Александр Анфилатов - Утро нового мира (СИ)

Я, можно так сказать, выпал в осадок, но после рассказа о моих злоключениях, растрогался и стал горько винить себя в халатности по отношению к ребёнку. Оказалось, что он давно знал о Вратах и даже использовал в охотничьих целях, временами проникая за них и возвращаясь назад. В последствии он многое рассказал о переходах и научил, как безопасно пользоваться, а пока от греха, я был немедленно отправлен домой в Москву.

Такая вот история, Ярослав, о ребёнке оказавшемся в одиночестве на чужой планете, не грустная, не смешная и не шибко увлекательная, но её последствия, ты можешь ощутить на своей шкуре.

— А я всё думал, откуда у человека такая упёртость, оказывается он свою собственность, свой Трон защищает, от разрушающих душу и тело технологий. Да, угораздило тебя, вляпался в историю, не позавидуешь, и какой урон для детской психики…

— Я не жалею. В любом случае, рано или поздно дед посвятил бы меня в тайну Врат, но возможно в этом случае для меня Трон оставался бы некой опасной экзотикой не пригодной для использования.

— После счастливого, возвращения должна была выработаться стойкая неприязнь к новому миру. Что заставило тебя вернуться? Или наскучила жизнь без приключений?

— Заставило то же, что и тебя сейчас, заставляет находиться здесь, а не где‑то ещё. После событий памятного лета дед постарался ввести меня в курс дел, относительно Врат, но на пушечный выстрел не подпускал к лесу. Шли годы, я учился, рос, время сглаживало остроту памятных событий, но желание исследовать необычный феномен не покидало. Пришёл срок, умер мой дед, оставив о себе добрую память, а я, отслужив в армии и окончив институт «Геологии и геофизики» отработав пару месяцев в экспедициях, пришёл к выводу, что готов к осуществлению своей мечты. Бабушка, к тому время жила в Москве, у моих родителей, так что старый дом деда пустовал и оставался неплохой базой для броска на Трон. Тщательно подготовившись, и взяв с собой минимум необходимых вещей, совершил переход. К тому времени мои познания обогатились немалым фактическим материалом, и я был уверен, что без труда смогу найти обратную дорогу.

Новый мир встретил меня весенней капелью и не растаявшим снегом. Произошло смещение сезонов и здесь была ранняя весна, в то время, как на Земле середина лета. Моей программой минимум стала попытка спуститься в низовья реки, на которой окажусь, и по пути следования изучать мир, людей его населяющих, и необычные явления, если таковые встретятся. Сказано — сделано. Разборная байдарка должна помочь в осуществлении планов.

Длительное время не встречал людей, меня окружали только лес и его обитатели. Встречалось много необычных животных и птиц, некоторые из них на Земле уже давно вымерли, а другие вообще не водились, ни в прошлом, ни в настоящем. Например, шерстистые слоны или длиннохвостые зайцы. В пути делал заметки о наблюдениях и зарисовки увиденных мест или встреченных животных. Уже в то время я начал соблюдать принцип не навредить аборигенам, и не имел при себе ни огнестрельного оружия, ни технических средств, вроде фотоаппарата. Лишь пластиковый лук, да блокнот с карандашами, заменяли мне все ухищрения двадцатого века. И надо сказать не испытывал страданий от их отсутствия.

Людей встретил спустя две недели, после начала сплава по реке, это были всё те же охотники, что встречал ещё в детстве. Они перемещались по лесам вслед за стадами промысловых животных, ведя кочевой образ жизни, с совершенно натуральным первобытным хозяйством. Отношение к чужаку проявили положительное, что связанно, с образом жизни, мелкими семьями в суровых условиях тайги. Он требовал внимания и помощи по отношению к любому путнику или просто соседу по охотничьим угодьям в надежде, что попади в сложную ситуацию, и тебе будет оказана поддержка. Металлических изделий они не знали, и за подаренный стальной нож, снабдили огромным запасом сушёного мяса. В дальнейшем мне часто встречались их соплеменники, широко рассеянные вдоль берегов реки, на которую вывели меня предыдущие притоки.

На её бескрайних просторах повстречались и другие расы человекоподобных существ, во–первых, это те, кого мы называем Орками, а сами они себя называют Ваксами или Вуоксами. Военное сословие именуется Каргами. Все они живут отдельными племенами со строгой иерархией и традициями, но язык имеют один на всех. К людям относятся негативно, и мне немало повезло уйти от них на своей байдарке, преследуемой долблёными членами Вуоксов. Судьба человека попавшего в их лапы печальна, его, или приносят в жертву богам или продают в рабство, меняя на металлические изделия и оружие.

Встречались в лесах по берегам Великой реки — троги, сами себя они зовут Магуза. Это люди необычайного вида и судьбы. Невысокого роста, широкоплечие, очень гостеприимны по рассказам охотников и самих трогов, живут они по сто пятьдесят лет, что на семьдесят лет превышает среднюю продолжительность жизни обычного человека. С чем связанны такие особенности, неизвестно, но существуют Магуза отдельно от других, и никогда не смешиваются с особями из чужих народов.

В течение двух недель я неспешно спускался в низовья Великой реки и чем ближе к её устью, тем больше обнаруживалось признаков цивилизации, а ведь ещё несколько недель назад мои представления ограничивались совершенно дикими первобытными лесами. И вот пришёл момент, передо мной предстала ширь океана, а на его берегу самый натуральный город, с белыми каменными зданиями и кораблями у пристаней. Любопытство и враг, и друг человека, проплыви мимо и твоя судьба сложится иначе, но нет, желание новых впечатлений приводит к необдуманным поступкам, результаты которых приходиться исправлять годами. Сам нечистый дух ткнул в ребро, и я рискнул, высадиться на берег, причалив к пирсу, прямо среди купеческих кораблей. За что был немедленно наказан и схвачен по выходу из лодки.

В городе, а точнее в торговой фактории, царила мелочность корыстолюбивых людишек. Любой дикарь, к которым относился естественно и я, являлся серебряной монетой, любовно сберегаемой в закромах торгашей. Меня ограбили, отняв всё мало–мальски ценное имущество, и запихнули в трюм уходящего в море корабля. Грабители не посчитали, как видно ценностью, мои записи и рисунки милостиво разрешив их сохранить, в отличие от других вещей отнятых целиком и полностью. Лишили даже трусов, заменив их грязной тряпкой.

Заплыв оказался продолжительным, около полутора месяцев корабль болтался в океане, как скорлупа ореха в ручье. Сама посудина, незначительного размера, до отказа заполненная зерном, представляла собой хлипкое сооружение не имевшее даже палубы. Десять человек составляли команду, и в дополнение к ним я — раб, забитый в колодки. Впрочем, колодки сняли, как только корабль ушёл далеко в море, и заставили работать наравне со всеми. Били не много. Для порядка, или когда не понимал какую работу требуется выполнить. Кормили скудно, но не меньше, чем всех остальных. За время пути усвоил элементарные команды, и навыки первобытного матроса. Рискованное путешествие закончилось в порту острова Рох.