Елена Асеева - Сыны Семаргла

И я надеюсь, что тебе не придется это увидеть, и понять, Святозар. — Аилоунен прервался, с нежностью посмотрел на него так, что на миг показалось, днесь на наследника глядит не отрок— правитель, а правитель— мужчина убеленный сединой и утружденный годами прожитых лет. Аилоунен погодя усмехнулся и чуть тише добавил, — однако, мой друг, ты смог наложить такое сильное повеление на людей, что мне пришлось несколько часов, пока ты отдыхал… приводить их в чувство… Потому, как они не могли себе простить предательство и пытались себя покалечить.

— Почему, Аилоунен? — скривив губы, спросил наследник. — Почему после твоего повеления они поднимаются и смотрят на тебя спокойно, и также спокойно слушают твои слова, а после моего пытаются себя покалечить?

— Это потому, что ты, — ответил юный правитель и отпустил, придерживаемую рукой, занавесь. — Порывистый человек… горячая голова, горячая душа. Ты, Святозар, любишь каждой клеточкой своей души: своих близких и родных, свою Родину и Богов. Для тебя все эти люди предатели веры, предатели Богов, уничтожители традиций. Ты так ощущаешь и то чувство вкладываешь в их души. Посему после познания истины, они все хотят и желают избавить свою душу от этого предательства, и при этом сами себя не могут простить…. Я же не вкладываю в них чувство предательства потому, как понимаю предатели не они, а их предки. Предки, которые идут вереницей и строят Пиршественный зал там внутри пекельного царства. Святозар широко улыбнулся, и, отклонившись от спинки ложа, устало пошевелил плечами, чувствуя внутри себя какую-то опустошенность и какое-то тягостное чувство. Он медленно спустил ноги с ложа на шкуру медведя, протянув руки, взял свои лазурные, чистые чоботы, и, принявшись натягивать их на себя, по-доброму пояснил:

— Знаешь, Аилоунен, у тебя уже устаревшие знания по поводу Пекла.

Потому как они там уже построили Пиршественный зал и теперь строят Гостинный двор.

— Гостинный двор? — изумленно переспросил Аилоунен и усмехнулся. — Интересно, кто ж придет туда в гости к Чернобогу?

— Ну, Вий, обещал мне прислать приглашение, — внезапно громко засмеялся наследник, вспоминая последние слова воеводы. — Только, как я теперь понял с твоих слов, в этой жизни в Гостином дворе, мне не удастся побывать. Святозар перестал смеяться, протянул руку, взял белый опашень, и, поднявшись на ноги, принялся неспешно его одевать, чувствуя, что поколь все еще немного покачивается вправо… влево от пережитого.

— Святозар, зачем ты поднялся? Мне кажется, тебе стоит отдохнуть, и полежать, — вкрадчивым голосом заметил Аилоунен и неспешно приблизился к наследнику. — Ты, очень слаб и я вижу, как тебя покачивает, тебе необходим покой.

— Покой…, — тяжело вздохнув, протянул слово Святозар. — Покой— это когда у тебя Аилоунен будет войско, это когда мы возьмем Асандрию, и убьем царя и пажреца. А теперь мне не до покоя, надо идти в город и помочь оставшимся людям познать истину, чтобы хотя бы на твоей стороне был этот город Артария. Аилоунен улыбнулся, и, протянув к наследнику левую руку, провел пальцами по тыльной стороне его ладони, негромки, певучим голосом, молвив:

— Друг мой, разве я неясно выразился? Я же сказал тебе, что мне пришлось несколько часов приводить людей в чувство, потому как твое повеленье уложило на землю и обездвижило не просто людей на площади, а людей во всем городе… во всем.

— О…о…, — протянул наследник и от услышанного сызнова присел на ложе. — А я думал…

— Ты, очень мощный кудесник, — проронил Аилоунен и успокаивающе похлопал наследника по плечу. — Очень мощный… Поэтому отныне будь весьма осмотрителен в своих повеленьях. Святозар взволнованно посмотрел в улыбающееся лицо правителя, в его голубые глаза, наполненные обжигающим светом, и, мотнув головой на ложе, спросил:

— А где это мы с тобой, вообще-то, находимся?

