Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

«В груди каждого „рогатого“ бьется великое сердце!» — говорили они.

Великое сердце

. И Ренн тут же вспомнила Фин-Кединна.

— Я его прямая родня! — гордо выпрямившись, заявила она этому туману. — Я племянница вождя племени Ворона! — И туман вдруг как-то съежился, словно услыхав в ее голосе несокрушимую решимость. — Меня зовут Ренн! И я тоже колдунья!

Когда она снова встала и двинулась дальше, туман больше не казался ей таким уж густым.

И она вновь чувствовала в себе достаточно сил, чтобы продолжать борьбу. А потому решила пересмотреть все, что ей было известно о планах Эостры.

Итак, Повелительница Филинов собирается жить вечно. Для этого она намерена пожрать внешнюю душу Торака, тем самым лишив его сил и способности пользоваться своей блуждающей душой.

Ренн резко остановилась.

До сих пор она ни разу не спросила себя: а как, собственно, Эостра собирается это сделать. Но ведь если она, Ренн, сумеет разгадать эту загадку, ей, возможно, удастся как-нибудь предотвратить грядущее злодеяние?

Самое лучшее, до чего она сумела пока что додуматься, это обряд

удержания душ

, которому ее однажды научила Саеунн. Этот обряд совершали, когда мать или отец так сильно убивались по своему умершему ребенку, что вполне могли и с ума сойти. В таком случае колдун племени должен был поймать души, только что покинувшие мертвое тело, в особый ларец, сделанный из коры рябины, и

удержать их там,

закрыв ларец на замок, сплетенный из волос покойного. Затем те, кто особенно горько оплакивал умершего, должны были шесть месяцев жить отдельно от племени. Рядом с ними могли находиться только те души, что были заперты в ларце. А затем эти души нужно было освободить, открыв ларец и спалив замок из волос умершего на вершине холма, чтобы дым смог долететь до Самого Первого Дерева, растущего на небесах.

Уже стянув с руки рукавицу, Ренн задумчиво поскребла в затылке: и все-таки какое это имеет отношение к Эостре?

Пальцы ее вдруг замерли.

Волосы.

Волосы человека содержат часть его Нануака, его внешней души, вот почему Метка Смерти для Нануака всегда наносится на лбу.

Это было какое-то озарение; Ренн вдруг поняла,

за чем

охотился токорот в ту ночь, когда шел ледяной дождь. Ему были нужны волосы Торака! Ведь если бы Эостре удалось еще до Ночи Душ раздобыть хотя бы прядку его волос, она сумела бы забрать и его внешнюю душу. А стало быть, ей покорилась бы и его блуждающая душа.

Неужели все так просто? Эостра специально послала своего токорота пораньше, чтобы помучить их, чтобы дать им понять, что запросто сможет раздобыть волосы Торака, когда ей это будет нужно.

Ренн бросилась бежать. Она с трудом пробиралась сквозь снежные заносы, скользила на обледенелых камнях. На бегу она заметила целые заросли толокнянки, ягоды которой алели на снегу, как кровь.

Какая-то крупная птица сделала круг у нее над головой, целясь в ее капюшон.

Затем птица спустилась пониже, медленно махая крыльями. Ренн спряталась за скалу, слушая шелест этих крыльев. «Что-то слишком уж он громок для филина», — думала она.

Рип плюхнулся на скалу совсем рядом с ней и тут же разразился трескучим возбужденным смехом:

«Кек-кек-кек!»

Ренн тоже невольно рассмеялась, хотя и немного нервно. А ворон подпрыгнул и полетел прочь.

«Кра!»

— сказал он ей на прощание.

И тут же вернулся, заметив, что Ренн за ним не последовала.

Ренн прикусила губу. След Торака вел прямо, но Рип почему-то хотел, чтобы она свернула и пошла за ним в сторону, по дну небольшого овражка.

«Кра!»

— снова нетерпеливо позвал ворон.

И Ренн пошла за ним.

Она прошла совсем немного, когда туман вдруг рассеялся, и она увидела, что на камнях лежит какое-то тело. Рип и Рек кружили над ним, точно над трупом павшего животного.

У Ренн екнуло под ложечкой. Да, это

действительно

труп.

Вокруг вдруг стало как-то невероятно тихо. И Ренн, спотыкаясь, медленно двинулась к лежащему телу.

Дыхание короткими толчками вырывалось из груди волчицы. Темная Шерсть задыхалась; бока ее мучительно вздрагивали.

Когда Ренн опустилась возле нее на колени, она подняла голову и даже попыталась слегка лизнуть девочку в лицо. Но сил у нее не хватило даже на это.

Стащив рукавицу, Ренн осторожно провела ладонью по груди и боку волчицы. Каждое ребрышко отчетливо прощупывалось. Темная Шерсть очень давно уже ничего не ела и была страшно истощена.

Как же ей, израненной, удалось проделать такой далекий путь?

Ренн представила себе, как волчица после нападения филина выползает на берег реки и, полежав немного, пускается в путь, ибо душа ее болит от тоски по волчатам и тревоги за Волка. Возможно, Темная Шерсть все-таки слышала его вой; а возможно, ей просто помогла добраться до Горы Духов та неразрывная связь, что всегда между ними существовала.

Волки обладают удивительной способностью невероятно быстро восстанавливать свои физические и душевные силы; тут с ними не сравниться ни одному самому крепкому и здоровому человеку. Темная Шерсть не только сумела выжить во время страшного ледяного дождя, но и преодолела долгий и трудный путь через предгорья и обледенелые скалы. Ренн вспомнила рассказ Крукослика о том, что охотники из его племени нашли мертвого волка и оставили немного еды для его души. Вполне возможно, этим «мертвым» волком как раз и была Темная Шерсть. Вполне возможно, именно доброта этих людей тогда спасла ей жизнь.

Рывком раскрыв свой мешочек с провизией, Ренн сунула к волчьему носу кусочек мяса, но Темная Шерсть даже внимания на угощение не обратила.

Зато Рип моментально слетел на землю и стал бочком подбираться к еде.

— Нет, — нахмурилась Ренн. — Ей это нужно гораздо больше, чем тебе.

Ворон укоризненно на нее посмотрел и отошел, явно обиженный отказом.

Ренн снова пододвинула мясо к морде волчицы. Но та по-прежнему никак не реагировала на пищу.

Озадаченная, Ренн осторожно дотронулась до мощной лапы Черной Шерсти и услышала в ответ негромкое рычание. Все тело волчицы напряглось, точно от боли.

Ренн встревожилась: лапа на ощупь казалась обжигающе горячей. Да и нос у волчицы был сухим и тусклым. На языке виднелся нездоровый серый налет.

Ренн наклонилась к ней поближе и невольно отпрянула: от тела волчицы исходила жуткая вонь. Значит, вовсе не голод доконал ее. Острые когти филина распороли ей переднюю лапу от плеча до нижнего сустава.

Рана нагноилась, и оттуда сочилась отвратительная зеленоватая жижа.

Ренн лихорадочно пыталась сообразить, что делать. Темная Шерсть лежала в низинке под скалой. Эту низинку нетрудно будет превратить в убежище. Потом надо вернуться в овраг, где, как мимоходом заметила Ренн, были целые заросли тех, похожих на вереск, растений, которыми Джуксакай пользовался для растопки костра. В мешочке со снадобьями найдутся и кое-какие полезные травы; к счастью, Ренн благоразумно пополнила их запасы, покидая своих спутников из племени Лебедя. А еще она намеревалась применить известное ей исцеляющее заклятие.