Маргарет Уэйс - Назад в Лабиринт

Теперь он начинал понимать как.

– Ты прав, предводитель! – заговорил Альфред. Его лицо сияло. Он с почтением смотрел на Вазу. И, как заметил Эпло, сейчас сартану удавалось идти, не спотыкаясь о собственные ноги. – Ты прав! Я сам держал себя в тюрьме так долго… так долго, – вздохнув, он покачал головой. – Я должен найти способ выпустить себя на свободу.

– Ты сартан, – сказал Вазу, глядя на Альфреда своими удивительными глазами, как бы просвечивая его насквозь. – Один из тех, кто заточил нас сюда?

Альфред вспыхнул.

Эпло стиснул зубы, ожидая услышать обычные заикания, извинения.

– Нет, – помолчав, ответил Альфред. Он выпрямился, расправил плечи. – Нет, не я. То есть да, я – сартан. Но не из тех, кто заточил вас сюда. В этом вина моих предков, а не моя. Я отвечаю за себя и за свои действия, – его румянец стал еще ярче. Он печально посмотрел на Хага Руку. – Мне хватает и этого бремени.

– Интересный довод, – сказал Вазу. – Мы не отвечаем за преступления отцов, а только за свои собственные. Мне еще сказали, что среди вас есть один, кто бессмертен, это верно?

Хаг Рука вынул трубку изо рта.

– Я могу умереть, – с горечью проговорил он. – Но только меня нельзя убить.

– Еще один пленник, – Вазу, кажется, сочувствовал ему. – Кстати, о тюрьме, – почему ты вернулся в Лабиринт, Эпло?

– Чтобы найти мою дочь.

– Твою дочь? – брови Вазу поползли верх. Ответ застал его врасплох, хотя он должен был знать об этом от Кари. – Когда в последний раз ты ее видел? В каком племени она была?

– Я никогда не видел своего ребенка. И не представляю, где она может быть сейчас. Ее зовут Ру.

– И поэтому ты вернулся? Чтобы найти ее?

– Да, предводитель Вазу, поэтому.

– Посмотри вокруг, – тихо проговорил Вазу. Эпло огляделся. Улица, где они стояли, была заполнена детьми – мальчики и девочки, за игрой и за работой. Они останавливались, во все глаза глядели на чужеземцев. Младенцы разъезжали на плечах отцов, годовалые ползунки путались под ногами, забавно плюхались на бок, но тут же поднимались с упрямством, свойственным их возрасту.

– Среди них немало сирот, – мягко сказал Вазу, – они приходят к нам благодаря сигнальному огню. И многих из них зовут Ру.

– Я знаю, мои поиски могут показаться безнадежными, – возразил Эпло, – и все же…

– Прекрати! – внезапно прервал его сердитый окрик Мейрит. – Хватит лгать! Скажи ему правду!

Эпло смотрел на нее с искренним непониманием и удивлением. Все остальные остановились, ожидая, что произойдет дальше. Десятки патринов подошли ближе, наблюдая и прислушиваясь. Повинуясь жесту Вазу, они отошли на приличное расстояние, но все еще выжидали.

Мейрит повернулась лицом к предводителю.

– Ты слышал о Ксаре, Повелителе Нексуса?

– Да, мы здесь слышали о нем, – сказал Вазу. – Даже сюда, в центр Лабиринта, до нас дошли вести о Повелителе Нексуса.

– Тогда, значит, тебе известно, что он самый великий из всех наших собратьев за всю нашу историю. Ксар спас ему жизнь, – Мейрит указала на Эпло. – Ксар любил его как сына. Но он оказался предателем. Он предал своего повелителя.

Откинув голову назад, Мейрит смерила Эпло презрительным взглядом.

– Он предал своих братьев. Он вступил в заговор с врагом, – ее обвиняющий взгляд упал на Альфреда, – и с меншем, – ее глаза переместились на Хага Руку, – чтобы уничтожить Ксара, Повелителя всех патринов. На самом деле он вернулся в Лабиринт совсем по другой причине. Он хочет собрать войско. И повести его из Лабиринта против своего Повелителя.

