Екатерина Богданова - Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора

И как мне это сделать? Я же не управляю своим телом! Ну что за жизнь-то такая! Кажется, сейчас произойдет то самое… закрытие источника, а я буду за этим только со стороны наблюдать. Ну уж нет! Что бы там во мне ни сидело, волю я этой гнуси не дам! Ромочка мой, и только я буду решать, когда источник закрывать! Рванулась… сначала сознание из противного, вязкого онемения, а потом и тело. А многого и не нужно было. Водяной сказал дотянуться до воды, вот я в нее и завалилась боком, как шла вдоль берега, так и плюхнулась в источник.

На этот раз была и вода в носу и нехватка воздуха. В общем, стандартное бултыхание в воде. За исключением одного «но». Источник категорически отказывался отпускать меня. Мое многострадальное тельце закручивало и швыряло, будто я в штормовом море, а не в луже полутораметровой глубины. Зато через бесконечно долгую минуту тело начало меня слушаться и присутствие чужих пошлых мыслей в голове пропало. Только пользы от этого было чуть. Победить стихию я не могла. Воздух в легких совсем закончился, и я отключилась, пустив веселую струйку пузырьков изо рта напоследок.

Вот всегда бы так! Я очнулась от ощущения губ на моих губах и рук на груди. Это потом, когда начала водой плеваться, до меня дошло, что мне банально искусственное дыхание делали. Роман блестяще справился с реанимацией утопленника и даже презентовал мне свою рубашку. Вот только вид его обнаженной груди не прибавлял уверенности в себе.

— Ну, рассказывай, — предложил директор моего романа, устраиваясь рядом на расстеленном у источника покрывале.

К слову, у него тут было уютненько. И корзинка для пикника, и палатка, и какая-то странная, явно магического назначения, конструкция, пропускающая через себя воду из источника и выделяющая из нее чистую магическую энергию, которая аккумулировалась в большом неограненном алмазе с зеленоватым оттенком. И вот тут уже мне захотелось сказать: «Рассказывайте, чего это вы тут делаете?» Потому как я точно знаю, что изготовление накопителей фоновой магии строжайше запрещено! И наказание за это высшее — иссушение.

— Молчишь? Да твои объяснения и не важны. Все равно причина всех наших злоключений в петле, — задумчиво проговорил директор, разглядывая свои мокрые джинсы. Впервые видела его не в брюках.

— За нас уже все решили и выбора не предоставили, — продолжал рассуждать Роман. — И я бы воспротивился — безрезультатно, скорее всего, но взбунтовался… будь на твоем месте другая. А с тобой… пусть будет, что будет.

И вот интересно, это он мне в любви сейчас признаётся или забалтывает, чтобы про накопитель расспрашивать не начала? Если признаётся, то безумно приятно, конечно. Но разве, признаваясь в любви, смотрят куда угодно, кроме, собственно, предмета этой самой любви? А Ромочка уже и пейзаж окружающий глазами обшарил и джинсы свои досконально изучил, только на меня упорно смотреть не хочет. Ну да, я сейчас не красавица, волосы рыжие, растрепанные, губы после едва не состоявшегося утопления наверняка синие, и вообще, нахохлилась как воробей. Кутаюсь в его мокрую рубашку и носом шмыгаю. М-да, я бы на такую тоже старалась не смотреть.

— Ты грустишь? — прервал мои невеселые размышления директор моего сердца, а теперь еще и мой персональный «спасатель Малибу». — Иди сюда, ты вся холодная и дрожишь.

И этот бессердечный человек притянул меня к себе, заставив положить голову ему на грудь. Вот теперь я действительно задрожала, причем всем телом!

— Ро-ро-роман Лю-любомирович, отпустите меня, пожалуйста, — это я так вежливо ему в грудь проблеяла. Ага, касаясь ее губами в процессе блеяния.

Директор задержал дыхание, а потом резко выдохнул и практически отшвырнул меня от себя. Вскочил и, бурча себе под нос «это пытка какая-то», потопал к источнику. У самой кромки воды обернулся и, улыбнувшись, заявил:

— Ты никуда не уходи, я быстро. Думаю, за пару часов с остаточными повреждениями справлюсь, — и нырнул в озерцо!

А там же до дна рукой подать! Он же себе голову расшибет. Я подскочила и подбежала к источнику. Всмотрелась в прозрачную воду и обалдела. Его там не было, директор нырнул в озеро и бесследно исчез, просто растворился, оставив после себя только круги на чистой, прозрачной воде. Караул!

Я честно ждала и даже не паниковала… первые минут пять. А последующие несколько часов мне адом показались! У меня не было с собой часов, но Роман отсутствовал явно не два часа. Солнце уже успело не только с середины неба скатиться, оно благополучно скрылось за деревьями, оставив после себя сумрак, прохладу и комаров. Последних, по причине прохлады, было немного, и я их понимала. Рубашка на мне высохла, но теплее мне от этого не стало. Пришлось забраться в палатку, закутаться в одеяло и периодически выглядывать в надежде узреть выбирающегося из воды Ромочку. Сначала я жутко волновалась за него, потом за нас обоих, лес все-таки, а я одна и беззащитна. Но в результате приняла твердое решение дождаться возвращения директора и собственноручно утопить его в источнике, чтобы нервы не трепал, зараза такая. С этой греющей душу мыслью я и уснула.

Проснулась от ощущения, что кто-то гладит меня по щеке. Улыбнулась, не открывая глаза, и почувствовала, что странно как-то гладят. А через секунду я уже бегала по ночной поляне и с визгом хлестала себя по щекам, голове и всему, до чего смогла дотянуться. Так и не поняла, что за живность забралась в палатку и прогуливалась по моему лицу, но туда я точно не вернусь!

На небе весело подмигивали звезды и светила полная луна. Судя по ее положению, уже перевалило за полночь. Мне утром на занятия, а я торчу в лесу и понятия не имею, как отсюда выбраться. И Роман не появляется — либо он утонул, либо просто кинул меня здесь. Надеюсь, что утонул, иначе я его сама придушу!

И что же мне теперь делать? Точно! Дядька Лучко говорил же, что перенесет меня обратно. Пригладила собственноручно взлохмаченные в процессе охоты на насекомых волосы и пошла к источнику. Сейчас коснусь воды и позову водяного. Но стоило мне наклониться к озеру, как по воде пошла рябь, и на поверхность вынырнул Роман Любомирович. Я замерла, не зная, радоваться или с кулаками на него бросаться, а директор моей жизни спокойно подошел ко мне и протянул руку.

— Искупаемся? — лукаво усмехаясь, предложил Роман. И все бы ничего, но он был абсолютно голый! А в небе полная луна и светло почти как днем.

— Я это… в смысле лучше воздержусь… ночь уже… лес… — бубнила я, пятясь назад. И уже было собралась развернуться, чтобы устроить ночной забег по пересеченной местности, когда Роман Любомирович подал голос. Хотя какой Роман Любомирович? Директор в брючках и рубашечке ходит, а этот… Ромочка не то что без брючек, вообще без порток! Стоит в чем мать родила и разговоры тут со мной разговаривает.