Джулс Бичем - Узор Судьбы (СИ)

Женщина назвала адрес.

- Вы можете идти? Тут рядом моя машина, я довезу Вас до дома.

Джил протянула ей руку. Это была молодая женщина, совсем немного старше неё самой. На руке блеснуло обручальное кольцо, издевательски напоминая, что "хорошее дело браком не назовут".

Пристегнувшись, Джил обернулась к своей пассажирке. Та прижимала к разбитой губе бумажный платок.

- Вы точно уверены, что вам не нужен врач?

Женщина слабо улыбнулась:

- Нет. Нет. Это же просто губа. Муж был немного не в духе, и всего лишь.

Джил кивнула, оставляя при себе свои мысли, и повернула руль, выезжая на дорогу. Дом, в котором проживала пассажирка, был расположен на улице, по которой Джил постоянно ездила на работу. Они без труда доехали до него, и теперь она наблюдала, как женщина, неуклюже помахав ей, поднималась по ступенькам крыльца. Когда она скрылась за дверью, Джил устало потерла глаза и поняла, что всё, что ей хочется, так это оказаться с головой под одеялом и не вылезать из него неделю.

***

Снег продолжал идти, а температура воздуха становилась всё холодней. Рождество обещало быть по настоящему белым и морозным. Махнув на всё рукой, Джил перебралась в добротный пуховик и сочувствовала красным носам и ушам коллег, пытавшихся ходить в модных пальто, тонких и продуваемых как решето вопреки погоде.

Утром мороз был настолько силен, что машину пришлось греть добрый десяток минут. Джил нервно смотрела на часы, понимая, что уже опаздывает на работу. Словно испытывая её терпение, машина не торопилась завестись. Потратив еще десять минут, Джил наконец-то выехала на дорогу и надеялась не застрять в пробке.

Люди спешили по улице, выдыхая клубы пара. Иней светился на ветках деревьев, окнах, отражаясь в лучах восходящего солнца тысячами искр. Зима словно остановила ход времени, дотронувшись до всего своей волшебной палочкой стужи.

Ещё не доехав до скопления машин, Джил поняла, что что-то неладно. Впереди автомобили сдавали вбок, объезжая край дороги. Джил почти подъехала к этому месту и смогла наконец разглядеть припаркованные машины полиции и скорой помощи, которые и заставляли машины съезжать вбок. Жизнь шла своим чередом, вплетая в круговорот не только свет и счастье, но и смерть и боль.

Она оставила это место позади, продолжая лавировать между такими же, как она страдальцами, не горевшими желанием застрять в пробке и опоздать к началу рабочего дня, когда неожиданно в голове вспыхнуло воспоминание. Дом. Она уже его видела. Заставив себя встряхнуться, Джил выехала из потока машин и припарковалась у обочины. Вероятно, её ещё и оштрафуют за парковку в неположенном месте.

Джил зябко поежилась на ветру выйдя из автомобиля, и подошла к людям, толпившимся около желтой ленты ограждения. Как раз рядом стояли две пожилые женщины из тех, кто обожает делиться мнениями и сплетнями. Она подошла поближе к ним и прислушалась.

- Бедняжка, - вздохнула одна, - такая молодая была. Почти как моя Эмма.

- Не повезло ей... Это животное, её муженек! - Подхватила вторая, - плохо так говорить об умерших, но она сама хороша. Позволять ему колотить себя как собачонку!

Половина Джил знала - о ком шла речь. А вторая упорно не желала понять, о чем они говорят. Всё это не касалось её, но почему-то Джил не могла заставить себя уйти, словно что-то привязывало её к крыльцу дома, в котором должны жить милые семьи с детьми, проводящие выходные на природе и собирающиеся вместе в теплой гостиной. Из него не должны вывозить каталку с телом, закрытым в черный мешок. Не должны ходить полицейские по комнатам и газонам у дома. На руках детей не должны расцветать отвратительные пятна синяков.

На худом теле Райза не должны были прятаться следы от пинков его отца...

Ветер взметнулся и резко ударил Джил в лицо, заставляя глаза заслезиться. Она заморгала и наконец-то отвернулась от каталки с телом, которую закатывали в машину скорой. Джил побрела обратно, не обращая внимания на прохожих и запахивая плотней воротник от ветра, стремившегося сорвать с нее капюшон. Казалось, что все старые кошмары ожили и выползли из темных углов для того, чтобы торжествовать над нею.

Всё, во что она верила, только приносила боль и разочарования. И Джил думала, что детская надежда на то, что в мире есть что-то, что всегда приходит на помощь обиженным и что не дает злу торжествовать, угасла так давно, что от её веры остался лишь пепел. Если Бог и был, он явно не хотел видеть тех, кто страдал и умирал.

- С Вами всё хорошо?

Он поправил рукава белоснежной рубашки, незаметно скрывая ладонь, обмотанную платком. Будет хорошо, если маленький лоскуток ткани не порозовеет прямо за секунды.

Вода звучно стекала по пологим склонам чаши раковины, унося с собой то, что могло привлечь внимание.

- Благодарю, всё в порядке, - отозвался мужчина, выпрямляясь и оборачиваясь к вошедшему человеку. Его безразличие прогнало появившееся бессознательное ощущение беспокойства, и вошедший отвернулся, поправляя пиджак и почти позабыв о том, кто находился рядом.

Ничего не изменилось за те несколько минут, которые он отсутствовал. Люди смеялись, шутили и разговаривали. Их эмоции, словно навязчивый туман, обволакивали и пытались увлечь за собой. Но они оставались просто туманом, рассеивающим внимание, а потому - бесполезным.

Он сел за свой столик и улыбнулся своему собеседнику, который лениво оглядывал зал.

- Итак, я бы хотел выпить за успех этого невероятного процесса. За победу, - полный брюнет с подкрашенной проседью на висках поднял бокал, - признаться, я не ожидал, что всё получится так быстро и легко! Относительно легко, чем разгребать затем кучи мерзости. Это весьма неприятно - оказываться в качестве ответчика в суде. Как Вам удалось так просчитать всё, Гай?

Гай приподнял в ответ на его тираду свой бокал, явно не собираясь отвечать на неё. Но довольному всем брюнету ответ и не требовался. Привлеченная его громким голосом и открытым разглядыванием присутствующих, молодая женщина, сидящая за столиком рядом с ними, обернулась. Улыбнулась и, повернувшись к двум подругам, что-то сказала, отчего те тоже оглянулись на мужчин. Брюнет плотоядно ухмыльнулся и подмигнул им, заигрывая. Гай медленно допил вино, глядя на то, как его капли сияют багровым отсветом на тонком стекле бокала.

Всё было предсказуемо и скучно. Он не поднимал головы, продолжая смотреть на игру света в вине и не обращая внимания на смех и разговоры девушек, которые пересели за их столик.

- Как тебя зовут, дорогуша?

Этот голос, который можно было бы назвать даже приятным, раздавался возле его уха, раздражая все нервные окончания. А потому приятным он не мог быть. Кроме того девушка была полностью поглощена созерцанием его швейцарских часов, и, честно говоря, её мало интересовало его имя, если только вдобавок к нему не прилагался очень толстый кошелёк. Гай продолжал любоваться багрово-красными всполохами, боковым зрением наблюдая за тем, как толстяк продолжает заигрывать с двумя соседками, сидевшими по обеим сторонам и хихикавшими от того, что он шептал им явно скабрезные штучки.