Бай Айран - Кодекс молчания

Мужчины обернулись в мою сторону.

-Эверин? – вопросительно позвал Ленс.

-Я этого не чувствую, - спустя некоторое время ответила я. Попытавшись прислушаться к внутренним ощущениям, я не отыскала ничего, о чем сейчас говорили Хелл и король. Все было, как обычно.

-Наверное, это односторонне, - задумчиво протянул бастард, пальцы его лежали на подбородке, взгляд затуманился.

Тяжелый вздох Силенса разорвал тишину, Коктон переминался с ноги на ногу и вскоре попросил позволения удалиться. Король без промедления его отпустил, Хелл все так же продолжал над чем-то размышлять, но не делился своими выводами, припасая их на лучшие времена. Король приблизился ко мне, перехватило дыхание, когда его рука легла на мою ладонь. Отчего-то я ждала длинных горячих пальцев Хелла.

В этот момент Хелл вздрогнул, его светло-зеленые глаза впились мне в лицо, но Силенс ничего не почувствовал, мужчина притянул меня к себе, и я с благодарностью уткнулась в его грудь. Вскоре его губы нашли мои губы, король нежно меня целовал, делясь своей болью, и я с готовностью ее принимала. Оторвавшись от Силенса, я подняла взгляд на бастарда и прочла в его глазах только непонимание и боль, мужчина не шевелился, казалось, не дышал вовсе, но ничего больше не выдавало его нешуточного волнения. Я виновато улыбнулась. Хелл потемнел, глаза вдруг стали цвета позднего малахита, он развернулся и поспешил уйти, спасаясь бегством от невыносимой правды.

Серебристые глаза молили о помощи. И я подарила ее. Но почему же тогда мои мысли неуклонно тянулись к бастарду, который где-то наверху пытался забыться в работе. Я знала это, я чувствовала его напряжение, боль в спине, уставших глазах и нескончаемом зуде в застарелых шрамах. Может, магия Волхвов и затягивала раны, но оставляла за собой гораздо более масштабные последствия, чем обычное исцеление.

Вот и теперь Хелл мучился и не знал, куда деть свои страдания.

Пошел второй месяц после убийства капитана стражи короля Бииблэка. Пока что король не давал официального подтверждения слухам, которые будто слепни на мертвом быке расползлись по замку в мгновение ока. Не знаю, кто был их источником, но Хелл все отрицал, так что обвинить этого паука в плетении каких-то своих определенных планов я не могла. Тем более что бастард практически отстранился от меня. Но его отсутствие подле меня в физическом плане не лишало нашей связи силы. Отчего-то после ночи в объятиях с Силенсом я вдруг наткнулась на то, о чем говорили мужчины, и теперь могла добраться до Хелла. Конечно же, бастард старательно прятался от меня и не желал сдаваться без боя. Мне тоже не хотелось терять друга, так что наши отношения превратились в некую борьбу, в которой не было слабых. Это придавало противостоянию особую пикантность, потому что ни я, ни Беллс сдаваться не собирались.

Но наши сложности взаимопонимания с Хеллом просто блекли на фоне того, какими глухими становились герцоги в диалогах с королем. Только Фунтай добровольно согласилось отдать свою армию под командование короля, остальные же герцогства упорствовали с упрямством глупого осла. Какую бы политику не предпринимал Силенс, они ее браковали, какую бы тактику не придумывал Беллс, они ее опровергали. Казалось, правителей обособленных территорий будто подменили, и они горой стояли против того, чтобы защищать границы от Красной страны. Йелоусанд вообще заявил, что готов отдать свои территории противнику, если они этим удовлетворяться, и править с каким-нибудь герцогом в другом месте. Это заявление не просто удивило, оно выбило из колеи. Даже Хелл, искусный игрок в дипломатические игры, виновато разводил руками.

Гражданская война становилась уже не пугающим призраком, а суровой реальностью. Последние донесения шпионов Хелла говорили о том, что назревает огромный бунт, предполагающий военные действия. Герцог Йелоусанд серьезно настраивал своих солдат на нешуточную битву, и это вывело Силенса из себя. Он готов был отправиться к наглому сумасброду и снести ему голову топором. К сожалению, проблему бы это не решило, только укрепило бы уверенность людей в правильности противостояния монаршей власти.

Я была в замешательстве. Отчего люди желали выступать против Силенса? Его действия никогда не осуждались общественностью, единственное, что вызывало всеобщее недовольство и некоторое противостояние, так то, что он сам выбрал себе жену. Но этот конфликт был давно урегулирован еще четой Энтраста и Лайс, так что было совершенно непонятно, отчего людям вздумалось бунтовать. Война, конечно, толкала на необдуманные поступки, но это представало совершенным абсурдом. С каждым днем наше положение ухудшалось, и требовались решительные действия. Я понимала это, но толкать Силенса на необдуманные поступки не могла. Только молча принимала его действия, король сейчас был полностью погружен в дела государства и, казалось, не находил времени даже на сон. Хелл, конечно, следил за состоянием монарха, но все равно не часто останавливал его в истязании самого себя. Сейчас король Силенс должен был полностью и без остатка отдаться Дейстроу, иначе Королевство имело все шансы погибнуть.

Всадники Ветра, прибывшие в Дейст после моего освобождения из плена, поспешно покинули замок, не объясняя ничего. Роуп даже не зашел, чтобы попрощаться и рассказать о причинах столь спешного бегства. Наверное, судьба решила проверить мою выдержку на прочность, лишая абсолютно всех преимуществ перед противником. Отсутствие не только Всадников, которые на некоторое время стали вестниками победы, но и моего дракона лишало всяких сил. Янро не отзывался, моя магия вовсе его не ощущала, как я ни старалась отыскать его в переплетениях разноцветных нитей Динео. Я не знала, стоило ли вообще применять свои способности, но и сидеть сложа руки тоже не могла. Дракон пропал несколько месяцев назад, я была уверена только в одном факте – началась Война Иных, и Янро стал ее непосредственным участником. Кто знал, что могло случится с Серебром. История знала случаи смерти Иных, так что мой дракон не мог стать особенным исключением, хотя его силы давали какую-то гарантию над превосходством любого противника. Конечно, не численное, но совершенно точно качественное. Янро мог противостоять только Золото, но все чаще Всадники убеждались, что это только легенды, и золотых драконов в природе просто не существует. Во что верить – это другой вопрос. Я могла лишь волноваться за Янро и гадать, что же с ним произошло. И надеяться на лучшее.

Военное положение стало не просто острой проблемой, а катастрофой. Люди бесконечно жаловались на непомерные налоги, которые целиком шли на нужды армии, и сетовали на то, что солдаты все равно не делают должное, и вскоре Дейстроу будет полыхать в огне. Конечно, мы знали, откуда расходились столь пессимистические настроения и лживые слухи. Столь гнусные и низкие действия заставляли что-то срочно предпринимать, и этим занимался Хелл, но пока что бастард был в тупике. Каким оружием победить герцога Йелоусанда так, дабы это оружие не стало нашим собственным палачом.