Сара Дуглас - Искупление Путника

Заметив кивок Аксиса, Тимозел шутливо сказал:

— Только в том случае, если дамы споют.

Дамы заулыбались, и вскоре раздалось пение под аккомпанемент арфы и лютни.

Гилберт, промолчавший весь вечер, не сводил глаз с Фарадей и Аксиса. Он выполнял поручение Брата-Наставника: собирать любую интересную информацию. Гилберт был, как всегда, пунктуален и исполнителен.

Два дня спустя колонна, ведомая Аксисом, подошла к городской стене Тэара, небольшого городка в провинции Тарантез, находившейся на юге Ахара и управлявшейся бароном Гревиллом. Эта провинция была самой бедной в Ахаре. Тощие почвы были мало пригодны для земледелия, и ввоз продуктов питания был неизменной заботой барона Гревилла.

Когда Эмбет вышла замуж за Ганелона, правителя Тэара, и переехала в этот город, то посчитала его редкостным захолустьем, но за двадцать лет жизни в Тэаре она полюбила этот маленький дремлющий городок, в котором выросли ее сыновья.

Никогда еще к Тэару не подходило такое большое войско, и когда разнеслась весть о его приближении, все жители города, перекликаясь со двора в двор, наскакивая друг на друга и оглашая воздух удивленными криками, устремились на городскую стену, чтобы поприветствовать воинов Сенешаля и потолковать меж собой о необычайном событии, которое не только скрасит их монотонную жизнь, но и пополнит, хотя бы ненамного, карманы.

Подойдя к городской стене, колонна остановилась, и топороносцы принялись разбивать лагерь, в свою очередь приветствуя жителей города, среди которых наметанный глаз заметил немало местных красоток.

Леди Мерлион, Фарадей, Гилберт, Аксис и Велиар получили приглашение леди Тэар поселиться у нее в замке. К ним присоединился и Тимозел, которому Аксис разрешил оставить на время топороносцев и провести дни пребывания в Тэаре под крышей родного дома. Впрочем, в Тэаре Аксис не собирался долго задерживаться. Три дня, не больше. За это время топороносцам надлежало починить снаряжение, набраться сил для дальнейшего перехода и немного развлечься в городе.

Замок леди Тэар стоял на холме в центре города и представлял собой просторное здание, в котором с удобствами разместились не только благородные дамы со своими служанками, но и Гилберт, Аксис и Велиар. Тимозел обосновался в собственной комнате, которая давно пустовала, ожидая хозяина. Двое других детей леди Тэар — близнецы, брат и сестра — остались в столице, чтобы освоиться при дворе.

Эмбет хотела поговорить с Фарадей, но тщетно. Девушка находилась под постоянным надзором матери, посчитавшей своим святым долгом подготовить ее к замужеству, и Фарадей часами выслушивала скучные наставления, касавшиеся обязанностей герцогини Ихтарской. Кроме того, Мерлион составила три длинных списка, перечислив в одном главных сановников королевства, включая их близких и дальних родственников, в другом — вассалов и главных арендаторов Борнхелда, а в третьем — доверенных слуг, заведовавших хозяйством в домах герцога в Хсингарде и Сигхолте. Все эти списки Фарадей должна была выучить наизусть.

В последнюю ночь пребывания в Тэаре Фарадей сидела в постели, печально смотря в окно, за которым, освещаемые луной, пробегали сизые облака. Ее сердце раздирала тоска, смешанная с чувством необходимости исполнить свой долг. Да, ей нравится больше Аксис, но это увлечение может стать роковым. Конечно, Аксис интереснее Борнхелда. Не о таком ли герое она мечтала в свои длинные бессонные ночи? Но и Борнхелд не последний человек в королевстве. Он богат, наместник самой большой провинции, главнокомандующий армией, престолонаследник. Ее родители обомлели от счастья, найдя ей столь завидного жениха.

Фарадей почувствовала угрызения совести. Напрасно она вспылила, когда Борнхелд провожал ее. Он и не думал нанести ей обиду. Наоборот, проявил внимание. Что она знает о нем? Он остался без матери в раннем детстве. Отсутствие материнской ласки — вот что, несомненно, сказалось на его воспитании. Не оттого ли грубость и вспыльчивость? Да и Сиэрлас, так больше и не женившийся, умер, когда Борнхелду было только четырнадцать, и тому, по существу, еще мальчику, пришлось взвалить на себя нелегкие обязанности управления герцогством. Поневоле в таком положении огрубеешь. Может, ласковая заботливая жена умиротворит Борнхелда? Фарадей представила, как через год после свадьбы все еще задиристый Борнхелд постепенно утрачивает свои предосудительные замашки и становится милым, обходительным человеком, с которым приятно поговорить. Может, она и есть та самая женщина, которой суждено перевоспитать Борнхелда и направить его неиссякаемую энергию в полезное русло?

Интересно, а что чувствовала перед замужеством Эмбет? Возможно, ее тоже одолевали сомнения. Она вышла замуж еще более молодой. Надо поговорить с ней. Уже поздно, но, может, она еще не легла.

Придя к этой мысли, Фарадей поднялась с постели и, накинув на плечи шаль, выскользнула из комнаты в коридор. Кромешная темнота! Найдя рукой стену, Фарадей стала ощупью пробираться по коридору к комнате Эмбет. Девушка была босиком, и там, где пол не был устлан ковром, холодные плиты жгли ноги. Проходя мимо комнаты матери, Фарадей затаила дыхание. Из-за дверей не доносилось ни звука. Спит! Фарадей вспомнила списки с почти ничего не говорящими именами. Какое ей сейчас дело до кузин и кузенов королевских сановников! Лучше бы ей рассказали о том, чего ждет муж от жены.

Но вот и комната Эмбет. Между дверью и косяком пробивалась полоска света. Фарадей облегченно вздохнула: Эмбет не спит. Фарадей слегка постучала в дверь. Прислушалась. Постучала снова. Из-за двери послышался тихий голос. Решив, что ей разрешают войти, Фарадей проскользнула в комнату. Ее встретил недоуменный взгляд Эмбет, сидевшей в пеньюаре на стуле рядом с кроватью.

— Извини, Эмбет, что я так поздно, но я хотела спросить… — начала Фарадей и чуть не прикусила язык: в стороне у камина стоял обнаженный Аксис.

Фарадей растерялась. Не зная, что делать и говорить, она потерянно смотрела на Эмбет, теребя рукой шаль.

— Фарадей… — Эмбет поднялась на ноги.

Фарадей вздрогнула, встрепенулась и со слезами на глазах бросилась в коридор.

— Подожди меня здесь, — сказала Эмбет окаменевшему Аксису. — Я скоро вернусь.

Эмбет поспешила следом за Фарадей, надеясь, что та не закроет дверь на щеколду. Остановить ее возгласом она не решалась, боясь, что подымет на ноги Мерлион. К счастью, дверь в комнату Фарадей оказалась незапертой. Девушка лежала в постели и, закрыв руками лицо, сотрясалась от рыданий.

— Фарадей, — тихо позвала Эмбет, сев на стул у изголовья кровати.