Купава Огинская - Практическая работа для похищенной

Не знаю сколько я пробыла на кухне, пока кипятила и остужала воду, попутно настаивая сразу четыре отвара. Когда вернулась в комнату, Морэм тихо посапывал, не планируя продолжать рассказ, зато в себя пришел Шаардан.

Он скрипел зубами, шипел и пытался подняться, то и дело заваливаясь обратно. Весь бок и простынь под ним темнела кровавыми разводами.

Очень хотелось наорать. Рассказать кто он есть и как давно лишился мозгов, раз пытается убиться таким не интересным способом. Что может быть глупее, чем смерть от потери крови, когда в двух шагах от тебя находился пускай не опытный, но целитель. Да меня же потом совесть загрызет и общественность осудит.

Ругаться хотелось страшно, но я сдержалась. Только в поднос вцепилась сильнее, отчего посуда на нем предупреждающе звякнула, а меня заметили.

Разглядев, кто застыл в дверном проеме, Шаардан мгновенно затих, как будто не он тут только что тревожил рану и щедро делился кровью с постельным бельем. Моим любимым, между прочим.

— В себя пришли? — поднос я поставила на прикроватную тумбочку, подхватив стакан, в котором плескалась мутная жидкость, с намерением влить в своего сиятельного пациента все содержимое до капли, даже если он будет сопротивляться, — это вы зря. Сейчас будет очень больно и обидно.

— А почему обидно? — прохрипел он, настороженно следя за моими манипуляциями. Не понравилось ему кровожадное выражение на моем лице.

— А потому, что я сейчас начну рану обрабатывать и это будет больно, а когда вы начнете ругаться и сквернословить, то я вам кляп вставлю и это будет обидно, — и подошла ближе, зловеще нависая над своей жертвой, — пейте.

Самостоятельно приподняться он не смог, зато с удовольствием раскритиковал мою помощь, не обращая никакого внимания на то, что я маленькая и слабая и такие тяжести таскать не приученная. Зато выпил все до последней капли, хоть и кривился страшно.

Ткань в теплой воде смачивала с энтузиазмом, готовая мстить. И я уже даже знала из чего буду делать кляп, когда он ругаться начнет.

Надо отдать лорду должное, он не закричал, только прошипел что‑то сквозь сжатые зубы. Явно матерное, но недостаточно разборчивое для кляпа. Что печально.

Рану промыла быстро, но особого эффекта это не дало. Да я и не рассчитывала. Вся моя надежда была на отвары. Смочив новый отрез ткани в первом, мутноватом на вид и плохо пахнущем вареве, я, не выжимая, прижала ее к ране.

Шаардан охнул, а я не без злорадства пояснила:

— Терпите. Оно жечься долго будет. Заразу выжигает и магию вытягивает.

Он очень выразительно глянул на меня, видимо, стараясь пробудить совесть. Говорить ему о том, что это дело бесполезное, не стала, вместо этого достала мазь под номером три из моей личной коллекции и присела рядом с обожженным, порезанным и глубоко несчастным страдальцем, планируя вылечить сейчас хотя бы ожоги, раз с раной так легко не получалось.

— А пока вы можете рассказать, кто же из сектантов оказался быстрее вас. И мое любопытство утолите и от боли отвлечетесь.

Шаардан хмыкнул, не отрываясь следя за тем, как я откручивала крышку у полупрозрачной, не большой баночки и со знанием дела вывалила на его грудь небольшую такую кучку светло — зеленого цвета. По комнате сразу же поплыл тонкий, травяной запах. Лорд приподнял бровь, не понимая моей расточительности.

— Для дорогого пациента ничего не жалко, — отозвалась я, размазывая крем по его груди и животу, старательно обходя раненый бок. Не говорить же ему, что у этой конкретной баночки через пару недель должен был выйти срок годности и из очень полезного крема от ожогов, содержимое превратилось бы в плохо пахнущую бурду пригодную лишь для мусорки.

Каждый раз, как я касалась ожогов, Шаардан вздрагивал, с шипением втягивая воздух сквозь сжатые зубы, но мужественно терпел. А я увлеченно втирала мазь, не разбирая целая кожа под ладонью или обожженная.

— Что тебе уже успел рассказать Морэм? — от важного занятия меня отвлек Шаардан, видимо, решивший последовать моему совету и немного отвлечься.

— Рассказал как вы очень эпично появились на месте жертвоприношения и как все сектанты выпали в осадок, но почему‑то не побросали оружие и не сдались добровольно.

Лорд недобро прищурился, видимо мой, очень вольный пересказ, не пришелся ему по вкусу. Особого воздействия это не возымело, уж очень несчастным он выглядел сам по себе, чтобы я обратила внимание на такую мелочь как взгляд.

Да и потом, в этой комнате только один профессиональный рассказчик был и он спал беспробудным сном, изредка всхрапывая.

— Еще он сказал, что вы убили пятерых сектантов и оказались настолько некомпетентными, что сразу два стражника были ранены, — добавила я, все свое внимание уделяя животу моего пациенту, даже не думая смотреть ему в лицо. Мало ли, что я там увижу.

— Знаешь, я даже понять не могу, почему меня это совсем не злит, — безнадежно просипел он.

— Что именно?

— Твоя наглость.

— А вы осознали, что это наказание ваше за то, что похитили меня. Поняли и, видимо, смирились с неизбежным, — отозвалась я, все же поднимая голову.

Глаза у Шаардана потемнели. Расширенный до предела зрачок почти полностью скрыл природный цвет радужки. На бледном лбу блестели капельки пота. И дышал он с трудом, сипло втягивая воздух.

И я как‑то отстраненно осознала, что окажись на его месте, да будь мне хоть вполовину так же больно, я бы орала как резаная, ругалась как портовый грузчик и, наверное, даже попыталась в обморок упасть. А он терпит.

— И когда ты говорливая такая стала? — простонал лорд, на несколько мгновений прикрывая глаза. А я воодушевилась и решила уже больше не молчать. Вот совсем:

— Ловлю момент. Пока вы раненный и беспомощный и возмездие за наглость ко мне не придёт.

— Можно подумать, я тебя раньше наказывал. К тому же, я ведь могу тебе это и потом припомнить, — раздраженно пробурчал он.

— А вот и нет, — я многообещающего улыбнулась, — когда я вас шить начну, вы не то, что мою наглость, вы свое имя забудете.

— Даже так, — Шаардан вернул мне улыбку, в его исполнении она больше походила на оскал, — после проверим.

— Да запросто, — я была неустрашима, но любопытна, — только вы же расскажете, что приключилось с вами при встрече с сектантами?

— Договорились.

Согласился и тут же попытался лечь удобнее. Притупившаяся было боль вернулась после неловкого поворота. Лорд зашипел.

А мне пришлось менять свалившуюся от неаккуратного движения, ткань.

— Рассказывайте.

— Как скажешь, — отозвался он со слабой улыбкой, — из‑за масок опознать тех, кто присутствовал на жертвоприношении не удастся. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что как минимум пятеро хорошо владеют мечом. Возможно, служили где‑то или специально обучались. К тому же, себя выдал маг — стихийник, когда попытался меня сжечь.