, и облокотился на колени. Его плечи задрожали, и на долю секунды я испугалась, что он плачет, но быстро осознала, что он тихо посмеивался. Все его тело содрогалось, воздух выходил резкими выдохами, из глаз покатились слезинки.

— Лучше бы ему поразить мои вкусовые рецепторы, — хихикнул он.

Я смотрела на него секунду, боясь, что он совсем слетел с катушек, а затем и сама залилась смехом. Пришлось прикрыть рот, чтобы не шуметь, отчего я засмеялась только сильнее. Казалось, что накопившихся за последние дни напряжения и страхов стало слишком много. Мал прижал палец к губам и преувеличенно цыкнул, что вызвало у меня новую волну хохота.

— По-моему, ты сломала тому парню нос, — фыркнул он.

— Как грубо с моей стороны! Вот засранка!

— И не говори, — согласился он, не переставая смеяться.

— А помнишь, как сын фермера сломал тебе нос в Керамзине? — выдавила я между приступами смеха. — И ты решил никому не рассказывать, но заляпал кровью любимую скатерть Аны Куи?

— Ты все выдумала.

— Вовсе нет!

— Еще как да! Ты ломаешь людям носы и любишь врать!

Мы смеялись, пока не появилась отдышка, пока не заболели бока, пока не закружилась голова. Не помню, когда последний раз так веселилась. Мы все-таки съели рулет. Он был посыпан сахарной пудрой и на вкус напоминал булочки из нашего детства. Когда закончили, Мал сказал:

— Очень вкусный рулет!

И вновь мы разразились хохотом. В конце концов он вздохнул, встал и предложил мне руку. Мы шли до наступления сумерек, а затем сделали привал у руин какого-то дома. Учитывая наш недавний прокол, Мал запретил разводить костер, потому ужинать пришлось запасами, купленными в деревне. Пока мы жевали вяленое мясо и этот чертов сыр, он расспрашивал меня о Боткине и других преподавателях в Малом дворце. Я и сама не понимала, как сильно мне хотелось поделиться своими историями, пока не начала говорить.

Его уже не так легко рассмешить, как раньше. Но когда Мал все же смеялся, его мрачная маска куда-то улетучивалась, и он снова становился тем другом, которого я знала. Это давало надежду, что еще не все потеряно. Когда пришло время отдыхать, Мал обошел периметр, убедившись в нашей безопасности, а я убрала остатки еды. В рюкзаке стало значительно просторней после потери ружья и пледа. Спасибо и на том, что лук остался.

Я подложила шапку из меха белки себе под голову и оставила Малу рюкзак в качестве подушки. Затем покрепче обернулась в плащ и закопалась в свежий мех. К моменту возвращения Мала я уже начала клевать носом, но все равно услышала, как он устроился рядом и прижался ко мне спиной. Погружаясь в дрему, подумала, что до сих пор чувствую вкус сахарного рулета на языке и удовольствие от буйных порывов смеха. Нас обокрали. Чуть не убили. Нас преследовал самый могущественный человек в Равке. Но мы снова вместе, и впервые за долгое время я засыпала с легкостью на сердце.

В какой-то момент меня разбудил храп Мала. Я пихнула его локтем по спине. Он перекатился набок, пробормотал что-то во сне и закинул на меня руку. Минутой позже храп возобновился, но на сей раз я парня не будила.