Андрэ Нортон - Мастер зверей. Бог грома. Бархатные тени

Дорога скоро превратилась в пробитую копытами колею. Сторм знал, что Ларкин торопится пересечь равнину, надеясь захватить отрастающую во время влажного сезона траву на корм своим лошадям. Сейчас как раз наступила весна, и очень скоро жесткая выгоревшая трава должна была смениться низинной порослью. А потом на долгих три месяца пересохнут рождающиеся в горах реки, завянет и выгорит сочный травяной ковер, и отгон стад прекратится до следующего влажного периода, который лишь на несколько недель снова оживит эту пустынную землю.

Как только они остановились на ночлег, Ларкин назначил охрану, расписав время дежурств.

— А зачем сторожить? — спросил Сторм у Ренсфорда.

— Здесь, совсем рядом с дорогой, может, и незачем, — согласился ветеран, — но Пат, похоже, хочет наладить рабочее расписание до того, как мы попадем в по-настоящему дикие места. Такие породистые лошади для Низин — огромная ценность. Если мы позволим Мясникам разогнать табун, то вся добыча останется Отверженным. И чтобы там не говорил Дорт Лансин, для туземцев это тоже выгодно. Поймают они разбежавшихся для себя или помогут собрать их за соответствующую плату — они все равно будут в выигрыше. Племена, кочующие на окраинах, давно мечтают привнести новую кровь в своих горных лошадок. Привозные породы, такие, например, как эта, могут заставить задуматься и тех, кто до сих пор и слышать не хотел об иноземных лошадях. А есть еще йорис; для этих гадин лошади — любимое лакомство, а йорис, если рассердится, убивает много больше, чем может сожрать. А лошади, как только учуют зловоние большой ящерицы, тут же начинают беситься, поднимаются на дыбы, сбрасывают всадников и мчатся куда глаза глядят.

Тут Сурра очнулась от своей дремоты, сладко зевнула, потянулась по кошачьему обычаю и подошла к Сторму. Он опустился на корточки, пристально посмотрел ей в глаза и постарался мысленно передать приказ охранять лагерь. Он был совершенно уверен, что за эти дни она прекрасно запомнила запах каждого человека из отряда объездчиков и каждой лошади — и верховой и еще необъезженной. Теперь никто и ничто чужое, не принадлежащее лагерю, не пройдет мимо Сурры. Ренсфорд подождал, пока они закончат разговор, а потом спросил:

— Ты послал ее патрулировать?

— Да. И не думаю, что какая-то там йорис сможет одолеть Сурру. Сссс…

Он просвистел условный сигнал сбора. Хо и Хинг вылезли на свет костра, вскарабкались по его ногам и принялись смешно тыкаться в грудь, требуя ласки.

— А эти чем хороши? — спросил Ренсфорд. — Когти у этих красавцев, конечно, внушительные, но для серьезных схваток они, по-моему, ростом не вышли.

Сторм, улыбаясь, поглаживал серые мордашки с черными бандитскими масками вокруг внимательных глаз.

— Это наши диверсанты, — объяснил он. — Своими когтищами они прекрасно копают и легко отрывают вещи, которые люди считают надежно спрятанными. А наиболее интересные находки приносят прямо на базу. Они прирожденные воришки, волокущие в свою нору все, что приглянется. И зря вы решили, что они такие уж слабые.

Ренсфорд присвистнул.

— Значит, если какая-нибудь сила заставит провалиться Салтайр, эти малыши в состоянии прокопать туда дорогу! Слушай-ка, тебе стоит попробовать добраться до Запечатанных Пещер. Может, эти твои приятели откопают там такое, что ты сможешь потребовать правительственной награды.

— Запечатанные Пещеры? — переспросил Сторм. Хоть он еще в Центре и изучил самым внимательным образом все, что смог найти об Арцоре, здесь он то и дело сталкивался с тем, чего не было в документах.

— Это одна из легенд, которые рассказывают в горах, — начал объяснять Ренсфорд. — Хорошо бы тебе послушать, как об этом рассказывает Квад. Он больше всех знает о норби, связавшись кровным братством с одним из их великих вождей. Вот тот-то и рассказал ему о пещерах. Похоже, что в прежние времена норби были более цивилизованы — или мы здесь не первые пришельцы с дальних миров. Туземцы рассказывают, что в глубине гор есть какие-то поселки, или что-то вроде того. И будто построившие их «Древние» ушли в гору и запечатали за собой все проходы. Великие умники из Гальвади заинтересовались этим около года назад, даже послали какую-то экспедицию. Но оказалось, что в тех местах совсем мало воды, ну, а потом началась война, и всем стало не до того. Но они все-таки объявили щедрую награду тому, кто сможет отыскать все это: сорок квадратов земли и четыре года беспошлинного импорта. — Ренсфорд завернулся в свое одеяло и пристроил седло под голову. — Помечтай об этом, сынок, пока ты еще не закружился с нашими стадами.

Сторм осторожно поднял со своего одеяла пригревшихся сурикатов и перенес их в повозку. Там, на самом краю, как на насесте, уже устроился Баку, и подремывал, поджав в перья одну ногу, как обычно спят птицы. И Сторм знал, что если он не разбудит их, то оба зверька и птица так и проспят до самого утра.

Жеребец, которого Сторм назвал Дождь-в-Пыли [2] В дальнейшем он его называет просто Рейн. , за то, что тот весь был покрыт мелким крапом, был еще не проверен в ночных объездах. По расписанию Ларкина Сторм был назначен во вторую смену. Он собрался и без особой тревоги отправился в темноту. За последние годы он привык к тому, что именно ночь давала ему надежное укрытие и обеспечивала безопасность.

Сторм уже заканчивал свой объезд, когда вдруг уловил мысленный сигнал встревоженной Сурры — что-то остро и больно, словно когтями, царапнуло в его душе. На северо-востоке таилась какая-то опасность. Но что… или кто?

Он уже развернул свою лошадь, когда ночную тишину разорвал гневный визг кошки. Сурра атаковала, и Сторм тут же услышал тревожный шум в лагере. Он сорвал с пояса фонарик, засветил его на полную мощность и заметил на тропинке блеск чешуйчатой змеиной головы, поднявшейся для удара. Йорис!

Лошадь под ним присела, не повинуясь больше поводьям, и завизжала от ужаса, когда в ноздри ей ударил тяжелый запах гигантской ящерицы.

Сторм внимательно осматривал поле боя, не слишком тревожась за Сурру. Барханная кошка была бойцом опытным и осторожным, готовым к любым неожиданностям диких миров. Но лошадь, перепуганная свистом и запахом хищной рептилии, окончательно взбесилась, и Сторм, при всем своем мастерстве, не мог с ней справиться.

Тогда он спрыгнул на выбитую копытами тропинку, мельком отметив, что ветер относит пугающий лошадей запах прямо на табун. Рейн, почувствовав свободу, немедленно умчался в темноту.

Сторм действовал автоматически, а сам все раздумывал, как странно выглядит это нападение. О йорис ему рассказывали достаточно много, и все отмечали, что эта рептилия — исключительно осторожный и ловкий охотник, умеющий незаметно подкрадываться и устраивать засады. Почему же сейчас это создание двигалось по ветру, который далеко разносил ее запах, распугивая всю возможную добычу? Обычно ящерицы вовсе не стремились распугать лошадей, они предпочитали подкрасться незаметно и схватить добычу наверняка.