Серж Неграш - Талисман

— Необходимое для чего? — осторожно спросил Эльбер. Для него замысел Ники был не меньшей тайной, чем для остальных.

— Для того, чтобы ты успел поставить и сыграть свою драму, — как ни в чем не бывало отозвалась она, твердо и спокойно глядя ему в лицо своими потрясающими серыми глазами.

Ее слова прозвучали отчетливо, но все-таки он счел, что ослышался.

— Ника, ты не представляешь, о чем говоришь! Это простительно — ты же не актриса и не драматург. Но, поверь, потребуется далеко не одна и не две седмицы, а несравнимо больше! Хористы… актеры… нужны сотни репетиций, чтобы опочить все. Иногда на это уходят месяцы. Я даже не представляю, кого из нынешних мастеров пригласить, как уломать их…

— Нет, Эльбер, ничего этого не потребуется, — все так же четко и безмятежно произнесла Ника, медленно покачав головой. — Тебе не нужны другие актеры. Достаточно тебя одного. Ты, единственный в мире человек, способный не рассказать, а показать все.

Он замер, уставившись на нее. По мере того, как до англичанина доходил смысл сказанного девушкой, выражение его лица менялось от недоверчивого до восторженного. Если разум его все еще яростно спорил с ней, находя тысячи причин, по которым столь невероятное, дерзкое предложение не могло быть осуществлено ни при каких обстоятельствах, то в глубине души Эльбер уже принял эту безумную идею. Он как никогда прежде ощущал клокочущую в нем сверхчеловеческую, присущую ему от рождения, силу, которая только и ждала, чтобы ей позволили в полной мере проявить себя, вырвавшись наружу.

— Ты справишься, Белый Воин, — сказала искательница приключений на языке Мбонго. — Не сомневайся. А остальное предоставь мне.

Относительно размеренная жизнь заканчивалась, и теперь событиям предстояло развиваться со стремительной быстротой. Ника это отлично понимала — и оттого чувствовала себя превосходно. Она настолько ясно и отчетливо представляла себе каждый следующий шаг, который предстояло сделать, словно кто-то невидимый и мудрый вел ее вперед, крепко держа за руку.

— Твое дело сейчас — договориться с актерами и хористами, — сказала она Эльберу. — Все должно выглядеть так, будто ты работаешь с участниками будущей драмы, но все держишь в строжайшей тайне… однако из кожи вон лезешь, чтобы побыстрее осуществить постановку и отправиться за сокровищами Королевств, как и обещал… Актерам же скажи, что от них практически ничего не требуется, кроме как являться в Колизей к назначенному сроку, и ты готов им за это щедро платить.

— Не выйдет, — возразил англичанин. — Во-первых, щедрая оплата: откуда я возьму столько денег?

— Аргеваль предоставит тебе любую сумму в разумных пределах, — невозмутимо отозвалась Ника. — Что еще тебя смущает?

— Главным образом, как заставить всех этих людей хранить молчание. Да они на всех углах станут рассказывать о том, что драматург — настоящий сумасшедший, который понятия не имеет, как проводятся репетиции, и это вызовет вполне оправданные подозрения. Никакими деньгами нельзя добиться, чтобы…

— Актеры не трепали языками? — усмехнулась Ника. — Но ты можешь вводить их в курс дела постепенно. Работай с ними так, как они привыкли, но только следи за самим собой! Постарайся удерживать дар в узде, чтобы они раньше времени о нем не узнали.

Сама она вновь направилась к Ликенион; та пребывала в смятении, не успевая разобраться в нагромождении событий, среди которых единственным светлым пятном было возвращение Аггу — живого и невредимого. Молодой князь потребовал во что бы то ни стало разыскать его невесту, бесследно исчезнувшую Араминту, и этим вовсю занималась охрана Рима.

— Надеюсь, ты не изменила своего решения действовать со мной сообща? — спросила Ника. — Ты обещала позаботиться о деньгах — так вот они нам нужны срочно. Я хочу выступить в поход за сокровищами, скажем, через пару седмиц. Тебя это устроит?

— Меня? — окончательно растерялась Ликенион. — Но… так скоро?

— Слушай, милая, если ты что-то имеешь против, никто тебя за уши в Дарфар не тянет. Или ты считаешь: в Риме я никому не могу предложить того же, что и тебе? Ишуму, например — да он из шкуры выпрыгнет, лишь бы сказочно преумножить свое состояние. Я уж не говорю о короле…

— Нет, — в панике заверещала Ликенион, — Ника, нам никто не нужен! Не поступай со мной так! Представляешь, ко мне недавно пришел человек, требующий выдать ему тебя. Он едва меня не прикончил, — она оттянула высокий ворот платья, показав Нике багровые синяки на точеном хрупком горле. — Я так испугалась! Но даже силой он не убедил меня предать тебя. Более того, он пообещал найти того русского раба в обмен на то, что я заманю в ловушку тебя и Эльбера. Но и тогда я не поддалась на его уговоры, — вдохновенно лгала Ликенион. — Ютен взбесился, но ему ничего не оставалось, как убраться несолоно хлебавши!

«Ютен уже в Риме», — у Ники упало сердце, хотя чего ж еще было ожидать от графа?

— Он приходил к тебе один?

— Ну, конечно. Наверняка, тоже хочет заполучить сокровища Города! Но я ему не позволю! Мне… то есть нам с тобой, они самим пригодятся. Мы станем самыми богатыми и могущественными женщинами в мире!

«Да уж, — подумала Ника. — Хорошо бы для начала остаться просто живой женщиной». И все-таки ей, похоже, везло — не сообрази она сегодня поговорить с Ликенион, то не узнала бы о прибытии в Италию графа-жреца…

— Считай, что я оценила твою преданность нашим дружеским отношениям, — натянуто улыбнулась она. — А что, этот Ютен, в самом деле, может отыскать русского?

— А как же. Ютен из Румынии мне и продал его когда-то. Если теперь он не поторопится, мой раб найдет его первым, и, поверь, разорвет на куски. Они люто ненавидят друг друга.

«Это было бы замечательно, — мысленно вздохнула Ника. — Огден, как, пожалуй, никто другой, имеет право доставить себе удовольствие, сполна расплатиться с графом за всю боль и страдания, которые вытерпел по его вине. Наверное, стоит предупредить вампира, и сделать это нынче же, после заката отправившись к гробнице Гларии. И, конечно же, Эльбер тоже должен быть в курсе — как знать, не соберется ли Ютен прежде всего поохотиться за иллюминатом? До захода солнца, — прикинула она, — еще полно времени! Я успею принять все меры, необходимые для безопасности ее друзей. Правда, не стоит сообщать Эльберу, где именно находится убежище Огдена. Такое варварство вызовет у него вполне понятную ярость».

— Я пойду туда вместе с тобой, — выслушав Нику, решительно сказал англичанин. — Неужели ты полагаешь, что я брошу тебя на произвол судьбы, оставлю один на один с этим кровососом, как бы ты ни обольщалась на его счет?!

— Только тебя мне там не хватало! Огден ни за что не причинит мне вреда после того, как я добровольно поделилась с ним кровью. Он сам так сказал. Мне нечего бояться.