Виктория Гетто - Волк. Горизонт надежды

— Имя?

Она равнодушно отвернулась в сторону, монотонно, без малейших эмоций ответив:

— Зачем оно тебе, человек?

…По — русски она вряд ли говорит. … Отметил Рогов про себя.

— Для интереса.

— Лучше я останусь безымянной.

— Как пожелаешь.

Он сделал паузу. Затем произнёс:

— Ты знаешь, что тебя ждёт, саури?

Она равнодушно пожала плечами.

— Одно из двух, но в любом случае смерть.

И не лгала. Кузнецов видел, что она до смерти напугана, хотя и готова умереть Единственное, чего она боялась, что её пустят по кругу или сделают секс — игрушкой для солдат… Это мерзко, и Алексей такое у себя в подразделении запрещал категорически… Впрочем… Он усмехнулся, заставив саури побледнеть:

— Тебе, конечно, этого не хочется?

Она вновь пожала плечами и тем же монотонным тоном ответила:

— Каждому хочется пожить подольше. Но, похоже, моя дорога закончится здесь. Давай, делай своё дело, человек. Не стоит затягивать.

Облизнула острым язычком вдруг пересохшие губы. Кузнецов поднялся из‑за стола, подошёл к стене, где на небольшой полочке стоял кофейник, обернулся:

— По нашим законам приговорённому к смерти полагается специальный ужин, саури. Ресторана, как ты понимаешь, поблизости нет. Но я могу напоследок угостить тебя кофе.

Смущённо пожал плечами:

— Это, конечно, не Халифатский "Солнечный урожая девяносто девятого года", но тоже неплох. Будешь?

Расширившиеся глаза девчонки были ему настоящей наградой. Она, не веря услышанному, слабо кивнула. Человек быстро приготовил напиток, поставил чашку на стол перед пленницей, снова уселся на своё место, пошарив в ящике стола, нашёл пайковые конфеты, положенные ему по званию, водрузил коробку на стол, затем поднялся, перешёл на другую сторону своей комнаты, уселся на кровать, жалобно скрипнувшую под его массивным телом. Саури вздрогнула, проследив за ним взглядом, а мужчина спокойно улёгся, вытянув ноги:

— Пей. Остынет, будет не таким вкусным.

Она послушно сделала первый глоток, зажмурив глаза от наслаждения и заставив одним движением ресниц снова сбиться с ровного ритма сердце. Вообще его всегда поражала непосредственность саури. Они словно забывали обо всём, если им что‑то нравилось… Девушка пила мелкими глотками, а он, оставаясь в тени, любовался её плавно — текучими движениями. Время шло незаметно. Но почему то казалось, что секунды свистели мимо его головы, словно лучи бластера. Наконец она с сожалением отставила пустую чашку, нашла его взглядом.

— Жаль, что она всего одна…

Едва слышно вздохнула, затем отвернулась к стене. Голосом, из которого вновь исчезли эмоции, произнесла:

— Делай то, что положено, человек. Убей меня. Я всё — равно ничего не скажу.

Он приподнялся на локте:

— А мне, собственно говоря, ничего от тебя и не надо, саури. Всё, что ты знаешь, мне известно.

Рывком спрыгнул с кровати, приблизился к ней вплотную, затем заставил подняться, запрокинул ей лицо, чтобы видеть её глаза. Девушка выдержала, не стала отводить взгляд, полный ненависти и отвращения. И это его отчего‑то взбесило. Наружу вырвалось необузданное желание самки… К его удивлению, саури не стала сопротивляться, а сама потащила его к кровати. И то, что было между ними потом, поразило человека до глубины души… Три дня. Три волшебных дня. А на четвёртый девушка словно очнулась от какого‑то дурмана, став совсем другой. Забилась в угол, сидела там, чуть поскуливая еле слышно, раскачиваясь из стороны в сторону. Все его попытки вывести саури из подобного состояния не увенчались успехом. А ведь уже в голове появились дурные мысли воспользоваться своим положением и увезти её в империю, поселить где‑нибудь под присмотром и жить вместе… Хвала Богам, что этого не пришлось делать… Это сейчас он знает, что та глупая девчонка была в период пробуждения после сезона Плача, и отдалась бы первому встречному, будь он человек, саури или аури… А тогда…

…Дверь открылась, персонал салона вывел преображённую девушку. Кузнецов поднялся со своего кресла, в котором ожидал дочь. Невольно затаил дыхание, когда перед ним предстала совершенно преображённая девушка. Алия. Его старшая дочь. Длинное платье словно перчатка обтягивала её фигурку. Несмотря на то, что та была старше сына, выглядела куда моложе Александра. Хрупкая фигурка, точёные черты матери. Тонкие руки и ноги. Её волосы уложили в простую, но эффектную причёску, чуть тронули личико макияжем. От саури пахло чистотой и свежестью.

— Идём домой.

Произнёс он машинально на русском, та, недоумевая, подняла голову, в его зелёных глазах светилось непонимание.

— Поехали, нас ждут.

Повторил на Высокой речи. Его удивлению, девушка словно съёжилась, но послушно шагнула к нему. До дома недалеко. Минут десять. Нормально. Открыл дверцу машины, усадил на диван. Было видно, что девушку бьёт сильная дрожь. Она опустила взгляд, вцепившись в свои колени. Понятно, что жизнь у полукровки в Кланах не очень. Но узнать, что родная дочь жила в канализации почти всю жизнь, оказалось шоком.

— Ты умеешь писать или читать?

Кивнула в знак согласия.

— Да… Наш сосед был грамотным, он научил меня всему…

…Уже легче. Но это всё поправимо. Что только скажет семья?.. Глайдер пошёл на посадку, описывая вираж, девушка вздрогнула, её буквально затрясло, но он протянул руку, мягко оторвал одну ладонь от её колена, накрыл своими руками.

— Не бойся, всё хорошо. Никто тебя не обидит…

С надеждой вскинула на него свои, так хорошо ему знакомые глаза, тихо вздохнула, успокаиваясь. Глайдер уже замер на месте, щёлкнула, открываясь дверца.

— Идём. Пора знакомиться с семьёй, дочка…

Она ахнула, отшатнулась, но он уже увлекал её из машины, не отпуская руку саури — полукровки. Жена, сын и сноха замерли на крыльце, напряжённо глядя на отца и мужа, прижимающего к себе совсем юную саури. Он вздохнул, набирая побольше воздуха, затем, специально на наречии кланов. Чтобы дочь поняла всё, обратился к родным:

— Познакомьтесь — это моя дочь, Алия. Её только сегодня разыскали… Она совсем одна, так что теперь девочка будет жить с нами.

Глаза жены расширились от удивления. Впрочем, она чуть прикусила на мгновение губу, расслабилась — явно всё произошло до их знакомства. Так что ревновать глупо. Кивнула, больше не дочери, а самой себе. Она и так переживала, что у них только один ребёнок, а теперь ещё появится и дочь… Александр, чуть прищурившись, рассматривал Алию. Его жена спряталась за спину супруга, испуганно выглядывая время от времени.

— А ведь это мы её привезли, папа.