Велор Сильвер - Убейте меня

В общем, некоторые сидели парами и тихо общались. Те, что были постарше, вели себя совершенно нормально, на вид и не скажешь, что сумасшедшие. Один мальчишка лет двенадцати сидел напротив меня также один. На его детском лице все время менялись эмоции: от улыбки до слез. Плача и смеясь, он безостановочно ел свою кашу. Доедая, бежал за добавкой, и снова все повторялось сначала. Удивительно.

После завтрака все столовые приборы у нас забирали. В палаты мы возвращались по одному. На каждом углу — медперсонал, который внимательно следил за тобой.

Только потом я узнал почему. Все дело в том, что почти каждый месяц в клинике происходили самоубийства. Больные то и дело лезут в петлю, иногда выбрасываются из окна. Реже бились головами о каменные стены, но таких если ловили, то сразу закрывали в камеры с особым режимом. Свободы они автоматически лишались на долгое время.

Иногда больные просто-напросто сбегали. Но в такой отличительной одежде их быстро находили и возвращали назад. Ведь общеизвестно, если ты псих, то опасен. Если вдруг прикончишь человека, то тебя никогда не посадят, а будут содержать здесь. Ты будешь обитать в этих стенах как в санатории.

Глядя на всех остальных, мне было трудно понять, болен ли я вообще. Ведь на первый взгляд я совершенно обычный человек. Большинство больных тоже ни чем не отличались в своем поведении. Также тихо общались, также изучали вновь прибывших, также отворачивались.

После завтрака я не стал гулять как все, а пошел в палату. Там, скинув тапки, лег на кровать. Закинув руки за голову, уставился в потолок.

Следом за мной вернулся мой сокамерник. Оказывается, он был несколько старше меня. На вид лет семнадцать. Высокий, сутулый, в очках. Очки, правда, всегда оставлял на тумбочке и с собой не брал. Странный.

Я громко поздоровался, он что-то буркнул в ответ и лег на кровать. При этом надел очки. Диалог не задался. Я снова посмотрел в потолок.

В тот момент я вдруг вспомнил о предсказании Паулины. Ведьма предсказывала мне такой исход и даже предлагала уехать подальше из деревни, чтобы избежать этого кошмара. Знал бы я тогда, что все так случится, то бежал бы из деревни без оглядки.

Ни за что не допустил бы подобного. Слишком высока оказалась цена моей беспечности. Отныне я должен был научиться рассчитывать ситуацию на несколько шагов вперед. Так поступают мужчины, так буду поступать я.

Еще ведьма просила меня, чтобы я пришел к ней сразу после случившегося. Вероятно, она знала, что все произойдет именно так. Ведь если бы я прибежал в тот день к ней, то не встретил бы доктора. Не приехал бы в дурдом и не стал пациентом.

Признаться, у меня совершенно вылетело из головы это обещание. Нельзя было сказать, чтобы я сожалел о случившемся. В тот момент уже было все равно.

Кроме того, я вдруг вспомнил еще одно предсказание. Колдунья прочитала мне свое видение по чайной чашке. Оно гласило, что вскоре я покину родную деревню и уеду далеко-далеко. Сейчас я очень надеялся, что это не психушка. Ведь нельзя же считать дурдом далеким краем.

Дверь в палату распахнулась, и на пороге появилась Марта. В руках — стойка для капельницы, в карманах — пакет с ватой и шприцем.

Она сразу же направилась ко мне.

— Очень хорошо, что ты на месте. Сейчас поставлю укол и капельницу, отчего сразу же уснешь. Кстати, врач прописал тебе лекарства, начнешь принимать их уже вечером.

Я повернулся на бок, она шлепнула безболезненный укол. Через мгновение поставила капельницу и вышла из палаты.

Снова блаженные волны по всему телу и снова приятная усталость. Интересно, что они такое ставят? В следующий миг я просто вырубился.

02 июля 1994 года

Прошло три недели с момента моего пребывания здесь. Каждый день я то и делал, что спал. Спал сразу после завтрака, спал после обеда и даже просыпал ужин. Сны не снились, а если и снились, то я их не помнил. Каждый день капельницы, таблетки, уколы. От них мой мозг просто отключался, я двигался как лунатик. Действительность воспринималась как реальный сон, при этом я утратил способность к мыслям и размышлениям.

С одной стороны, я был живой человек, который встает, чистит зубы, принимает душ, завтракает и в то же время ко всему безразличен. Как животное. Радовался, что жив, остальное безразлично.

С другой стороны, я радовался именно этому. Теперь все, что раньше было со мной, стало таким далеким и таким нереальным. Все казалось страшным сном.

Сегодня был первый день, когда мне отменили капельницы. Теперь мне ставили только уколы, да и то только на ночь. Настало время таблеток или колес, как мы их называли.

Мы выпивали их разом, всю горсть, запивая двумя глотками воды. Затем отправлялись на завтрак.

С некоторыми из пациентов-подростков я даже подружился, однако это длилось недолго. Кого-то выписывали, и их сменяли незнакомые сердитые лица. Кого-то переводили в другие отделения.

Когда я спешил на уколы, то каждый раз натыкался на одного парня. Двухметровый увалень, крепкий в плечах, с трехдневной щетиной. На вид ему было все тридцать, на деле же, семнадцать лет.

Он попал к нам добровольно, без принуждения. Все из-за того, что три недели назад он похоронил своих друзей и любимую девушку.

Случилось все в обычный летний вечер. Он, его девушка Саша и еще три друга отмечали день рождения на катере. Богатые родители подарили одному из отпрысков. Ребятишки беспечно проводили время на судне в свое удовольствие. Естественно, не обошлось без спиртного.

Наш герой настаивал сойти на берег и посетить местную дискотеку. Но не был услышанным остальными. Так, скучая, он лег спать, остальные продолжили веселье. Проснулся от резкого толчка и холодной воды.

Было темно, и ему повезло зацепиться за бревно. Так он пролежал в воде, ожидая помощи и друзей. Спасатели вытащили на берег тело Саши и троих друзей. Экспертиза упрямо твердила, что за штурвалом была выпившая Саша. Ее тело обнаружили под катером с характерными царапинами на руках.

Затем вынесли версию, что в темноте девушка не справилась с управлением и направила катер на сваи у берега. Троих друзей одновременно с ней выбросило на арматуру, а сверху их придавил катер.

Наш герой очень долго оправдывался перед родителями невесты. Оправдывался за то, что остался жив. Его родители помогли организовать похороны и даже оплатили половину стоимости. Но это не помогло, мальчика все равно продолжали обвинять.

Чтобы страсти поутихли, наш герой решил лечь в психушку и пролечить расшатавшиеся нервы. Но по большому секрету вам скажу, глядя на него, я не видел горя в его глазах. Не видел ни испуга, ни сожаления от безмерной утраты. Он целыми днями читал книги у себя в палате, подолгу спал и бродил по парку. В общем, вел себя, как обычно ведут люди в жизни.