Том Холт - Граальщики. Солнце взойдет

По легенде, святой Анастасиус, вдохновленный примером солдата, давшего Христу во время крестных страданий смоченную в уксусе губку, установил свой первый ларек с фруктовым соком возле основного паломнического пути из Антиохии в Иерусалим в 1219 году. К середине тринадцатого столетия ярко раскрашенные киоски ордена были привычным явлением по всем городам и весям Святой Земли; а после того, как падение Акры положило конец присутствию крестоносцев на Ближнем и Среднем Востоке, монахи обратили свой взор на другие пустынные уголки земли. Постепенное сокращение личного состава, разумеется, сильно ограничило размах их деятельности, так что в наши дни им приходится довольствоваться тем, чтобы оставлять ящики с консервированными фруктами в случайных точках, полагаясь на то, что Провидение направит к ним заплутавшего странника.

В 1979 году управление орденом перешло в руки транснациональной пищевой цепи, главный офис которой расположен в Австралии, и простые деревянные упаковочные ящики теперь постепенно заменяются монетными торговыми автоматами; но процесс рационализации далек от завершения даже сейчас.

Это был подходящий момент для примирения.

— Съешь персик, — сказал Ламорак. — Если тебя это утешит, на вкус они совсем не напоминают Южную Африку.

Пертелоп поднял голову и почти тотчас же опустил ее обратно.

— Что меня ударило? — поинтересовался он.

Ламорак пожал плечами.

— Ты можешь мне не верить, — сказал он сквозь фруктовую кашу во рту, — но это была банка консервированных персиков.

— Правда?

Ламорак кивнул.

— Должно быть, выпала из пролетающего самолета. Или, может быть, у них здесь серьезный переизбыток персиков — что-нибудь, относящееся к Общей сельскохозяйственной политике. Как бы там ни было, она упала тебе на макушку, и ты выключился, как электрическая лампочка. Жалко, — добавил он, — что сэр Исаак Ньютон обскакал тебя насчет гравитации, а то ты мог бы сорвать неплохой куш. Не бери в голову, — заключил он и громко рыгнул.

— Лам, — прошептал Пертелоп, — я хочу есть.

— Охотно верю, — отвечал его сотоварищ. — Жалко на самом деле, что тебе нельзя есть эти персики, потому что…

Наступила тишина, прерываемая лишь звуком движения ламораковых челюстей. Для человека, одолеваемого сильной зубной болью, он, казалось, вполне неплохо справлялся с жевательным процессом.

— Мне говорили, — осторожно начал Пертелоп, — что большая часть консервов, предположительно изготовленных в Южной Африке, только консервируется там. А на самом деле все это скорее всего выращивается в государствах за линией фронта.

Ламорак кивнул.

— Широко известный факт, — ответил он. — Я это где-то читал, — с важностью добавил он. — Грязные делишки, на мой взгляд.

— Совершенно верно, — согласился Пертелоп; затем спросил: — Что ты имеешь в виду?

— Экономический саботаж, — отвечал его товарищ, качая головой. — Режим Претории консервирует свои фрукты в банках с южноафриканскими этикетками, так что никто не хочет их покупать, и таким образом подрывает свою экономику. Настало время что-то с этим делать.

— Да. Хм. Например?

— Например, есть эти фрукты, — сказал Ламорак, протягивая ему банку. — Это научит их уму-разуму, а?

Примерно полчаса спустя оба рыцаря, расслабившись, откинулись на спину, окруженные пустыми жестянками, и улеглись, не двигаясь.

— Знаешь, наверное, лучше их закопать, — промычал Пертелоп.

— Что?

— Банки. Нельзя оставлять их так валяться. Загрязнять окружающую среду.

Ламорак подумал над этим.

— Это все теории, — ответил он.

— Я хочу сказать, — продолжал Пертелоп, — это один из немногих оставшихся совершенно нетронутых уголков природы. Мы должны сохранить его для будущих поколений…

— Да уж, — пробормотал Ламорак, окидывая взглядом пустынный ландшафт. — Действительно. Совершенно нетронутых, — он слегка содрогнулся. — Ну так займись этим, пожалуй. А я собираюсь пару минуточек соснуть.

Он перекатился на спину и закрыл глаза. Потом внезапно сел, выпрямившись, и схватил Пертелопа за руку.

— Черт меня раздери, — прошипел он, показывая пальцем. — Взгляни-ка, Пер, вон туда.

Пертелоп сощурил глаза.

— Куда, Лам?

— Вон туда.

— О, да, я понял. И на что я там должен смотреть?

Ламорак не обратил внимания на его реплику.

— Мы его нашли, Пер. Мы нашли чертова единорога!

У Пертелопа отвисла челюсть.

— Где? — прошептал он.

— О господи, я этого не вынесу!

На краю небольшого склона, примерно в пятистах ярдах от них, единорог остановился, поднял голову и принюхался. С минуту он стоял неподвижно, как статуя, насторожив уши и раздувая ноздри; потом его голова вновь опустилась к земле, а хвост начал ритмично двигаться туда-сюда, хотя вокруг не было ни одной мухи. Его губы шевелились, подметая песок как раз на том уровне, на котором могла бы расти трава, если бы нашлась трава настолько опрометчивая, чтобы попытаться выжить в среде, полностью лишенной воды.

— О, я вижу его! — задыхаясь, вымолвил Пертелоп. — Лам, это действительно единорог! Это самое невероятное…

— Да-да, хорошо, — проворчал Ламорак. Он пытался достать из своего рюкзака бинокль, одновременно сохраняя полную неподвижность, а ремешок за что-то зацепился и не хотел отцепляться. — Ты только постой спокойно, хорошо, пока я…

— У него золотой рог, — истово бормотал Пертелоп, — который растет прямо из середины его лба…

— И впрямь, — мрачно изрек Ламорак. — Как это необычно. Может, это экспериментальная модель или что-нибудь в этом роде. Слушай, ты можешь отцепить ремешок от бинокля? Он, кажется, захлестнулся вокруг…

— Шерсть его бела как снег, — Пертелоп был совершенно вне себя. — Смотри, Ламорак, у него золотые копыта! Правда, это просто…

— ТИХО! — Удивительно, насколько громко может крикнуть человек, говоря при этом шепотом. Голова единорога взлетела вверх, как рукоятка граблей, на которые наступили; какой-то момент животное стояло напружинившись, — воплощение нервной грации — а затем одним скачком скрылось из вида.

Наступила зловещая тишина.

— Ох, боже мой, — сказал Пертелоп. — Мы его, должно быть, спугнули.

Ламорак издал сиплый звук и потер щеку в области своего протестующего моляра.

— Ты так думаешь? — прорычал он. — Ты в этом уверен? А может быть, он просто вспомнил, что у него назначена встреча в другом месте?

— Это ты виноват! — колко отвечал Пертелоп. — Заорал на него как сумасшедший. Вот в этом вся беда с тобой, Лам, — ты не находишься в гармонии с Природой.

Ламорак выудил из своей котомки моток веревки, узел с одеждой, маленькую бутылочку и коробку с кусковым сахаром.

— Пошли, — сказал он. — Проследить на песке следы его копыт должно быть достаточно легко.