Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

— Где он? — спросил Торак. — Что вы с ним сделали?

— Кто? — проблеял мальчишка. Он тоже увидел на лбу у Торака знак племени Песца, и рот его сам собой изумленно раскрылся. — Ты не из нашего племени! Кто же ты такой?

— А ты что здесь делаешь? — оборвала его Ренн. — Ты ведь небось тоже не Пожиратель Душ!

— Но я им обязательно когда-нибудь стану! — сердито, даже с какой-то неожиданной свирепостью, огрызнулся мальчишка. — Они мне обещали!

— В последний раз спрашиваю. — И Торак двинулся на него с ножом в руке. — Отвечай, что вы сделали с Волком?

— Отойди от меня! — заверещал толстый мальчишка и, как краб, попятился на четвереньках назад. — Если я… если я закричу, они услышат! Они придут мне на помощь, все четверо! Ты что, этого хочешь?

Торак выразительно посмотрел на Ренн:

значит, их четверо?

— Отойди от меня! — Мальчишка еще немного отполз назад, пытаясь задом подняться по склону горы. — Я

сам

выбрал свой путь! И никто меня остановить не сможет!

Но голос его звучал так, словно он пытался сам себя убедить, и Тораку пришла в голову одна мысль.

— Что у тебя в мешке? — спросил он, просто чтобы заставить мальчишку говорить.

— Там… сова, — заикаясь, ответил тот. — Она им нужна для жертвоприношения.

— Но ведь сова — Охотник! — укоризненно заметила Ренн.

— Как и волк, — прибавил Торак. — Как и выдра. Что там такое творят твои хозяева? А ну быстро рассказывай, или мы тебя…

— Я

не знаю!

— выкрикнул мальчишка, отползая еще дальше.

Но и они не отставали, неуклонно на него наступая. Вскоре им снова стал виден Глаз Гадюки.

— Скажи, твои хозяева, — спокойно спросила Ренн, — часто говорят о том, кто обладает блуждающей душой? Говори правду! Я сразу пойму, если ты солжешь!

—

Блуждающей душой?

— Глаза мальчишки недоуменно расширились. — А где она блуждает?

— Так говорят они об этом или нет? — сердито спросил Торак.

— Нет, нет, клянусь! — Теперь он был уже весь мокрый от страха, и от него жутко несло застарелым тюленьим жиром. — Они пришли сюда, чтобы просто совершить жертвоприношение! А больше я ничего не знаю, клянусь всеми моими душами!

— И ради этого жертвоприношения ты готов нарушить главный закон всех племен? Готов даже убивать Охотников? — возмутилась Ренн. — Ради пустого обещания призрачного могущества? Да ведь это обещание никогда не будет выполнено, и никакого могущества ты не обретешь!

Сунув нож в ножны, Торак шагнул к мальчишке и сказал:

— Твоя мать хочет, чтобы ты вернулся.

Его догадка оказалась правильной. Толстый мальчишка так и осел на снег.

Ренн озадаченно посмотрела на Торака, но он решил не обращать на нее внимания. Он знал: если она догадается, что он собрался сделать, то, конечно же, попытается его остановить.

— Убирайся отсюда, и поскорее! — велел он мальчишке. — Возвращайся назад к своей матери Акуумик, пока это еще возможно.

В душе парнишки явно боролись страх и честолюбие, и все это отчетливо отражалось на его вымазанной жиром круглой физиономии.

— Я не могу к ней вернуться, — прошептал он.

— Можешь, если уйдешь прямо сейчас, — сказал Торак, — а иначе действительно будет слишком поздно. Твое племя объявит тебя изгоем. И ты никогда больше не увидишь никого из своих родных.

— Но я НЕ МОГУ!!! — зарыдал мальчишка.

Из пещеры вдруг раздался чей-то голос:

— Эй, мальчик! Я жду тебя! Пора!

— Хорошо, я тебе помогу, — прорычал Торак и, вырвав у мальчишки из рук серый мешок, подтолкнул его к тропе, ведущей вниз. — Да иди же, иди! — Вскинув мешок себе на плечо, Торак повернулся к Ренн. — Ренн, прости, но я

должен

так поступить!

По лицу ее он прочел, что она и так уже все поняла.

— Торак… нет! Из этого ничего не получится, они убьют тебя!

Но Торак, повернувшись лицом к пещере, крикнул тому, кто ждал его там:

— Уже иду!

И стал быстро подниматься по тропе к черному Глазу Гадюки.

Главa семнадцатая

После царивших на склоне горы сумерек Тораку вначале показалось, что он налетел на черную стену, такой непроницаемой была тьма внутри горы.

— Закрой глаза поплотнее, — сказал ему кто-то, шедший впереди. — Пусть темнота станет твоим провожатым.

У Торака как раз хватило времени натянуть капюшон пониже, прежде чем тот, кто шел впереди, обернулся и посмотрел на него, держа в руке горящую сосновую ветку, плюющуюся смолой.

Судя по голосу, это должен был быть мужчина, но Торак, украдкой выглянув из-под капюшона, с изумлением увидел, что перед ним женщина.

Фигура у нее была тяжелой, приземистой, а ноги такие кривые, что при ходьбе она покачивалась и переваливалась с боку на бок. Черты ее лица, впрочем, совершенно не соответствовали могучему телу Лицо у нее было похоже на лисью морду: маленькие блестящие глазки смотрели пронзительно, а своими большими заостренными ушами она напоминала ему летучую мышь. Он так и не понял, к какому племени она принадлежит. Странная остроконечная татуировка у нее на подбородке была ему неизвестна. Но внимание его привлекло не это. На груди у этой уродины висел костяной амулет в форме трезубца: символ Пожирателей Душ!

— Что-то ты больно долго, — сказала она. — Ну что, поймал?

Пряча лицо, Торак протянул ей мешок, в котором слабо завозилась сова.

Пожирательница Душ что-то проворчала, затем повернулась и, покачиваясь, покатилась на своих кривых ногах в глубь пещеры.

Оглянувшись, Торак увидел далеко позади серое пятно — выход из пещеры, — вскинул мешок с совой на плечо и двинулся следом за женщиной.

Она двигалась очень быстро, несмотря на свои кривые ноги, и в неверном, подпрыгивающем свете факела Торак лишь мельком успевал увидеть то, мимо чего они проходили. Неровные красноватые стены туннеля были похожи на разверстую пасть или глотку огромного зверя, а сам туннель казался таким же извилистым, как кишка или пищевод. На стенах Торак то и дело замечал желтоватые отпечатки рук, которые тут же вновь исчезали в темноте. Звук капающей воды разносился гулким эхом по подземелью.

По мере того как Торак, спотыкаясь, уходил все глубже в недра горы, он постепенно начинал осознавать, что, по всей видимости, совершил безумный, совершенно необдуманный поступок. Ведь когда Пожиратели Душ увидят его лицо, думал он, они же сразу поймут, что он вовсе не из племени Песца. А может, даже отыщут в его лице некое сходство с отцом? Или, может, они и так уже знают, кто он такой, и все это просто ловушка?

Они шли все время куда-то вниз, вниз, и странный, противно пахнущий теплый воздух, просачиваясь сквозь трещины в камне, липнул к лицу Торака, как паутина. Едкая вонь застревала в горле.

— Дыши ртом, — буркнула его провожатая.

Отец частенько давал ему такой же совет. И было просто ужасно услышать его из уст врага.