Владимир Васильев - Ведьмак из Большого Киева

Он нетерпеливо похлопал по неподвижным створкам, и лифт нехотя развел их в стороны.

— Блин, — сказал Пард, дожидаясь, пока приятель запрет дверь по всем формулам. — Какие жильцы, такие и машины кругом!

— Ладно, ладно, не наезжай, — отмахнулся Кутняк. — Моя главная машина — «Корсар». А все остальные — тлен, дикость и суета.

Снаружи Пард дал понять шефу, что все в порядке, и сел за руль. Кутняк втиснулся на заднее, к кряжистым и широким в кости гномам.

— Здрасте, — поздоровался Кутняк. — Привет, Гонза.

Гномы с достоинством, как это умеют только гномы, качнули бородами.

Почему-то у Парда совершенно не возникало чувство близкой дороги. Всегда отправляясь в путь, он впадал в состояние легкой эйфории. А сейчас — нет. Не укладывалось в голове, что через какой-нибудь час он с приятелями и командой погрузится на яхту и отбудет в Крым. На окутанный вечным облаком тайны остров.

Непонятно почему, но чувство дороги не приходило. И это настораживало привычного к кочевой жизни Парда Замариппу.

Пара «Черкасс» мчала по Николаеву, выруливая к Ингульскому мосту.

Неладное Пард почуял, когда въехали на мост.

— Ё-мое! — выдавил из себя Кутняк и припал к стеклу.

На месте яхт-клуба чернело, курилось жирным сивым дымом пепелище. Скелеты сгоревших яхт в раздетых эллингах походили на памятники неистовому огню. Сгорело все, даже дощатый настил на причале.

— Да что тут произошло, шахнуш тодд, орчанаппари?! — Гонза нервно поскреб макушку и порывисто водрузил кепку на обычное место.

Пард поддал, и «Черкассы» рванули вперед, словно заметили на хвосте хищную бело-голубую легковушку с мигалками и надписью «ГАИ» на никогда не открывающихся дверцах.

Кэпа они нашли на причале — он потерянно стоял на перекрестье еще не успевших остыть труб над сваями. Рядом с ним из воды высовывалась верхушка мачты, закопченная, со вздувшимися бородавками вскипевшей, а потом застывшей краски. Из машин вышли все, даже Иней.

— Где «Корсар»? — хрипло спросил Кутняк, ловко пройдя по ажурным перекрестьям причала.

— Там, — не оборачиваясь, ответил Кэп и указал на воду левее торчащей мачты. — А это «Молния».

Пард невольно обернулся к Вольво: лицо шефа стало жестким и злым, как у телезлодея.

— Надо понимать, — обратился он к капитану, — сегодня выйти в море нам не светит?

Капитан угрюмо кивнул.

Вольво экономным движением извлек из кармана телефон. Пробежался по кнопкам.

— Зеппелин? Все отменяется. Дожидайтесь меня, и ни с места.

Трубка вновь исчезла в кармане куртки.

— Поехали отсюда, — сказал Вольво Парду и развернулся, чтобы уходить. — Да, — задержался он на мгновение и обратился к Кэпу и Кутняку: — Деньги можете не возвращать…

Вольво увел Иней за руку; за ним неслышно ступали эльфы. Гномы, которые к воде решили не подходить, дожидались у машин.

— Значит, говорите, система защищается… — ни к кому не обращаясь, протянул Гонза. — Что ж, это у нее неплохо получается, шахнуш тодд!

Вольво подвел Иней к машине, которой правил Пард, и усадил девушку на заднее сиденье. Сам сел рядом и о чем-то глубоко задумался, сосредоточенно глядя в покрытый резиновыми ковриками пол «Черкасс».