— В бывшем дворце тофэрафа Сенофия— Роле Кируйского, — ответил Аилоунен, все еще не снимая руки с плеча Святозара. — Когда мы отправимся в Асандрию, здесь в Артарии я оставлю лампедром Оскидия, а пока я повелел ему привести город в надлежащий вид, убрав весь мусор и грязь. Потому, как я еще, будучи Риолием всегда поражался этому свинскому отношению людей к собственному жилищу и городу…. А все эти дворцы: тофэрафа, жреца, сотвизов, паярыжек и знати, надо будет разрушить и на их месте создать дома для людей… Простые, каменные дома пригодные для жизни… но это я сделаю потом, не сегодня, а завтра и послезавтра. А сегодня у меня и так много сил ушло на то, чтобы пробудить людей, которых ты одним взмахом своей руки уложил на мостовую.

— Да…, — усмехаясь, отозвался наследник, меж тем явственно взволнованно проведя пальцами по шраму. — А в скольких днях пути Асандрия?

— Ну, если идти неспешно, и подвергать деревни познанию истины, то на дорогу уйдет дней пять-шесть, — пояснил Аилоунен, и, убрав руку с плеча Святозара, стал прогуливаться по комнате взад… вперед от окна к двери. — Теперь у гетера Лесинтия под началом тысяча воинов… но то… то такие воины… Разве это воины… эти воины и меч то в руках держать не умеют, тетиву лука натянуть не смогут. Да, друг мой, от воинов приолов ничего не осталось… А кстати, Святозар, что хотел тебе рассказать, пока ты отдыхал, я выслал в Асандрию к царю Манялаю гонца, чтобы он объявил ему, что я— правитель приолов Аилоунен вместе с кудесником и наследником Восурии, иду в Асандрию за своим троном… Царь наслышан о твоей, мой друг, силе и наверняка услышав, что ты идешь к престольному граду, испугается еще сильнее и подведет к Асандрии тысячи три воинов, которые перейдя на мою сторону, и образуют мое войско. Когда я в деревне разговаривал с Аминием, он мне сказал, что в Асандрии размещены две тысячи воинов, а в случае опасности царь призовет воинов из городов Товтория и Сомандрия, поэтому нам надо выждать, чтобы они успели подойти к Асандрии и пока побыть в Артарии.

— А может пойти именно сейчас, — предложил Святозар, не сводя глаз с тревожно прохаживающегося по комнате Аилоунена. — Взять Асандрию прямо сейчас, когда там всего лишь две тысячи воинов.

— Нет, Святозар, — на миг останавливаясь и с нескрываемым восхищением оглядывая наследника, сказал Аилоунен. — Сделаем так как предлагаю я. Пускай к Асандрии подойдут воины из Товтории и Сомандрии и тогда с твоей мощью и силой, мы одним махом овладеем такой громадой воинов… Да, и потом сомандрийская тысяча, которую обязательно призовет Манялай, это лучшие воины Неллии. Это воины каста, сильнейшие воины, которые на протяжении веков защищают неллов от приходящих по берегу Южного моря нагаков, и ведет их тофэраф Люлео Ливере. И знаешь, этих воинов, я немного побаиваюсь, ведь они могут напасть на нас сзади, когда мы с тобой этого не будем ожидать…А я не хочу подвергать опасности твою жизнь. Поэтому дождемся, когда они подойдут к Асандрии, и когда мы увидим их лица, когда нам не нужно будет оборачиваться. И знаешь, когда на нашу сторону перейдет Люлео, уложенный твоей магией кудесника на нашу матушку землю… Всякая опасность в Приолии для меня исчезнет, потому что все герболии и айролии, так мне сказал Сенофий, живут в Асандрии. — Аилоунен резко смолк, внимательно оглядел наследника и по-теплому добавил, — а пока, ты и я… Мы поживем с тобой в доме Оскидия. Он любезно пригласил нас к себе в гости, пообещав предоставить в наше распоряжение, целую комнату… к несчастью я не могу позвать тебя в свой дом, в котором жил прежде, по причине того, что теперь в этом доме живут другие люди и…, — Правитель тяжело вздохнул и его алые губы вздрогнув, живописали изгибы. — И по причине того, что тот дом хранит в себе слишком много горьких воспоминаний.