Екатерина Богданова - Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора

— Так здесь неглубоко, — заявляет эксгибиционист новоиспеченный. — И я рядом буду, не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

А у меня сейчас пар из ушей пойдет от такого зрелища и его мягкого, обволакивающего голоса. А что, если он проклятие это свое снял уже? Тогда же получается, что теперь все можно? Или еще нельзя? А-а-а, что делать-то? От него бежать или к нему? А, была не была, обещал источник закрыть, так пусть закрывает!

И вот я уже даже один шаг к Роману моего романа сделала, как вдруг из воды за спиной обнаженного мужчины моей мечты выныривает голова Лучко, и водяной начинает молча что-то мне объяснять, строя при этом невероятные рожи и бешено вращая глазами. Я решительно ничего не понимаю и пожимаю плечами. Нечистик тяжело вздохнул, махнул рукой и поманил меня к себе. М-да, а вот к нему меня что-то не тянет. Вот к Ромочке как на крыльях бы летела, а к водяному — это как бы брр. Но я глупо улыбаюсь, причем обоим сразу, и Роману и Лучко, и топаю к источнику. По дороге решила хоть поинтересоваться, где пропадал мой ненаглядный директор.

— Э-э-э, Роман, а где вы были? В озере вас точно не было, — спросила, продолжая медленно приближаться к озерцу.

— Я был в источнике, а озеро — это просто маленький, красивый, но абсолютно обычный водоем. Просто магия выбрала именно его для выхода на поверхность, — проворковал директор моего сердца, осторожно, но крепко обхватывая пальцы протянутой мною руки.

Лучко закатил глаза и ушел под воду, пустив живописные пузырьки. А стоило мне ступить в озеро, как за ногу схватила прохладная перепончатая рука, и меня куда-то стремительно утянуло.

Вынырнула я из ванны в директорской ванной комнате. Вода остыла и покрылась противной пленкой от осевшей пены. За дверью послышалась какая-то возня и сонный голос Лизы.

— Живая, и то хорошо. Я спать, завтра все расскажешь, — потом прошлепали уставшие шаркающие шаги, и все стихло.

— Бедная, волновалась, наверное, — проговорила я вслух.

— Не зря волновалась-то, — прогнусавили рядом.

Я огляделась и обнаружила сидящего на краю ванны ластоногого водяного, болтающего этими самыми ластами в воздухе.

— Ты, девонька, не просто невезучая. Карма у тебя, видать, бедовая, — глубокомысленно изрек дядька. — Это ж как вас так угораздило-то? То проклятие энто, то мара к тебе причипилася. А теперяча она от тебя отстала да в директора тваво забралася.

Водяной еще немного повздыхал и бултыхнулся в ванну, чтобы исчезнуть бесследно. А я стояла с открытым ртом и, наверно, закричала бы сейчас, если смогла бы. Причем крики в голове крутились только нецензурные и трехэтажные. Ну что за жизнь? Точнее, никакой личной жизни! То ему нельзя, то я какую-то заразу подцеплю, а теперь выходит, что я этой заразой его заразила. Так не было же контакта, а она все равно прицепилась. Не быть мне с Романом моей мечты, и источник я не закрою. Да я такими темпами так и помру невинной дурехой, причем помру от старости! Р-р-р, подайте мне эту мару, я ее на ленточки порву!

Выдернула пробку из ванны и потопала в директорскую спальню. Дверь заперла на три оборота, чтобы снаружи вообще невозможно было открыть. А то кто его знает, под действием мары-то. Вдруг заявится, закроет мне источник, а потом душу высосет. М-да, к Лизке, что ли, спать пойти, а то страшно как-то стало.

Я забралась под одеяло с головой и притворилась спящей. Притворялась, надо сказать, мастерски. Проснулась только ранним утром от стука в дверь.

— Кто там? — пропищала, высунув нос из-под одеяла.

— Открой, это я, — послышался из-за двери глухой голос Романа.

