Макс Крест - Поколение войны

Но когда снится кошмар, когда во сне ты ощущаешь всё так, словно это было на самом деле, то избавиться от этого гораздо сложнее. В случае, когда по пробуждению человек, или ангел, или кто бы то ни было ещё, продолжает ощущать боль, чувствовать в руках зажатый предмет, слышит выскакивающее из груди сердце — такой сон забыть очень сложно. Естественно, опять же каждый спросит себя, к чему нужно готовиться после такого сна или чего не стоило смотреть на ночь. Весь день человек находится под впечатлением этого сна, обдумывает его и мысленно возвращается в ту гнетущую обстановку, которая поглотила его, пока он спал. Порой возникает страх увидеть это сновидение снова и начинается бессонница.

Не каждый может с лёгкостью отринуть ощущение страха. Арвинг, пусть и был ангельских кровей, но не смог спокойно продолжать спать, развалившись на матах посреди зала «ЦПД». Зала, который теперь всегда будет являться ему в воспоминаниях залитым кровью и заваленным телами друзей.

Он сидел внизу в импровизированной кухоньке и пил кофе. На вкус он был ужасный, но выбора не имелось. Заедал он напиток, чем нашёл — сыскались белый хлеб, колбаса и майонез. Этим вполне можно было набить брюхо. Руки продолжали подрагивать, но гораздо меньше, чем тогда, когда волна осознания накрыла его.

Это был сон. Просто сон.

Но простых снов не бывает.

Кофе был уже еле тёплый. Арвинг залил кипяток и долго сидел, продолжая переваривать приснившееся. Это затянулось, и кофе незаметно остыл и стал ещё более противным, чем был. Сделав первый глоток, Арви едва удержался от желания выплюнуть его куда-нибудь, но не найдя годного резервуара, сморщившись, проглотил.

— Отлично… — Прошептал он, когда перекошенное от мерзкого кофе лицо приобрело человеческие черты. — Ну и гадость они тут пьют.

Стараясь выпить коричневую мерзость как можно скорее, Арвинг делал большие глотки и сразу заедал бутербродами, ибо в ином случае его бы стошнило.

— Не будешь больше спать?

Как гром среди ясного неба появился Шекспир. Подпрыгнув от неожиданности, Арвинг таки выплюнул последний глоток и закашлялся.

— Нет, что-то больше не хочется.

— Ну, я так и понял. Чё? Сон фиговый?

— Да не то слово… Жесть какая-то. Приснилось, что я вас всех перебил.

— И меня?

— И тебя. — Глупый ответ на глупый вопрос выдавил из Арвинга улыбку. Что-что, а это Шекс умел отлично. Даже в самой, казалось бы, фатальной ситуации брякнуть что-то такое, над чем все обязательно посмеются или хотя бы улыбнутся.

— Чё, и всё? Больше никого не было?

— Михаил был. Сказал, что Вихрь и Зверь… пара…

— Ну, так и есть. Они просто шифруются.

— А ты с Кристей?

Шекспир сделал неясное выражение лица, но после всё-таки утвердительно кивнул.

— Анхель учил нас не влюбляться до тех пор, пока все войны не кончатся. Ну, он имел в виду такие вот — междомировые. Говорил, что это вредно для чистоты мыслей во время боя. Может он и прав, но мне без музы жить надоело. Да и ты вроде видов не имеешь.

— Хех. Муза…

— Ну а что? Я уж год ничего сочинить не могу — заболел, блин! Как сочинил прощальную, так всё — как отрезало.

— Прощальную?

— Угу. Зверю понравилась. И всё. Больше никак.

— Ну, муза так муза. — Арвинг вновь улыбнулся.

Наступило неловкое молчание.

— Ты выйдешь на бой сегодня?

Вопрос Шекспира немного шокировал Арви.

— Да. Ты ведь не думаешь, что сон должен на меня как-то повлиять?

— Всякое бывает…

С этими словами он ушёл, оставив Арвинга одного. Решив не сидеть тут весь остаток ночи, Арвинг вышел на улицу, взгляд сам зацепился за пожарную лестницу. Решив, что терять нечего, Арвинг ловко запрыгнул на неё и влез на крышу. Она была заставлена спутниковыми антеннами и прочим хламом, который сильно тормозил перемещение по ней. Дома вокруг были гораздо выше, но с одной точки крыши был виден горизонт. Время шло к рассвету — небо уже подёрнулось алой пеленой. Скоро взойдёт Солнце.

Прошло ещё достаточно времени, и Солнце показалось из-за домов. К сожалению, горизонт между зданиями не давал широкой панорамы, светило взошло где-то левее. Но это не отменяло своеобразного волшебства момента.

— А отец твой молился перед первым боем.

Арвинг обернулся. За спиной стоял Семангелоф. Он появился точно тень. Ни скрипа крыши, ни громкого шага.

— Молился?

— Да. Первый и последний раз в жизни.

Арвингу взгрустнулось, когда он хотел вновь взглянуть на Солнце, оно уже ушло за дом, отбрасывая из-за него яркую полосу света.

— Я не хочу, чтобы меня сопровождали. Я хочу идти на бой один.

— Это твой выбор. Иди. Подойди к любому берсерку и скажи, что готов. Тебя доставят куда следует.

— Хорошо. Я уйду сейчас.

— Бог в помощь.

Эти слова приостановили Арвинга.

— Бог? Ты, Хранитель, веришь в Бога?

— Да. В того самого, что есть в каждом живом существе — ты должен понять, какого Бога Я имел в виду.

— Да — теперь понял.

Арвинг спустился по ржавой лестнице. Прошёл в Центр, поднялся наверх — все ещё спали. Без особого шума он взял копьё и так же тихо покинул зал.

Идти далеко не пришлось, первый же берсерк, что встретился ему, сам подошёл и спросил:

— Вызов?

— Да. — Спокойно ответил Арвинг.

Берсерк достал нечто вроде свистка и, издав почти неслышимый уху звук, ожидал чего-то. Через несколько минут послышался топот. Он приближался. Вскоре на улицу из-за поворота выскочил громадный зверь. Он видел таких два года назад. Они, несмотря на размеры, невероятно подвижны. Кажется, они называются адрами. Так их именовал Варгус.

Адр, подлетев к стоящей паре, затормозил и, остановившись, присел. Сидевший верхом берсерк указал на некое подобие седла. «Почему нет?» — подумалось Мессии, и он смело запрыгнул на него. Берсерк указал ему на ремни, за которые следовало держаться, и, выкрикнув что-то, развернул зверя. Они понеслись куда-то на северо-запад города.

Машин на проезжей части не было. А со вчерашнего вечера в городе был комендантский час и любые передвижения гражданского населения, что не пожелало уехать, были под запретом. Адр мчался ходко. В районе парка Авиаторов зверь выскочил на западный скоростной периметр и понёсся по нему. Через двадцать минут они миновали район станции Кировский завод. Миновав мост через Екатерингофку, они свернули налево. Это был остров Гладкий, служивший базой хранения контейнеров, здесь же их грузили на сухогрузы или, наоборот, с них сгружали.

Обойдя два ряда сложенных контейнеров, адр выскочил на свободную от них площадку. Там уже ожидали несколько берсерков и некто в клетке. Вокруг неё стояли трое воинов с копьями и время от времени стращали ими находившегося под замком, надо полагать, лока.