Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

Свет факелов все приближался, они вот-вот ее увидят. Уже совсем рядом с ней слышалась тяжелая поступь Повелителя Дубов…

И Ренн сделала то единственное, что ей еще оставалось: стала карабкаться по каменной стене вверх.

Поверхность была неровная, покрытая острыми, как лезвие топора, выступами, и Ренн до крови ободрала себе ладони, пытаясь отыскать, за что бы ухватиться. Она поднималась все выше, но, сколько ни всматривалась во тьму у себя над головой, разглядеть ничего не могла.

Раздались тяжелые шаги.

И как раз в этот момент пальцы ее нащупали какой-то широкий выступ. Времени на раздумья не было. Она вползла на этот выступ, молясь про себя, чтобы в шуме, поднятом летучими мышами, не так был заметен скрежет ее башмаков по камню и звук осыпающихся осколков.

Оказалось, что за этим выступом начинался туннель. Слава Великому Духу, она нашла какое-то укрытие! Туннель, правда, был слишком узким и низким, она даже головой несколько раз стукнулась, но, не обращая на это внимания, опустилась на четвереньки и поползла вглубь.

Туннель сворачивал куда-то вправо, и Ренн поспешила укрыться за этим поворотом, надеясь, что там свет факелов ее не достанет. Однако туннель вдруг резко сузился и стал гораздо ниже, так что она с трудом туда втиснулась. Ей даже пришлось лечь на живот и ползти вперед, опираясь на локти.

Извиваясь, как ящерица, Ренн постаралась забраться как можно глубже. Наконец, она остановилась и с трудом повернула голову: желтый свет факелов, мигая, упорно приближался к ней, он уже почти касался ее башмаков. Ренн похолодела: она не успела отползти достаточно далеко, и сейчас они ее обнаружат и схватят!..

Собрав остаток сил, она заставила себя еще немного проползти вперед и прямо-таки втянула свое тело за очередной выступ, когда свет скользнул по подошвам ее башмаков — точно зубами щелкнул! — но ее саму высветить так и не смог.

Позади, у входа в туннель слышалось тяжкое дыхание Повелителя Дубов. И доносился острый запах еловой смолы.

Ренн изо всех сил закусила нижнюю губу.

Затем откуда-то издали послышался топот бегущих ног.

— Это не мой мальчишка! — задыхаясь, выпалила Повелительница Летучих Мышей. — Он все это время был с Сешру!

— Ты уверена? — Ренн показалось, что голос Повелителя Дубов прозвучал ужасающе близко.

— Это, должно быть, просто летучие мыши возню подняли, — предположила Неф.

— Ну что ж, — проворчал Тиацци, — значит, нам надо вести себя осторожней. И почаще по сторонам поглядывать.

Его голос и шумное дыхание стали удаляться, исчез свет факела, и все вокруг затопила тьма.

А на Ренн обрушилась просто невероятная слабость, наступившая после сильного нервного напряжения. Распластавшись на животе, она довольно долго лежала в темноте, слушая, как Пожиратели Душ ходят где-то поблизости и негромко переговариваются.

Наконец голоса их стихли совсем. Видимо, пока что они из каменного леса ушли. Летучие мыши еще немного повозились, хлопая крыльями, а потом тоже притихли. Но Ренн по-прежнему не шевелилась и выжидала, опасаясь ловушки.

Наконец, чувствуя почти полную уверенность в том, что в пещере никого не осталось, она принялась потихоньку, извиваясь всем телом, отползать назад, чтобы выбраться наружу.

Почувствовав, что капюшон парки зацепился за какой-то выступ на потолке, она дернулась вперед, надеясь таким образом отцепить его, но нора была слишком низкой и узкой, так что проползти достаточно далеко вперед оказалось невозможно.

Ренн пыталась освободиться, дергалась то в одну, то в другую сторону, но в таком узком пространстве проку от этого не было никакого.

Утомившись, она снова легла на живот, чтобы немного успокоиться и решить, как же ей поступить. Руки ее были неловко подсунуты под грудь, и стиснутыми запястьями она чувствовала бешеный стук своего сердца.

И тут на нее, точно гром небесный, обрушилось понимание того, во что она вляпалась.

Она намертво застряла в этой узкой норе!

Ренн уже подумывала, не позвать ли на помощь, но понимала, что на ее крик наверняка сбегутся Пожиратели Душ. Потом она представила себе, как будет лежать в этой вонючей норе, принадлежащей, должно быть, каменной кунице, и умирать от жажды. В общем, приходилось решать, что лучше — быстрая смерть или медленная? Вот и весь выбор.

Она прямо-таки плавала в поту, чувствуя запах собственного страха, который, точно эхо, отдавался от стен туннеля. Она уже просто слышать не могла звук капающей воды и какой-то гулкий неровный стук, странным образом совпадавший с ритмом ее бешено стучавшего сердца.

«Так это

и есть

мое сердце!» — догадалась она. Ее сердце с такой силой билось, что стук его эхом разносился по туннелю.

И Ренн ужаснулась, отчетливо осознав вдруг, какая толща камня нависла над нею, совершенно лишенной возможности двигаться. Да эта гора попросту проглотила ее! Она способна мгновенно раздавить ее своими каменными мускулами, точно жалкую вшу, стоит ей хоть чуточку шевельнуться!

И никто никогда ничего не узнает. Никто никогда даже костей ее не отыщет, не положит их в землю на той лесной поляне, где племя Ворона хоронит своих мертвых. Никто не нанесет на ее лицо и тело Меток Смерти, благодаря которым души человека могут держаться вместе и не быть обречены на вечные скитания…

Тьма была такой плотной, что Ренн ощущала ее лицом, точно вторую кожу. Она попробовала крепко зажмуриться, потом открыть глаза — разницы не было никакой. С трудом она вытащила из-под себя руку и поднесла пальцы к самому носу, но даже пальцев своих разглядеть не смогла. Они словно не существовали. Да и сама она тоже, пожалуй, больше не существовала.

И она никак не могла набрать в грудь достаточно воздуха. А когда попыталась судорожно вдохнуть, камень, казалось, еще сильнее, еще плотнее сжал ее со всех сторон.

Ренн охватила паника. Царапаясь, брыкаясь, стеная, она тонула в черной бездне ужаса и, вконец обессилев, вцепилась зубами в неподатливый камень, чтобы удержать рвущиеся из груди громкие рыдания.

Глубоко под землей времени нет. Нет зимы. Нет лета. Нет луны. Нет солнца. Там есть только тьма. А Ренн пролежала там уже так долго, что уже и Ренн быть перестала. Ей казалось, что над нею проплывают целые зимы, целые годы, а сама она превратилась в камень, стала частью этой горы.

Ей было слышно, как где-то совсем рядом хихикают злые духи, она видела мелькающие огоньки и яростный блеск красных глаз, подступавших все ближе к ней. Она умирала. Скоро ее душам придется покинуть тело и разлететься в разные стороны, и тогда она тоже станет духом, таким же, как эти, что пронзительно вопят и злобно хихикают в пекле Иного Мира, исходя ненавистью ко всему живому и смертельно ему завидуя.