Лайон Де Камп - Башня Занида [Авт.сборник]

Виктор Хассельборг потянул за вожжи и скомандовал своему айе:

— Хао, Фарун!

В ответ Фарун повернул голову, укоризненно посмотрел на хозяина и только после этого сдвинулся с места. Колеса повозки захрустели по гравию новуресифийской дороги.

— Давайте ему больше свободы, сеньор Виктор, — посоветовал сидящий рядом Руиш. — И постарайтесь не говорить с ним в таком резком тоне: это задевает айю.

— Черт возьми! Неужели эти животные и впрямь настолько чувствительны?

— Да. Местные жители, например, тщательно следят за своими интонациями при обращении к ним.

Мерный цокот шести копыт айи вместе с болтовней Руиша убаюкали Хассельборга, и он погрузился в размышления.

Виктор представил себя со стороны и чуть улыбнулся: да, ему далеко до героя из какого-нибудь комикса. Это там Супермен в красно-синем трико прилетает на собственной ракете, вооруженный лучевым пистолетом, и моментально побеждает всех врагов. На нем же — дурацкий туземный килт [1] Килт — если кто еще не знает, это шотландская мужская юбка. — Прим. перев. , средство передвижения — четырехколесная колымага, а из оружия — меч.

А началось все несколько недель тому назад (по субъективному времени), когда Хассельборг, затягиваясь предложенной ему дорогой сигаретой, изучал нового клиента. Клиент, богатый текстильный фабрикант Юсуф Батруни, казался человеком дружелюбным и весьма щедрым, хотя и склонным к излишней сентиментальности. Наконец Виктор спросил:

— Так почему вы думаете, что ваша дочь улизнула с Земли?

Фабрикант колыхнул брюхом и шумно высморкался. Воображение живо нарисовало Хассельборгу орды микробов, вылетающих из ноздрей собеседника, и Виктор немного отодвинулся.

— Прежде чем исчезнуть, — сказал Батруни, — она несколько месяцев подряд твердила о межпланетных перелетах, запоем читала книги об этом. Ну, знаете, «Планета романтики», «Месть марсианина» и тому подобная чушь.

Хассельборг кивнул:

— Продолжайте.

— Денег на такое путешествие у нее хватало. Боюсь, я высылал ей слишком много. Неопытная девушка, одна в Лондоне, всяческие соблазны… Но она — единственное, что у меня осталось, поэтому, конечно, я баловал дочь, — он печально пожал плечами.

— Вы считаете, что она с кем-то сбежала?

— Что вы имеете в виду?

— Что вы предполагаете: она с кем-то сбежала. И этот «кто-то» — отнюдь не какая-нибудь тетя Сюзи.

— Я… — Батруни нахмурился, но совладал со своими чувствами. — Извините. Дело в том, что мы, левантийцы, очень щепетильно относимся к чести своих дочерей, поэтому ваш вопрос сперва оскорбил меня. Но, к сожалению, придется ответить «да». Я полагаю, что она с кем-то сбежала.

Хассельборг цинично улыбнулся:

— Левант гордится своими девственницами так же, как Египет — своими пирамидами. Но, вероятно, их не следует рекламировать. Кого вы подозреваете?

— Не знаю.

— Тогда откуда же вы знаете, что без мужчины не обошлось?

— Догадываюсь по некоторым мелочам, ничего определенного. Приехав последний раз в Лондон, я спросил у дочери про ее новых знакомых. Она перевела разговор на другую тему. А раньше я узнавал малейшие подробности внешности и поведения любого ее приятеля, даже если меня это не очень интересовало.

— Но никого конкретно вы не можете назвать?

— Нет, только общие подозрения. Вы — сыщик, вы и наведите справки.

— Наведу, — пообещал Хассельборг. — Сперва обыщу ее квартиру, а потом запрошу в Барселоне списки пассажиров всех космических кораблей, стартовавших за последний месяц. Под вымышленным именем ваша дочь, безусловно, улететь не могла, так как отпечатки путешественников сверяются с Центральной европейской картотекой.

Батруни задумчиво глянул в окно, и его профиль с характерным левантийским носом предстал во всей красе. «Такому слону остается только водрузить на спину паланкин, и он идеально впишется в цирковое шествие», — оценил массивного клиента детектив. Фабрикант повернулся:

— Хорошо. На расходы не скупитесь, а, как только выясните, где она, немедленно отправляйтесь следом.

— Минуточку! — остановил его Виктор. — Подобная экспедиция на другую планету требует тщательной подготовки: необходимо специальное снаряжение, особые тренировки…

— Немедленно! Ближайшим рейсом! — прервал Юсуф, возбужденно жестикулируя. — Мы не можем сидеть сложа руки! Скорость важнее всего, и за нее я плачу премиальные. Вы слышали поговорку о ранней птичке, мистер Хассельборг?

— Да, но я также слышал и о раннем червячке, который попался ей на завтрак. Вот о его участи все как-то забывают.

— В моем положении ваши шуточки неуместны. А если вы не желаете поторопиться, то я обращусь…

Батруни закашлялся. Хассельборг задержал дыхание, давая микробам улечься, а затем успокоил клиента:

— Ну-ну, заверяю вас, что не стану терять ни минуты. Ни микросекунды.

— Да уж, это и в ваших интересах. Если же вы привезете мою Джульнар… э-э… в целости и сохранности, то ваш гонорар повысится еще на пятьдесят процентов.

— Мистер Батруни, я понимаю, на что вы намекаете. Однако вынужден вас огорчить: я умею выслеживать беглецов, но не могу разбитое сделать целым, равно как и собрать Шалтая-Болтая [2] В романе Виктор Хассельборг обычно цитирует строки Льюиса Кэрролла. .

— Значит, вы уверены, что моя дочь уже… потеряла невинность?

— Надежда на это примерно такая же, как на то, что ирландец откажется выпить поднесенный ему стаканчик. Я сделаю все, что в моих силах.

— Хорошо, — заключил фабрикант. — Кстати, мистер Хассельборг, вы говорите не как лондонец. Вы швед?

Виктор откинул спадавшие на широкий лоб темно-русые волосы.

— Только по национальности, а родился в Штатах, в Ванкувере.

— А почему переехали в Лондон?

— Да так… — он сделал паузу, не желая углубляться в низменные подробности своего падения и частичного воскрешения. — После того, как я покинул Отдел Расследований и занялся частной практикой, я специализировался в основном на мошенничестве в страховой сфере. А именно Европа предлагает сейчас большие возможности для подобной деятельности, — Виктор рассмеялся над сказанной двусмысленностью. — Я имею в виду возможности для расследования. Я удовлетворил ваше любопытство?