Надежда Попова - И аз воздам

— Кто-то хотел убить меня? — повторила Нессель настойчиво. — Но почему меня? Почему не тебя? Я ничего не сделала и никто не мог подумать, что я могу что-то сделать, я…

— …узрела сеть, — докончил Курт тихо, положив просмотренную книгу на полку, и обернулся к ведьме. — И, похоже, ты была права: она или тот, кто ее контролирует, почувствовали тебя. И испугались.

— Испугались — меня?.. — недоверчиво переспросила она. — Простую ведьму, которая почти ничего не знает и не понимает? Которая не может причинить ему зла, чем бы оно ни было? Я даже не могу понять, что происходит, из-за чего меня можно бояться?

— В любом случае, Готтер, ты видишь и чувствуешь больше других и можешь рассказать об этом мне; и именно это, видимо, им и не понравилось.

— Но как… Как такое возможно? Как человек может управлять течением событий? Ты встречал таких прежде?

— Никогда, — качнул головой Курт. — И сам не представляю, как такое может быть… Тебе надо уехать из Бамберга. Я попрошу Яна и…

— Нет, — тихо, но твердо возразила Нессель. — Я не уеду.

— В следующий раз…

— Заткнись и послушай меня, — оборвала она решительно, и на миг вместо испуганной растерянной женщины Курт вновь увидел ту ершистую уверенную в себе девчонку, что повстречалась ему десять лет назад. — Я никуда отсюда не поеду, потому что ты без меня не обойдешься. Ты бы знать не знал про эту сеть, если бы не я, ведь так? А кто знает, что еще тебе может встретиться, о чем ты понятия не имеешь? Ты провалишь свое дело, тебя убьют, и мою дочь просто перестанут искать или будут, но всего лишь заодно с этим твоим Каспаром, как довесок. Но не только в этом дело. Ты помнишь, что я тебе говорила? Высшая сила тебе покровительствует. И ты сам признавал, что тебе везет…

— А ты говорила, помнится, что все это — моя заслуга.

— Так и есть, — кивнула Нессель. — Благоволение свыше — это как таланты из той притчи. Кто-то растратил, кто-то закопал их, а кто-то пустил в дело. Ты — именно такой, ты умеешь этим благоволением пользоваться, принимать его и распоряжаться им. Сегодня я бы погибла, если бы ты не был рядом, понимаешь? Именно ты. Поэтому я уверена: если здесь, в городе, есть чародеи, которые умеют насылать на людей напасти, если они и вправду решили добиться моей смерти — под охраной твоего друга я проживу полдня, не больше. Стоит мне отойти от тебя, покинуть Бамберг — и я покойница.

— Всерьез полагаешь, — медленно проговорил Курт, — что мое везение перебило насланное ими несчастье? Id est, мое присутствие рядом с тобой сработало… как талисман или вроде того?

— Думаю, да, — неуверенно подтвердила ведьма. — Твое везение, как ты это называешь, или покровительство Господне, как считаю я… а также то, что ты сумел вовремя воспользоваться этим, что бы оно ни было. И это меня спасло.

— Тебя спас человек по имени Хауэр, — возразил он со вздохом, взяв следующую книгу. — Так зовут до недавнего времени никому не известного инструктора наших зондергрупп, который гонял меня до кровавого пота. Это благодаря ему, а не благоволению свыше, я проснусь, если в комнате окажется враг, не упаду бездыханным, если этого врага доведется преследовать несколько миль, и скорей всего выживу, если придется сойтись с ним в драке. Это его уроки, а не Господень глас, позволили мне сегодня среагировать вовремя.

— Хорошо, — легко согласилась Нессель. — А твой друг охотник учился у этого Хауэра?

— Нет, — признал Курт, раскрывая книгу и перетряхивая страницы. — И здесь мне возразить нечего.

— Поэтому я останусь в городе, — подытожила ведьма. — Рядом с тобой, с твоими умениями, которые в тебя заложил этот ваш инструктор, если тебе так удобней думать, или рядом с благоволением, которое тебя хранит свыше, как думаю я. А мои умения — все, какие есть — будут рядом с тобой и помогут, чем сумеют.

— Eia [72], — пробормотал Курт, взявшись за следующую книгу, и Нессель нахмурилась, с подозрением глядя на его удивленное лицо:

— Что? Какая-то ересь?

— Да не то слово… «Согласование Ветхого и Нового Заветов», Иоахим Флорский. Его еще называют «Учением о трех эпохах».

— Никогда не слышала…

— Неудивительно. Это книга не из самых популярных в народе, да к тому же запрещена.

— Почему?

Курт замялся, глядя на ведьму с сомнением, и, тщательно подбирая слова, ответил:

— Даже не знаю, как тебе это объяснить, чтобы вкратце и доходчиво… Принято считать, что наш мир движется к своему концу. Когда он будет — неведомо, но будет точно.

— Второе Пришествие, — кивнула ведьма, даже не став скрывать некоторую оскорбленность. — Я, быть может, и неуч, но уж не настолько.

— Ничего подобного в виду не имел, — возразил Курт, не сразу продолжив: — Господь пребывает вне времени, Он неизменен, а Троица равновелика, но Иоахим Флорский имел собственное в идение и времени, и истории, и Господа Бога. По его мнению — Бог-Отец отвечал за творение, и потому Он соотносится с историей Ветхого Завета, то есть, de facto Царство Отца словно бы осталось в прошлом. Пока понимаешь?

— Да.

— Иисус, по этому учению, отвечает за распространение христианства и спасение, и Его Царство тоже вот-вот завершится. Собственно говоря, в этом и основная суть этой ереси: он предрекал наступление Царства Святого Духа, третьей эпохи, когда все по сути встанет с ног на голову. Христианские ценности утратят свою значимость и упразднятся, равно как и Церковь, чины, иерархия — и государственная, и церковная, уйдут в небытие все правила, порядок и законы… По его мнению, тогда и наступит тысячелетнее Царство Духа, когда все люди будут свободны и возвышенны, и повсюду наступит всеобщее благоденствие, ибо каждый будет друг другу братом по велению души, а не по закону.

Нессель помолчала, ожидая продолжения, и, не дождавшись, с сомнением произнесла:

— Быть может, я чего-то не понимаю, и когда-то далеко в будущем люди станут именно такими — свободными от греха, и над ними не потребуется иного надзора, кроме совести… Но воображаю я себе это с трудом.

— Это еще не самое сильное возражение, — невесело хмыкнул Курт, вертя в руках книгу; страницы были потрепаны, обложка местами потерлась, и по всему судя, от недостатка внимания труд покойного ересиарха не страдал. — Вопрос в том, что эта книга делает в доме инквизитора…

— Ну… Он же инквизитор, — неуверенно предположила Нессель. — Изучал то, с чем должен работать…

— Любой из нас знает все эти фантазии наизусть, поверь мне; Флорский разбирался по косточкам не на одной лекции, и к его учению во все время учебы по тем или иным причинам возвращались не раз. Что могло заставить его освежать в памяти то, что и без того знает — вот на что я не могу ответить…

Курт помедлил, снова неизвестно зачем пробежавшись глазами по страницам, и, вздохнув, поставил книгу обратно, продолжив осмотр.