Надежда Попова - И аз воздам

— Привыкайте, — нервно хмыкнул Райзе. — Бить сослуживцев — его обычное занятие. Что на сей раз, академист? Одержимость, чары, подчинение?

— Corruptio, — снова перевернув беспамятное тело лицом вверх, ответил он, прощупывая одежду Ульмера.

Спрятанный под курткой небольшой, чуть длинней ладони, кинжал Курт, не глядя, протянул назад, не особенно заботясь о том, кому его передает, и, нащупав под правой полой небольшой уплотнение, расстегнул куртку и чуть вывернул ее, разглядев явно самостоятельно пришитый потайной кармашек.

— Что это? — настороженно спросил Райзе, когда Курт осторожно, двумя пальцами, вынул крохотный полотняный мешочек, похожий на те, что хозяйки набивают травами и кладут в сундуки с бельем.

Он молча развязал тонкую веревку, стягивающую горловину, и перевернул мешочек, высыпав его содержимое на ладонь.

— Кости, — тихо произнес стоящий за спиной Ван Ален. — Кости, мать его так…

— Кости, — повторил Курт, разглядывая два пожелтевших кубика, лежащие на черной коже его перчатки. — Вероятности. Случайности. События, которые могли бы или не могли случиться. Смерти, внезапные решения, совпадения, повороты судьбы — все они здесь.

— В этих вот костях? — с сомнением уточнил Райзе, и он качнул головой, поднявшись и ссыпав кубики обратно в мешочек:

— Их одних мало, Густав. Все дело в том, кто их бросает… Хотя, разумеется, я не удивлюсь, если и материал для них был использован особый.

— И когда ты понял? — мрачно уточнил охотник, явно недовольный тем, что при минувшем ночном обсуждении об Ульмере не было сказано ни слова.

— Да почти сразу. Потом уверился в своих подозрениях — по многим причинам, сейчас все перечислять и объяснять нет времени. Последней каплей было то, что смертельные случайности накатили снежным комом тотчас же после нашей с ним беседы, в которой я дал понять, что стою на пороге разгадки…

— Приходит в себя, — чуть слышно подала голос Нессель, невольно отступив на шаг назад, и Курт, положив мешочек с костями на стол, медленно вернулся к бывшему сослуживцу, остановившись в шаге от него.

Ульмер тяжело разлепил веки, мутным взглядом уставившись перед собою, и тяжело, со стоном перевернулся, привалившись к стене спиной. Еще несколько секунд в глазах инквизитора не отражалось и тени мысли, и взор его бесцельно блуждал по комнате, все такой же тусклый и отсутствующий, и лишь наткнувшись на Курта, мгновенно и внезапно прояснел. Ульмер невольно дернул руками, попытавшись упереться в пол и встать, не сумел и замер, оставшись полусидеть у стены.

— Доброго утра желать не стану, — произнес Курт ровно и, помедлив, присел напротив связанного, упершись в пол коленом. — Стращать не буду тоже, ты про меня и сам все знаешь; стало быть, перейдем сразу к делу и ответам на вопросы. Договорились?

— Как-то невежливо, — с трудом выговаривая слова, хрипло заметил Ульмер, попытавшись усесться поудобней. — С места в бой, без предварительных увещеваний… Без предъявления обвинений, без рассказа о том, что я сделал не так и когда был раскрыт?

— Эту информацию я изложу тем, кому она действительно нужна. А тебе надо знать только одно: то, что мне нужно, я из тебя вытяну так или иначе. Посмотри вокруг. Здесь, рядом, два представителя попечительского отделения, и они, заметь, молчат, не хватают меня за руки, не сыплют укоризнами и не грозят мне взысканиями. Это значит, что я волен делать с тобой, что хочу. А уж тебе-то точно не надо рассказывать, что это значит… Итак, Петер, я не выспался, устал и посему зол; в твоих же интересах без лишних слов перейти к делу. Кто за тобой стоит?

