Владимир Ильин - Напряжение

Хм.

— Максим?! — В ярости прошипел Валентин. — Ты где их взял?

— Так, на вокзале парень продавал. — Запустил я пятерню в волосы. — Дешево и мой размер. Вот.

— Сэкономил! — Рявкнул дядька, как будто это что‑то плохое. Он бы на свой гонорар сначала посмотрел!

— Тут недоразумение, — повернул он голову к солдатам. — Мы их купили.

Солдат жизнерадостно гоготнул и повел стволом, показывая городские руины.

— Где?!

— На вокзале в Корноухово.

— А потом вернулись в них прогуляться? Не морочь мне голову. — Хохотнула консервная банка. — Бери документы и иди до перекрестка, затем свернешь направо. Тебе надо на центральную улицу, потом через коллектор беженцев в здании вокзала. Там сейчас самый бардак. Дальше автобусом. Прорветесь — свечку мне поставишь. Все.

Металлические доспехи вновь собрались в насекомоподобный монолит, скрывая своих хозяев под броней, как по команде развернулись и так же шустро унеслись обратно к высотке.

Валентин обернулся и резким движением обозначил подзатыльник, задержав ладонь в каком‑то сантиметре — но аж ветром обдало и глаза прикрылись.

— Чтобы выбросил тапки ко всем демонам. — Выдохнул дядька, принимаясь ожесточенно перебирать пластиковые карточки с фотографиями.

— Вот еще — выкидывать! Они денег стоят. — Пробурчал я, пытаясь содрать картину с носка. Да и не босиком же ходить

Герб оказался вышит прямо в ткани, а не на отдельной подложке, и поддаваться не хотел. Разве что по ниточкам распарывать — чем я и занимался, подцепляя ключом петли.

— На пустом месте, что ты за человек такой, — продолжал возмущаться Валентин, тасуя пластик.

— Император! — Важно ответил я.

На этот раз подзатыльник почувствовался в полной мере.

— На, эти вроде похожи на тебя, — сверху слетели три прямоугольника и рассыпались аккурат перед лицом.

— Евгений Иванов, Роман Пантелеев и Максим Федотов, — прочитал я фамилии.

Глянул фото — действительно, есть что‑то общее, только им всем больше четырнадцати, а Федотову и вовсе семнадцать. А еще на каждой карточке тот самый герб, что я несколько минут спарывал с обуви. Помню, у дядьки документы были совсем с другой картиной, а у одного из сторожей — клиентов и вовсе с имперским двухглавным орлом. Но все остальное то же самое — имя, дата и место рождения, фотография, сочетание непонятных букв у правой каймы, удобный и прочный пластик. Если бы не обещание сержанта, что через два дня эти карточки заблокируют, можно было бы уже возвращаться домой.

— А можно все взять?

— Да забирай, — махнул Валентин рукой, с тоской глядя на разрушенный город. — Нам долго до цели?

— Два поворота, вы же слышали, — отряхнул я тапки и выпрямился, пряча документы по карманам. — А за кого они нас приняли?

— Тенишевы, старые хозяева города. — Зашагал вперед дядь Волк. — Всех убили, но кто‑то выжил. Их тоже стараются найти и убить.

— Зачем? Ведь город уже их, они победили? — Не понял я такой жестокости.

— У аристократов не принято оставлять своих врагов живыми. Тогда никто не ударит в спину через несколько лет. — Меланхолично ответил Валентин.

— Но я ведь — не они?

— Само собой. Не переживай, за два поворота ничего плохого не может случиться.

— Ага.

Ближе к центру исчезли всякие следы войны, словно победитель берег для себя красивые пятиэтажки с зелеными скатными крышами и рядами зеленых насаждений под окнами. Только следы не смытой с асфальта извести, натасканной сотнями ног, напоминали, что совсем рядом лежат в руинах целые кварталы.

А еще я впервые увидел местных жителей — хотел было поздороваться, но супружеская пара, обвешанная сумками, предпочла перейти на другую сторону улицу, а догнать их не позволил Валентин. Хотя чем ближе мы подходили к вокзалу, тем быстрее увеличивалось число возможных собеседников, только к ним не решился подходить уже я сам — люди старались держаться большими группами и с угрозой поглядывали на тех, кто хотел к ним приблизиться.

— Почему они не на машинах? — Поинтересовался я у дяди, заметив баулы в руках каждого, кто неторопливо шел по широкому проспекту. Даже дети волочили на себе тяжелые ранцы — беззвучно, не жалуясь и не плача.

— Вся их собственность теперь принадлежит победителям. — Равнодушно ответил Валентин. — Проигравшим оставили свободу и то, что они могут унести в руках.

— Но они ведь не воевали?

— Кто‑то должен оплатить войну, — пожал он плечами.

То‑то так много брошенных автомобилей встретилось по дороге. И дома выглядят совсем не заброшенными, даже занавески на месте.

— Я бы сжег, чтобы не досталось врагу, — процедил через сжатые зубы.

— За порчу имущества полагается виселица. За этим внимательно следят.

— Кто? — Покрутил я головой, никого не заметив.

— Спутники, — указал Валентин взглядом на небо. — Еще дроны, иногда личное присутствие. Нам повезло зайти в город с разрушенной части, через пост внутренних войск. Руины никому не нужны.

Разговор сам собой угас, сменившись общим траурным маршем постоянно растущей толпы, вышагивающей размеренно, никуда не торопясь. Оставалось только и делать, что крутить головой по сторонам.

— Максим! — Спохватился Валентин, пытаясь зацепить за плечо.

— Я сейчас, — увернувшись, пообещал ему, с любопытством присматриваясь к интересной сценке возле парковки симпатичного трехэтажного дома.

Вцепившись сбоку в бампер и часть капота белоснежного внедорожника, упрямо пыхтел парень лет шести на вид, всем своим видом показывая, что отпускать он пятитонную машину не собирается, не смотря на уговоры и увещевания чуть полноватого мужчины, безнадежно призывающего Федора отпустить джип.

Так то парня давно бы оторвали и даже унесли, но обе руки родителя уже были заняты двумя испуганными девчонками вряд ли старше мальчишки. Их, конечно, можно было бы поставить на землю или перевесить на одно плечо, и мужчина при мне дважды попытался это сделать, но оба раза прекращал под звуки начинающейся девичьей истерики — те ни в какую не желали отпускать отца. В общем, патовая ситуация, и кое‑кто это отлично понимал, судя по его скорбному виду. А тут я!

— Вам нужна помощь? — Кашлянул я в ладошку, обозначив себя.

На меня глянули две подозрительные пары глаз и одна полная надежды.

— Мой сын, Федор, — засмущался мужчина, указав подбородком в сторону машины. — Вы ведь понимаете, этот стресс, переживания, нервное напряжение и…

— Помочь оторвать? — Деловито уточнил я.

— Да. — С облегчением выдохнул мужчина. — Только нежнее, я вас прошу.

— Спокойно, я профессионал, — потер я руки, прицениваясь к фронту работ. — Помню, отрывал как‑то собаку от колбасы, так электрик почти не пострадал.