Вергилия Коулл - Я не боюсь

— Где он? — пробормотал Кит, обнимая меня и быстро целуя в макушку.

Я молча показала на дверь. Отстранившись, он подошел, перешагнул упавший стул и, прежде, чем я успела вскрикнуть, распахнул ее, выглянув в коридор. Постоял так несколько мгновений, затем осторожно прикрыл и повернулся ко мне.

— Там никого нет.

Я закрыла лицо ладонями и разрыдалась от облегчения.

— Джен… — робко протянул Кит, — ну что ты…

Теперь, когда опасность миновала, он стал двигаться более медленно и плавно. Подошел, обнял. Непривычно. Я растерялась.

— Тише. Тише. Эй, да ты вся мокрая!

Он пощупал мою спину и живот. Подхватил край футболки и потянул вверх. Я запротестовала, вцепившись в его руки.

— Ну, ну. Что я, голых девчонок не видел, что ли? — преодолев сопротивление, Кит рывком раздел меня и отбросил мокрую тряпку в сторону.

Оставшись в одних трусиках, я обхватила себя руками, пытаясь прикрыть наготу и дрожа всем телом. Кит быстро стянул свою футболку и нахлобучил на меня.

— Так лучше? — спросил он, сгребая меня в объятия.

Ткань хранила тепло его тела, и это окончательно успокоило меня. Я прерывисто вздохнула и кивнула.

— Плохой сон? Пойдем, присядем, — он потянул меня за собой.

— Кровать мокрая, — я шмыгнула носом. — Когда мне снятся кошмары, я всегда просыпаюсь в холодном поту.

— Присядем на край, — Кит усадил меня на колени, я примостила голову ему на плечо. В его руках, наконец-то, стало хорошо. — Все, успокаивайся. Тебе просто повезло, что я бродил тут неподалеку.

— Спасибо, — мой голос еще плохо слушался и дрожал. — Боялась, что ты уже спишь, и я подняла тебя с постели.

— Ну нет, — по голосу я догадалась, что Кит улыбнулся, — разве я не говорил, что ложусь только под утро? — Он помолчал. — На самом деле, я опять подался в клуб. Взял бутылку, хотел просто посидеть, подумать. Но потом решил, что надо с этим делом завязывать. Я вообще много думаю о твоих словах в последнее время.

Одной рукой Кит обнимал меня, другой — поглаживал по плечу, убаюкивая ровным тоном голоса. Как заботливый отец — своего ребенка. Только чувства в нем бушевали отнюдь не отцовские.

— Вообще, мне до сих пор чертовски хочется выпить. А после того, как ты меня напугала своим звонком — особенно. Руки трясутся вот. Еле на дерево залез. Но ради тебя я оставил бутылку на столе почти не тронутой и отправился дышать свежим воздухом. Решил, что если поброжу по улицам, подышу воздухом, станет легче.

Я слушала Кита. Наверно, стоило его похвалить за отказ от спиртного. Но сейчас просто не было сил для моральной поддержки кого бы то ни было. По мере возвращения рассудка становилось стыдно за эмоциональный срыв. Увидел бы меня сейчас Тоби — по головке не погладил. Он заставил бы мигом успокоиться, встать, схватить что-нибудь потяжелее и застать врага врасплох еще когда дверная ручка повернулась в первый раз. Но то ли от приснившегося кошмара я стала слабее, то ли домашняя обстановка так действовала. Я вспомнила свой жалобный скулящий голос, которым просила Кита о спасении, и поморщилась.

— Пообещай, что завтра не станешь мне напоминать, какой дурой я себя выставила.

— Ты не дура, — возразил он, — просто тебе приснился кошмар. Мне они часто снились раньше. Особенно в детстве. Помнишь «Кладбище домашних животных»? Был такой фильм.

Я покачала головой.

— Страшный очень. Не мог долго уснуть после него, но смотрел. Казалось, что если выключу, то буду трусом. А потом снились ужасы. От моего крика просыпался весь дом. Ма приходила, обязательно со стаканом теплого молока, — голос Кита потеплел, как всегда это бывает, если рассказывают о чем-то хорошем. — Она так же усаживала меня на колени, гладила по голове и говорила, что пока она рядом, никто не причинит зла ни мне, ни сестре.

Он прижал меня крепче. Наклонил голову и нежно поцеловал в кончик носа.

— Все будет хорошо, Джен Макклейн. Пока я рядом. Любой кошмар рано или поздно забудется.

— Только не мой, — пробормотала я.

…С подругами мне обычно не везло. С самого раннего возраста непостижимым образом получалось так, что с мальчиками было легче найти общий язык. В школе я держалась особняком. И первую подругу встретила, на удивление, в поместье Дружеча. Сабина Шах-Мали, маленькая, не выше полутора метров ростом, смуглая почти до черноты — и на контрасте белоснежная улыбка. Нежное, почти детское лицо. Первое время я думала, что ей лет десять. Оказалось — четырнадцать, и она уже успела стать чьей-то женой. Таковы традиции ее народа. Доходя в беседе о прошлом до этого момента, Сабина отказывалась дальше говорить. За это я даже испытывала к ней благодарность: хватало собственной боли, чтобы еще принимать в себя чужую. Львиную долю времени, проводимого вместе, мы старались разговаривать на нейтральные — вежливость эмпатов! — темы. А вместе мы его проводили лишь на конных прогулках. Правда, Сабина считала их удовольствием, а я ее мнения не разделяла.

— У тебя неплохо получается рысью, — приободрила она, когда мы очередным теплым вечером скакали вдвоем по лугам. — Скоро можно попробовать галоп.

— За рулем получается лучше, — проворчала я, с легкой завистью оглядывая миниатюрную фигурку Сабрины, которая с изяществом держалась в седле.

Себя же я чувствовала мешком с картошкой.

— Каждому свое, — возразила подруга. — Я никак не могу пройти горный серпантин, например. Зато я слышала, как Тоби нахваливал тебя.

Я пожала плечами. Вождение давалось легко. Мне нравился легкий адреналин, начинавший клокотать внутри, когда мелкие камешки летели на повороте в пропасть из-под колес автомобиля. И повизгивание сидящего рядом Тоби тоже нравилось. Поэтому я планировала со временем попробовать «полицейский разворот». Неожиданно для него, конечно.

«Ты должна уметь применить в любой ситуации все, что попадется под руку, будь то автомобиль, велосипед или даже скейтборд, — говорил Тоби. — Никогда не знаешь, на чем придется удирать».

Если бы мне на самом деле пришлось удирать, то я бы точно не выбрала лошадь. Ощущение живой громадины, покачивающейся из стороны в сторону подо мной, не вселяло уверенности. Я нервничала, слишком сильно натягивала поводья, пока Сабина не начинала кричать, что так можно порвать животному рот. Становилось стыдно, и я нервничала еще сильнее. Замкнутый круг.

После прогулки нам предстояло почистить лошадей и отправить их на выпас. Луга вокруг зеленели сочной травой, несмотря на то, что лето почти закончилось, а заготовленное сено мистер Дружеч предпочитал оставить до зимы. Сабина быстро распрягла свою пегую Тень, а я все возилась с щетками, не зная, с какой стороны подступиться к Грому. До нас долетел стук по жестянке, подвешенной у черного хода в дом, которым Тоби, выполнявший также обязанности повара, обычно созывал всех к столу.