— Стена, — улыбнулся Ульмер. — Холодная и неудобная.

— Я оценил, — сухо отметил Курт. — И все еще жду ответа.

— Как же с тобой все-таки скучно и предсказуемо, — показательно тяжело вздохнул тот. — Я бы мог писать за тебя речи на допросах, угадывая все, вплоть до тона и чередования задушевности с угрозами… Ну, положим, за мной Мельхиор, легче тебе стало от этого?

— Значительно, — кивнул Курт, с неприятным чувством отметив, что не испытал ни доли удивления, будто заранее знал ответ; размышления над тем, почему и откуда пришла эта уверенность, он решил отложить на потом — Ульмеру сейчас была сказана чистая правда: усталость после бессонной ночи действительно начинала сказываться все больше, и последние ресурсы здравого смысла стоило потратить на то, чтобы получить от задержанного как можно больше полезной информации здесь и сейчас. — Каспар снова решился поработать с ним в паре? Ульмской неудачи ему было мало?

Бывший собрат по служению не ответил; Ульмер сидел неподвижно, с застывшей на лице нарочитой полуулыбкой, и смотрел мимо допросчика, будто противоположная стена была испещрена таинственными надписями, которые ему надо прочесть непременно, и как можно скорее…

— Даже не думай, — чуть повысил голос Курт, резко подавшись вперед, несильно, но вполне ощутимо наподдал ему кулаком под ребра.

— Эй! — напряженно осадил Райзе, и он, не оборачиваясь, пояснил, глядя на то, как связанный инквизитор восстанавливает дыхание, почти согнувшись пополам и зажмурившись:

— Спокойно, Густав. Я не намереваюсь делать из него отбивную прежде времени, попросту не позволяю ему сосредоточиться. Ведь для небольших, не слишком сильных воздействий тебе не нужны те кости, так, Петер?

— Subitum est [104], — с натугой улыбнулся тот, распрямившись и снова привалясь к стене спиной. — А ты и впрямь догадливый. Бестолковый, но догадливый; занятное сочетание.

— А знаешь, — хмуро проговорил Райзе, — сдается мне, что «сделать отбивную» — не такая уж плохая идея.

— Многоуважаемые коллеги, — торжественно оборвал его Ульмер, согнав улыбку с лица и, наконец, усевшись поудобнее, — позвольте теперь мне напомнить вам кое-что. Перед вами не какой-то там мелкий малефик, который об инквизиторах слышал лишь в пересказе собратьев или из народных баек. Я макарит, инквизитор с четырехлетним опытом работы, все эти премудрости постигал так же, как и любой из вас, и все ваши… наши приемы знаю не хуже. Ничего вы мне не сделаете; не только потому, что это не соответствует правилам, но и потому, что это не в ваших привычках. Singulatim [105]— не в привычках Гессе…

Ульмер поперхнулся последним словом и едва не опрокинулся набок, когда кулак в кожаной перчатке врезался в челюсть, ощутительно приложив его затылком о стену.

— Ты меня неплохо изучил, — одобрил Курт, разминая пальцы, — однако это было до того, как ты убил мою женщину. Вы задумали это сделать, чтобы вывести меня из равновесия? Ну так вы этого добились.

— Ерунда, — сплюнув на пол розовую от крови слюну, пожал плечами Ульмер. — Пару тычков я, разумеется, ожидал; и я их, разумеется, еще не раз получу. Но подумайте вот над чем, коллеги: в чем между нами разница сейчас? А разница в том, что мне нечего терять, и мое будущее мне известно. Расписано по дням и минутам. Ваше — неопределенно и невразумительно, а главное — вам не просто есть что терять, у вас на кону стоит всё, от вашей репутации до жизни пары-тройки тысяч жителей этого города… а может, и больше; по сути — каждый день вы играете на судьбу всего тварного мира. Как вам ответственность, господа следователи? Не сильно давит?