Кэтрин Куртц - Дерини. Трилогия [ Возрождение Дерини. Шахматы Дерини. Властитель Дерини]

— Да, господин, — поклонился Пол.

— Его преосвященство нас скоро оставит, я не хочу, чтобы нашу беседу прерывали без крайней необходимости. Понятно?

Пол снова поклонился и выскользнул из палатки. Когда Варин снова повернулся к Лорису, вид у того был ошеломленный.

— Кажется, я чего-то не понял, — произнес он, усаживаясь и всем своим видом давая понять, что ждет объяснений. — Вы действительно собираетесь напасть на Моргана?

— Я ждал возможности сразиться с Дерини много месяцев, ваше преосвященство, — ответил Варин, глядя на Лориса сверху вниз сквозь полуопущенные веки. — У часовни Святого Торина, которую он должен будет посетить, если собрался в Дхассу, есть возможность застать его врасплох; может быть, нам удастся захватить его в плен. В худшем случае, я думаю, у него просто пропадет желание мешать вашей Курии, а в лучшем — вам вообще больше не придется беспокоиться об этом Дерини.

Лорис сердито посмотрел на него, нервно разглаживая пальцами складки своего плаща.

— Вы что, хотите убить Моргана без отпущения грехов?

— Я сомневаюсь, что для таких, как он, на том свете есть какие-нибудь надежды на спасение души, — жестко возразил Варин. — Дерини порождены Сатаной в первые дни творения. О каком спасении души можно говорить?

— Возможно, что это и так, — ответил Лорис, становясь напротив главаря разбойников и твердо глядя на него голубыми глазами, — но я не думаю, что это решать нам и здесь. Моргану нужно дать возможность покаяться. Я не могу отнять этого права даже у него, несмотря на то, что у меня есть причины ненавидеть этого человека. Вечные муки — это слишком большая кара, чтобы ввергать в них кого бы то ни было.

— Вы что, защищаете его, архиепископ? — осторожно спросил Варин. — Если я не убью его при первом же удобном случае, то потом может оказаться слишком поздно. Зачем давать дьяволу шанс, зачем умышленно подвергать себя соблазну, если в этом нет необходимости? «Избегайте греха» — сказано.

Впервые с тех пор, как они вошли в палатку, Горони, встретившись взглядом с Лорисом, кашлянул и подал звук.

— Можно мне сказать слово, ваше преосвященство?

— Говорите, Горони.

— Если ваше преосвященство позволит, то есть одно средство сделать Моргана беспомощным настолько, что можно будет легко совладать с ним. Он не сможет пользоваться своим могуществом, пока не будет решено, что с ним делать дальше.

Варин нахмурился и с подозрением уставился на Горони.

— Это как?

Тот взглянул на Лориса и продолжил:

— Есть такое зелье, Дерини называют его «мераша», которое действует только на них — оно путает их мысли, лишает сил, не дает пользоваться их темным могуществом, пока не кончится его действие. Что, если добыть немного этой мераши и воспользоваться ею, чтобы обезвредить Моргана?

— Зелье Дерини, — сердито сдвинул брови Лорис, задумавшись. — Не нравится мне это, Горони.

— И мне тоже, — страстно подхватил Варин. — Я не желаю связываться ни с какими уловками Дерини, чтобы поймать Моргана, иначе — чем же я лучше его?

— С позволения вашей милости, — настойчиво продолжал Горони, — мы имеем дело с необычным врагом, а значит, допустимо использовать и необычные средства, чтобы с ним справиться. Кроме всего прочего, это делается во благо.

— Он прав, Варин, — осторожно согласился архиепископ. — Это существенно облегчило бы задачу, стоящую перед вами. Горони, а как вы предполагаете дать Моргану зелье? Он ведь, я уверен, не будет стоять и ждать, пока вы добавите зелье ему в питье или воспользуетесь какой другой уловкой.

Горони улыбнулся, и в его мягком, невыразительном лице появилось что-то дьявольское.

— Предоставьте это мне, ваше преосвященство. Варин тут говорил о гробнице Святого Торина как о месте засады. Хороший план. С вашего позволения, я выезжаю немедленно, чтобы добыть мерашу, а потом встречаюсь с Варином и его людьми прямо в гробнице, утром. Есть тут один братец, который поможет нам расставить сети для Моргана. А вам, ваше преосвященство, лучше скорее возвращаться в Дхассу и готовиться к завтрашнему заседанию Курии. Если вдруг у нас завтра что-нибудь сорвется, вы будете вынуждены все же провозгласить отлучение.

Лорис обдумал предложение, взвесив все за и против, и смерил главаря разбойников долгим пристальным взглядом.

— Ну что, Варин? — спросил он, вопросительно приподняв бровь. — Что вы скажете? Горони останется, чтобы помочь вам схватить Моргана и чтобы выслушать его исповедь, в случае, если тот пожелает покаяться, а потом он ваш и делайте с ним все, что считаете нужным. Если задуманное удастся осуществить, то не будет никакой нужды накладывать отлучение на весь Корвин; вы же после этого вправе требовать награды за то, что отвели от Корвина такое бедствие, и, скорее всего, будете провозглашены его новым правителем. А что касается меня — я буду свободен от необходимости подвергать осуждению церкви целое герцогство из-за одного злодея. В конце концов, душевное благополучие паствы — моя главная забота.

Варин некоторое время задумчиво смотрел под ноги, затем легким кивком выразил свое согласие.

— Хорошо, ваше преосвященство, если вы говорите, что меня не осквернит использование зелья Дерини при поимке Моргана, я принимаю ваши доводы. Вы все же примас Гвиннеда, и я полагаюсь на ваш авторитет в этих вопросах, оставаясь верным сыном церкви.

Лорис кивнул и поднялся:

— Вы очень благоразумны, сын мой, — сказал он, давая Горони знак выходить. — Я буду молиться за ваш успех.

Он протянул руку с аметистовым перстнем; Варин, мгновение помедлив, опустился на одно колено и коснулся камня губами. Однако взгляд его был суров, когда он поднялся на ноги, и, провожая Лориса к выходу, он все время прятал глаза.

— Да пребудет с вами Бог, Варин, — задержавшись у выхода, пробормотал Лорис, поднимая руку в благословении.

Когда он ушел, Варин долго еще молча стоял в дверях. Он повернулся и оглядел палатку — простые парусиновые стены, широкое походное ложе, покрытое серым мхом, складные походные стул и кресло у огня. Обитый кожей сундук у другой стены, деревянный молитвенный столик в углу, с тяжелым, поблескивающим в языках пламени распятием. Варин медленно подошел к нему и коснулся нагрудного креста, затем крепко сжал в руках тяжелое серебряное распятие.

— Как мне поступить, Господи? — шептал он, прижимая крест и цепочку к груди и крепко зажмурившись. — Позволено ли мне вправду использовать уловки Дерини для достижения Твоих целей? Или я оскорблю Твою честь в моем рвении услужить Тебе?

Он преклонил колени и спрятал лицо в ладонях; холодное серебро выскользнуло из пальцев.

— Помоги мне, Боже, молю Тебя! Научи меня, что я должен делать, когда встречусь завтра лицом к лицу с врагом моим?