Иланд и Вахмистр переглянулись и молча ушли ко второй машине, у которой топтались растерянные гномы. С одной стороны, было прекрасно видно: гномы в общем-то рады, что не пришлось пускаться в плавание, поскольку воду Бюс и Роел традиционно недолюбливали. Но с другой стороны — все планы неожиданно расстроились, шеф зол, впереди — неизвестность… Где уж тут радоваться?

Пард решил зря голову не ломать. Вольво сам спросит обо всем, если сочтет нужным посоветоваться перед принятием какого-нибудь решения. И он молча уселся за руль легковушки, даже не обернувшись на неподвижного шефа и его девчонку-секретаршу. Гонза тотчас уселся рядом, то и дело скашивая миндалевидные глаза навыкате в сторону реки и сгоревших причалов.

Вольво молчал минут пять. Потом легонько тронул Парда за плечо:

— Какие у тебя дела с фирмой «Соло»?

— Дела? — переспросил Пард. — Дел практически никаких. Друзья детства, мы выросли вместе. Из всей компании только я да Дюша откололись. А остальные так вместе и держатся. Фирму вон организовали. Крутятся помаленьку. Я с ними в основном водку пьянствую да пиво на природе потребляю. По праздникам.

— Понятно, — прервал его Вольво. — Ты говорил, они могут помочь с колесами?

— Думаю, да. Одно из направлений их деятельности — прирученные машины напрокат.

— Замечательно, — оживился Вольво. — Где у них офис?

— На проспекте Мира, недалеко от Дюши.

— Правь туда.

— Нет вопросов! — Пард энергично вывернул руль; «Черкассы» предупредительно всхрапнули двигателем, повышая обороты. Вторая машина пристроилась следом, бампер к бамперу.

Они вновь миновали Ингульский мост, с Пушкинской свернули на Большую Морскую и долго мчали пустынной почему-то улицей. Пард вообще заметил, что в районе Николаева живые в основном ошивались лишь на Соборной да на Херсонском проспекте. Ну, на Мира и Октябрьском еще — основных артериях южного района. А вокруг Соборной — улицы оставались большей частью тихими и пустынными. И дремотно-неспешными какими-то.

Всегда. Сколько Пард себя помнил.

Они миновали парк полуэльфа Петровского, пересекли Херсонский и Пограничную и рядом с автовокзалом влились в жиденький поток машин, что втекал с кольца на проспект Мира.

— Уже почти на месте, — сказал Пард негромко. — Сейчас, за рынком, пару кварталов осталось.

— Это не рядом ли с водохранилищем? — подозрительно спросил Вольво. — А?

— Рядом. Напротив, — подтвердил Пард. — Там девятиэтажка есть, а перед ней скульптура — эльфка с голубями. В этой девятиэтажке они и гнездятся…

— А я помню, как эта девятиэтажка росла, — неожиданно сказал Гонза. — Плохо, правда. Я тогда еще маленький был.

Слева мелькнули крытые ряды колосовского рынка. Еще несколько минут — и пара «Черкасс» затормозила на асфальтовом пятачке перед памятной девятиэтажкой.

В холле дежурила все та же глуховатая женщина-гном. Парда она прекрасно помнила, но всегда приставала с расспросами и норовила не пустить к лифтам. На этот раз она уже приготовилась броситься в атаку, но Вольво и Иланд окатили ее такими ледяными взглядами, что вахтерша мгновенно сникла и покорно махнула рукой.

— Левый лифт вызывайте…

И спряталась в стеклянную дежурку, зыркая оттуда, как паук из паутиновых джунглей под потолком.

Пард нажал на тотчас вспыхнувшую кнопку рядом со створками дверей, и наверху глухо загудел разбуженный лифт.

Пятый этаж. Комната пятьсот тринадцать.

Здесь почти ничего не менялось. Направо — кабинет начальства, там скорее всего сидят мрачный директор-Уца, вечно озабоченный орк Липа и беззаботный бородач Вишня в выгоревшей футболке и неизменных подтяжках, неотделимых от всех его джинсов.