— Не открою, — заявила наглая ведьма и, поудобнее устроившись в директорской кровати, собралась демонстративно игнорировать ее владельца. А что? Мне, между прочим, страшно. И вообще, я еще не выспалась.

— Сита, прекрати ребячиться. У нас через три часа линейка. И тебе тоже не мешало бы подготовиться, — укоризненно проговорили за дверью.

А вот с этим не поспоришь. Мне-то тоже на линейке присутствовать, а я немытая, с рыжими после озера волосами и одежда не поглажена.

— А вы там точно одеты? — решила уточнить на всякий случай, выбираясь из постели.

За дверью послышался кашель, потом сдавленный смех и вполне серьезным тоном:

— Точно, но могу раздеться, если ты за это впустишь меня в мою спальню.

— А линейка? — спросила зачем-то я.

За дверью начали нервно похрюкивать.

— То есть если я разденусь, то на линейку не попаду? Это предложение? — совсем обнаглел директор.

— Вы совсем обнаглели? — рявкнула я, распахивая дверь.

— Ни в коем случае, — улыбнулся Рома. — Наглеть я буду позже, сейчас, к сожалению, некогда, — меня отстранили, и директор стремительно вошел в комнату. — Так что, студентка Беглая, идите готовиться к церемонии открытия учебного года. — И совсем другим тоном: — Только далеко не убегай, чудо в перьях.

Роман протянул руку и вытащил из моих взлохмаченных волос перышко.

— Это подушки у вас в перьях, — пробурчала почему-то смутившаяся я.

Перышко сдули с ладони мне же в лицо и парировали с усмешкой:

— Скорее, перья в подушках.

Директор подошел к шкафу, открыл его и деловито начал рыться в вещах, не обращая на меня больше никакого внимания.

Ну что ж, пойду тогда и я готовиться… к торжеству. Проходя мимо Лизкиной комнаты, услышала глухие попискивания и похрюкивания. Опять, паразитка такая, в головах у нас копается.

По дороге в общагу все думала, и как же мне теперь узнать, вытравил Роман из себя мару или нет. Придется, наверное, опять дядьку Лучко звать. Не идти же в чулан актового зала к бомжеватому домовому на поклон.

И вот, значит, топаю я к общежитию, вокруг тишина, седьмой час утра только. Притопала, дверь заперта. Знаю, что вряд ли откроют, но все равно постучала. И эврика! Мне открыли! И то, что открыли, конечно, хорошо, а вот то, что я услышала от всклокоченной, заспанной вахтерши, меня не особо порадовало.

— Совсем девка совесть потеряла, — пробурчала тетка, разворачиваясь и шаркая безразмерными шлепанцами по кафельному полу. — Мало того, что с директором спуталась, так еще и шляется от него по ночам без одежки. Хоть бы срам прикрыла.

Вахтерша уже ушаркала в свою комнатушку, а я все стояла в дверях и удивлялась, насколько мне Ромочка мозг затуманил, что я ушла из его квартиры в одной его рубашке на голое тело. Это ж уже все границы переходит! И ничего удивительного, что про нас уже сплетни ходят. Мы же в последние дни вообще неадекваты полные. Директор со мной на руках по поселку носится, я в его рубашке под утро в общагу возвращаюсь. Да тут и у меня самой сомнения появляются — а точно ли у нас ничего не было? В общем, нужно срочно что-то решать.

Пока поднималась на свой этаж, выработала примерный план действий. Сейчас готовлюсь к линейке, а после официальной части технично сваливаю к водяному, беру его за жабры… кстати, интересно — а у водяного есть жабры? Так, сейчас не до анатомии магменьшинств, нужно притащить Лучко в Ведуны и заставить его просканировать Романа моего романа на наличие в его организме посторонних мар. Если окажется, что эта тварюшка еще в нем, то прямая дорога ему к источнику, пусть отмывается. Ну а если директор моих грез чист как слеза, то живым он от меня не уйдет. В смысле — не отстану, пока источник не закроем… раз десять. А судя по его поведению в последнее время, он и сам не против помочь девушке в трудной ситуации.