Макс Крест - Поколение войны

Через две минуты на этаж, где был Влад, влетел один из отдела, следящего за волнениями ионосферы, и доложил местоположение прорыва — Марсово поле.

Через час прибыл Осин и прокрутил запись, красочно расписывая всё, что происходило. У всех, кто на тот момент был на верхнем этаже, волосы дыбом встали от услышанного. Запись и так вполне чётко передавала, что происходило, а прибавив масштабную жестикуляцию и выпученные глаза Осина, становилось доподлинно ясно — грядёт что-то… А вот что?

Спустя ещё час прибыл Верещагин.

И вот они нависли над картой и вычисляют, куда могли улизнуть от его соколиного взора два ангела. А деться-то некуда! Дворы, если и есть, то в них не исчезнуть, так как сейчас все дворы в центре при своей камере — давно причём. Мистика, в общем, но что ещё ожидать от подобных сущностей, которые зовутся ангелами.

Под окнами послышался звук остановившихся машин, хлопнули двери. Морев догадался, кто и с чем заявился.

— Семён, ступай — начальство прибыло.

Верещагин вышел. Спустя минуту в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Как и думал Морев, вошли трое: Вавилов, Филимонов и Лужецкий — три кита самого секретного расследования новой России.

— Вечер добрый, господа. — Спокойно поприветствовал их Морев. Директор прошёл мимо, приветственно кивнул и сел на его, Морева, место. Вавилов и Филимонов присели на стулья рядом. Все трое смотрели на Влада.

— Ты понимаешь, что послужило причиной визита, правда?

— Разумеется, Евгений Михайлович. Мало того — ждал, что прибудете.

— Давай тогда по пунктам, что это было?

Морев, вместо того, чтобы пересказывать, включил запись, которую привёз Осин. Пока она длилась, четверо молча ловили каждое слово, что доносилось из динамиков… Вавилов и Лужецкий мрачнели на глазах, Филимонов, как обычно, держался колоссом спокойствия. Когда запись закончилась, директор, не скрывая дрожи в руках, налил из графина в стакан воды и залпом осушил его.

— Фу! Так-с… — Лужецкий принял обычную позу для осмысления информации из ряда вон — локти упёрты в стол, пальцы в замке и прижаты к бороде. — Что делать-то будем?!

Вавилов даже вздрогнул при этом, директор не отличался сдержанностью и частенько, в ситуациях схожей с этой, неожиданно громко что-то произносил. Филимонов остался недвижим.

— Нас ждёт полный хаос.

— Спасибо тебе, Николай Степанович, просветил.

— Ну а что вы ожидаете? Что несколько сотен людей, видевших и слышавших архангела Михаила, смолчат об этом? У каждого есть мама с папой, возлюбленный и пара левых связей, дети-внуки и лучшие друзья. Не хватаясь за калькулятор, можно сказать, что на данный момент эта новость обсуждается тысячами, а то и больше — наверняка попали в интернет фото и видео. Такой поток мы не сдержим никакой плотиной отвлекающей дезинформации или «официальных» версий.

Наступило неловкое молчание.

— К тому же, — продолжил Филимонов, — повторюсь — архангел Михаил. Так этот ангел представился. И толпа это вкусила, прожевала и проглотила! Это будет похлеще, чем карикатуры на пророка Мухаммеда! Того только нарисовали, а этот сам явился!

Заместитель директора тряхнул головой, поправив вылетевшую прядь волос из уложенной причёски.

— На самотёк такое пускать нельзя… — Вставил Вавилов.

— Да понятное дело, что нельзя. Хех! — Всплеснул руками Лужецкий. — Мне президент уже звонил, спрашивал — говорю, думаем, с такими делами не сталкивались. Говорит: «думайте быстрее». Вот и что мы сейчас тут надумываем? А?

— Мы должны дать сдержанный ответ для СМИ — без подробностей, но и не городя ерунды. Всех свидетелей не заткнём. Официальный ответ не должен запугать людей — это первое, второе — не должен спровоцировать религиозной войны. До сегодняшнего дня все верили в ангелов, сегодня все в их существовании убедились. А вот у прочих религий таких материализовавшихся идолов не случилось — нам вторая волна Крестовых походов и инквизиции не нужна.

— Короче говоря, Николай Степанович — займитесь этим. Вы со своей сдержанностью — клад в данной ситуации. Андрей Ильич, вы сделайте всё, чтобы не случилось чего плохого. Чтоб ни одна секта не схватилась за оружие и не попёрла грудью на амбразуру. Или чего угодно в этом роде. Морев — стратегия ожидания и невмешательства становится опасной. Нужно действовать. Как только будет стопроцентный контакт наших объектов с кем-то «оттуда» — вяжи всех. Ангел не ангел — без крыльев не улетит, а если что, я пойду и сам свечку поставлю, чтоб Бог меня простил за арест и порчу его посланца. Как понял?

— Отлично понял.

— Молодец, Владик! — Директор задумался. — Так, что ещё?

Тишина.

— По домам! Всем спокойной ночи.

Лужецкий поднялся и вышел. Вслед за ним покинул совещательный зал Вавилов. Филимонов подошёл к Мореву.

— Господин Морев, не взирая на всё вышесказанное мной, отдайте ищейкам прямой указ противодействовать массовому распространению материалов с ангелом. Выделите пару человек, на основе имеющихся видео пусть сделают копии для распространения с испорченным звуком, и обыватель чтоб не слышал там ни имени ангела, ни смысла разговора — официально заявим, что технические устройства не восприняли на должном уровне звукоряд в виду воздействия вышеуказанного ангела. Вы уловили нить моих слов?

— Так точно!

— Действуйте. — Филимонов протянул руку Мореву, они обменялись рукопожатиями, и зам директора СД покинул «ЦПД»

— Может, объяснишь, что с тобой происходит? Не припомню, чтобы ты раньше вела себя так. С тобой точно всё в порядке?

— Арви, со мной всё в порядке. Ощущение, что даже лучше, чем раньше.

— Не, Кристин, раньше ты не тормозила так. Мне показалось, что когда явились эти двое, тебя выключили! — Арвинг схватился за голову. — Эти двое… Эти двое! Я не верю тому, что они сказали! А ты?

— Откуда я-то могу это знать?! После той фигни в прошлом году я не знаю, что ещё может быть. А то, что ты ангел, как тот — Михаил который, не знаю. Мне кажется, эти… ангелы тебя знают лучше. Тебя, твоего отца и мать. Перестань задавать мне вопросы эти!

— Ты хоть думаешь, что у меня сейчас в голове?!

— Нет! Я-то тут при чём? Прости, Арви, но это не я ангел, это не мой сородич пообещал устроить ад нам через год. А твой!

Арвинг отвернулся. Вспыхнувшая ссора на повышенных тонах для него была первой в жизни. Сердце отбивало чечёточный ритм, он задыхался и чувствовал, как дрожат сжатые кулаки. Сознание отдавало отчёт, что кто-кто, а Кристина явно не причём.

Он крикнул, перепугав подругу, и с размаху ударил в стену кулаком. Это отрезвило. Он повторил удар — на сей раз сильнее. На стене осталось небольшое пятно крови. Арвинг задышал глубже и чаще. Ещё удар. Ещё. Ещё!