Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

Торак, закусив губу, огляделся. Вокруг царили мир и покой. Ребятишки играли на берегу, кидаясь целыми пригоршнями блестящей рыбьей чешуи. Бесстрашные молодые вороны дразнили собак, нахально дергая их за хвосты. Пятилетний сынишка Тулла, Дари, шлепал босиком по мелководью, держа в руке игрушечного зубра, которого Ослак сделал ему из сосновой шишки.

И все же душа Торака была полна дурных предчувствий. Однако он сжал в руке острогу и направился к Плоским камням.

Так назывались четыре больших валуна, расположенные чуть ниже плетеных мостков и ближе к порогам; по этим камням можно было добраться чуть ли не до середины реки. С них начинающие рыболовы и учились бить рыбу острогой, потому что на них гораздо легче было сохранить равновесие, чем на шатких мостках. Тулл указал Тораку на первый камень, но Торак упрямо направился на четвертый, самый дальний от берега. Он и сам не знал, чего ждет; понимал только, что должен быть начеку.

— Следи за рыбой! — крикнул ему с берега Тулл. — Нечего на воду смотреть!

Но не смотреть на воду Торак не мог. Она так и кипела вокруг скользких, покрытых мокрыми лишайниками валунов, и в ней то и дело серебристыми вспышками мелькали крупные рыбины. Острога оказалась слишком длинной и тяжелой, и замахиваться ею, сохраняя при этом равновесие, было очень нелегко. На конце у остроги был острый трезубец из рога — таким легко можно было удержать любую рыбу, если, конечно, Тораку когда-нибудь удастся эту рыбу проткнуть. Пока что все его попытки заканчивались неудачей. Когда он жил с отцом, они ловили рыбу только с помощью лески и крючка. Поэтому с острогой он умел управляться — о чем Зиалот не упускал случая напомнить ему — не лучше семилетнего малыша.

Торак заставил себя сосредоточиться. Ударил. Промахнулся. И чуть не свалился в воду.

— Ты дождись, когда она с тобой поравняется, а уж потом бей! — заорал ему с берега Тулл. — И смотри, когда она вниз по течению идет, усталая!

Торак предпринял еще одну попытку. И снова промахнулся.

От костров, где вялили и коптили рыбу, послышался сдавленный смех. Лицо Торака вспыхнуло. Зиалот явно наслаждался его неловкостью.

— Ничего, у тебя уже лучше получается! — снова крикнул Тулл, желая подбодрить Торака, поскольку хвалить его пока что было не за что. — Так и продолжай! А я скоро вернусь! — И Тулл отошел от берега, чтобы подбросить топлива в костры, над которыми вялилась рыба, а маленький Дари остался играть со своим зубренком на мелководье.

На какое-то время Торак забыл обо всем, поглощенный одним желанием: непременно поймать рыбу и при этом не уронить острогу и не свалиться в реку. Вскоре он был мокрым с головы до ног: брызги так и летели — могучая, быстрая река накатывала на валун волну за волной.

Вдруг с мостков донесся громкий крик, и Торак резко вскинул голову. И тут же с облегчением вздохнул: оказалось, это Ослак надел на острогу очередного лосося. Одним ударом прикончив рыбину, он опустился на колено и привычным движением снял ее с острия.

«Да нет, с ним действительно все в порядке», — решил Торак.

И тут заметил, что Ослак опять принялся расчесывать руку. Потом вдруг яростно вцепился в ту здоровенную болячку за ухом.

Лосось извивался у его ног на мостках, потом соскользнул в воду, но Ослак, не обратив на него ни малейшего внимания, свирепо оскалился, содрал болячку и… сунул ее в рот.

Торака передернуло от отвращения, он чуть в воду не свалился.

Солнце зашло за тучу. Вода почернела. Издыхающий лосось, пойманный Ослаком, проплыл мимо камня, глядя на Торака равнодушными мертвыми глазами.

Торак обернулся к берегу. На мелководье никого не было.

Дари исчез.

Со стороны мостков снова раздался крик Ослака.

Торак быстро повернулся туда и оцепенел от ужаса.

Дари, пошатываясь, шел по мосткам к дяде, а Ослак манил его к себе, даже не думая немедленно вернуть малыша на берег.

— Иди ко мне, Дари! — громко звал он племянника, и Торак увидел, что лицо его искажено какой-то свирепой алчностью. — Иди скорей сюда! Я не позволю им забрать наши души!

На берегу никто не замечал того, что творится на мостках.

«Нет, — решил Торак, — я должен немедленно что-то предпринять!»

Держа в руках острогу, он повернулся к берегу и тут заметил, что из Леса с разных сторон почти одновременно появились двое.

С востока к стоянке направлялась Ренн, в одной руке держа свой любимый лук, а в другой — связку лесных голубей.

А с запада, слегка прихрамывая и опираясь на посох, шел Фин-Кединн; на плече он нес вязанку кизиловых веток.

Оба в один миг поняли, что происходит, и каждый медленно опустил на землю свою ношу.

Чтобы Ослак их не заметил, Торак поспешил отвлечь великана.

— Что случилось, Ослак? — крикнул он. — Может, я чем могу помочь?

— Никто мне помочь не сможет! — проревел Ослак. — Мои души из меня вытекают!

А они их едят!

Теперь уже многие перестали работать и смотрели на Ослака. Мать Дари с криком бросилась к мосткам, но Тулл удержал ее. Жена Ослака, Ведна, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев, прижала их ко рту. На Сторожевой Скале неподвижно застыла Саеунн.

Ренн тем временем уже добралась до мостков, и все же Фин-Кединн, несмотря на свою хромоту, опередил ее. И молча протянул ей свой посох.

— Кто ест твои души? — продолжал громко вопрошать Торак.

— Да рыбы же! — Желтая слизь показалась на губах Ослака. — Своими зубами! Своими острыми зубищами! — И ткнул пальцем в кишащую лососем воду, где, как ему казалось, страшные твари с зубами грызли и сокрушали его телесную душу.

Тораку стало страшно. Ведь и правда, такое случается порой с телесной душой человека, если он слишком низко наклонится над водой, но обычно река не причиняет людям вреда. Вот если человек болен, тогда река действительно может вызвать у него головокружение, и он свалится в воду.

— Скоро мои души меня покинут, — простонал Ослак, — и я стану жалким призраком! Иди сюда, Дари! Река хочет забрать нас!

Ребенок колебался, но, постояв немного, снова потихоньку пошел к дяде, прижимая к груди сделанного из сосновой шишки игрушечного зубра.

Только в эту минуту Торак осмелился наконец посмотреть на Фин-Кединна.

Лицо вождя застыло, словно высеченное из песчаника. Он перехватил взгляд Торака и, прижав указательный палец к губам, глазами сказал ему: «Ты находишься между ними и порогами. Постарайся перехватить их».

Торак кивнул. Ему было холодно. Он обхватил себя руками. Ноги от стояния на мокром валуне совершенно застыли, руки начинали дрожать.

Наконец Дари добрался до Ослака, и тот, отбросив в сторону острогу, подхватил малыша на руки. Мостки качнулись и угрожающе просели под ним.