– Это правда? – спросил Вазу.

– Нет, – ответил Эпло. – Но с какой стати ты должен мне верить?

– Вот именно, с какой стати, предатель? – послышался голос из толпы. – Особенно, если учесть, что у твоего дружка с собой древний клинок, порождение злой магии, – он был создан сартанами, чтобы уничтожить нас!

Эпло удивленно вглядывался в толпу, ища глазами того, кто это сказал. Голос казался знакомым. Может быть, это говорил тот мужчина, что провожал Мейрит по дороге в город? Странно, однако, что сама Мейрит, похоже, опешила от неожиданности и, пожалуй, даже обеспокоена последним обвинением. Кажется, она тоже пыталась разглядеть говорившего.

– Было у меня такое оружие, – вынув трубку изо рта, без обиняков сказал Хаг Рука. – Но я его потерял, и она это отлично знает, – он ткнул мундштуком трубки в сторону Мейрит.

Но это была уже не трубка.

– Сартаны милосердные! – в ужасе вскрикнул Альфред.

Хаг сжимал в руке Проклятый клинок – железный кинжал, покрытый сартанскими смертоносными рунами. Хаг Рука отшвырнул от себя нож. Он упал на землю и лежал там, извиваясь и подрагивая, как живой.

Татуировка на коже Эпло пробудилась к жизни и ярко вспыхнула, то же произошло с рунами Вазу, Мейрит и всех остальных патринов, стоявших поблизости.

– Подними его, – проговорил Альфред, с трудом шевеля белыми дрожащими губами.

– Ну нет, – решительно тряхнул головой Хаг. – Я к этой проклятой штуковине и не притронусь!

– Подбери его! – повторил Альфред, повысив голос. – Он ощущает угрозу! Скорей!

– Сделай, что он говорит! – решительно приказал Эпло, удерживая собаку, которая уже готова была броситься к ножу, чтобы его обнюхать.

Неохотно, с величайшими предосторожностями, как будто ему предстояло схватить за шею ядовитую змею, Хаг Рука наклонился и поднял кинжал. С ненавистью посмотрел на него.

– Клянусь… я сам не знал, что он у меня! Это же была моя трубка…

– Кинжал теперь не отпустит его, – пояснил Альфред. Сартан выглядел крайне подавленным. – Я уже тогда засомневался, когда вы сказали, что он потерялся. Кинжал бы обязательно нашел способ вернуться к нему. Так он и сделал. Изменил форму. Превратился в самую ценную для Хага вещь.

– Предводитель Вазу, при всем уважении к тебе, я бы решился посоветовать, чтобы ты приказал всем разойтись, – сказал Эпло, не сводя настороженного взгляда с кинжала, который все еще светился, хотя уже не так ярко. – Опасность очень велика.

– И она возрастает многократно, когда вокруг такие толпы, – тихо добавил Альфред. Его лицо пылало от стыда. Стыда за преступления отцов.

– Да, я понял, – сурово проговорил Вазу. – Расходитесь все по домам! Заберите с улицы детей!

Какая-то маленькая девочка, чтобы разглядеть получше, пробиралась ближе к кинжалу, не понимая опасности. У нее было овальное личико, резко очерченный подбородок – как у Мейрит. Ей могло быть как раз столько лет…

К девочке подошел мужчина, положил руку ей на плечо, потянул назад. На какой-то краткий миг его глаза встретились с глазами Эпло. Эпло почувствовал, как вспыхнуло его лицо. Мужчина увел ребенка с собой.

Толпа быстро рассеялась, без лишних разговоров подчиняясь приказу предводителя. Но Эпло видел лица, глаза, недоверчиво и враждебно глядящие на него из темноты. И он знал, что не одна рука сжимает сейчас рукоятку кинжала или копье.