Вергилия Коулл - Я не боюсь

— Нет. Вмазал один раз в воспитательных целях.

Я представила, как вмажут мне, если раскроют наш план, и запаниковала.

— Не бойся, — тут же отреагировал Йен. — Я уверен, что в этот раз нам повезет.

Где искать ключи от сейфа или как о них разузнать, я понятия не имела. Но Йен был прав: мне, действительно, повезло. На следующий день я снова оказалась за рулем старенького голубого пикапа, который держали как раз для тренировок. Рядом сидел Тоби, и нам предстояла поездка в горы, кольцом окружавшие долину, в которой расположилось поместье. Перевал не считался высоким, но серпантин дороги узкой лентой вился вдоль острых камней по самому краю обрыва без каких-либо ограждений. Наверху дорога расширялась, превращаясь в подобие смотровой площадки, а потом уходила вниз, по другую сторону склона, у подножия которого расположилось небольшое селение, а чуть дальше, минутах в пятнадцати-двадцати небыстрой езды, город.

Тоби с утра был не в духе. Он обругал меня, что я плохо показала себя на утренней тренировке, подкурил было сигару, но потом почему-то в сердцах выбросил ее в окно. Заметил, что я недожимаю сцепление, когда переключаю коробку, и если пикап сдохнет где-нибудь на дороге, чинить его буду сама. Мне пришло в голову, что скорее пристукну вредного феромагера гаечным ключом, благо в последнее время мое тело, наконец-то, перестало сопротивляться нагрузкам, и я почувствовала неожиданную легкость в мышцах и силу. От Тоби это тоже, видимо, не укрылось.

— Ты пробежала сегодня восемь кругов, — заметил он, пока мы неторопливо ехали по прямой и ровной проселочной дороге вдоль изумрудно-зеленых лугов, — а могла бы десять, лентяйка!

— У меня неделя плохого самочувствия, — соврала я.

Тоби нахмурился, но не нашелся, что возразить.

— В любом случае, настало время Вацлаву заниматься с тобой, — пробормотал он.

Я покосилась на него. Если Тоби уйму времени проводил с нами — следил за ходом тренировок, готовил еду, даже делал массаж, если кто-то вдруг потянет связки — то мистер Дружеч всегда держался отстраненно, предпочитая все свободное время находиться в кабинете, и выходить только для того, чтобы дать уроки единоборств тем, кто уже прошел первичное обучение. То есть, требовалось преодолеть незримую грань, отделяющую «новичка» от «подающего надежды», чтобы он начал уделять тебе время.

— Это значит, что скоро вы меня отпустите? — спросила я.

Тоби демонстративно рассмеялся.

— Ты думаешь, что накачать руки и ноги и научиться ими махать — достаточно? — покачал он головой. — Самое трудное — побороть не внешнего противника, твоего партнера на спарринге или меня, а внутреннего. Саму себя.

— Мне кажется, это легче, чем наматывать десять кругов по огромной территории. Я пробовала. Нужно только сосредоточиться…

Вместо ответа Тоби вдруг схватился за руль и дернул его на себя. Мы как раз приближались к подножию склона. Пикап опасно повело вправо, прямо на огромный валун. Я завизжала, лихорадочно выкручивая машину обратно на дорогу. Тоби с блаженной миной на лице сделал ладонью жест, словно навевал себе приятный аромат.

— Вот! — торжественно сказал он. — Такая малость, а столько эмоций! И где же твоя сосредоточенность?

Пристыженная, я угрюмо посмотрела на него. Йен был прав, мне тоже смертельно надоело такое отношение и бесконечные проверки на «слабо». В голове сам собой созрел план мести. Я вдавила педаль газа в пол. Послышался шорох летящих из-под колес мелких камешков: автомобиль начал подниматься в гору. Тоби тут же благоразумно пристегнул ремень безопасности, получив от меня презрительный взгляд. Сама я пристегиваться не стала.

Мы лихо вошли в один поворот, затем в другой — скорость я не снижала, поэтому слегка зацепила обочину, и Тоби, как и ожидалось, взволнованно запыхтел.

— Поаккуратнее на поворотах, — бросил он.

— Отец обещал подарить мне спорткар на восемнадцатилетие, — поддела его я.

— Это, черт побери, не спорткар, а ты — не Шумахер, — прошипел он, уже хватаясь за поручень. — И у нас, дьявол тебя возьми, не урок экстремального вождения, а отрабатывание базовых навыков!

Мне показалось, что на его лбу выступила испарина. В самом деле, зачем нужно было устраивать эти уроки вождения, если в нашей стране любой садится за руль еще в четырнадцать? Я прекрасно умела водить и прежде!

Мы выехали на широкую площадку, я ударила по тормозам, закрутила руль — все завертелось перед глазами. Раздался визг покрышек, Тоби застонал. Мы остановились, развернувшись на сто восемьдесят градусов, как я и планировала. Из-под капота пошел негустой пар. Тоби ошарашено посмотрел на меня.

— Ты сумасшедшая!

Я кивнула, и повернула ключ, гадая, заведется ли машина вновь. Мотор чихнул, но все-таки заработал. Тронувшись, я снова вжала педаль газа в пол, планируя поиграть на нервах Тоби и развернуться подобным образом еще раз, но не рассчитала, подъехав к краю площадки слишком близко. Миг — и почувствовала, как пикап уводит к краю обрыва. Машина скользила, как по льду, несмотря на все попытки спасти ситуацию. Я мельком взглянула на Тоби — он стал белым, как простынь — и поняла, что выхода нет. Надо прыгать. Распахнув дверь, я вывалилась на дорогу, ободрав плечо и колено, и лишь успела увидеть, как пикап с Тоби внутри, покачнувшись на краю, упал вниз.

…— Значит, ты — Мисс Конгениальность? — пробормотал Кит.

Мы сидели в той же позе на краю кровати. Он слушал меня очень внимательно. Только пальцы скользнули под рукав моей футболки и поглаживали теперь кожу под ней.

— Кто?! — не поняла я.

В объятиях Кита все, произошедшее со мной, казалось выдуманным и уже не таким страшным. На мгновение я даже поверила, что ничего и не было — просто дурной сон. Кто бы мог подумать, что для успокоения нужно лишь прижаться к Киту.

— Есть фильм про девушку-спецагента. Она могла победить любого и выполняла разные задания для ФБР.

— До спецагента мне далеко, — возразила я. — А тем более до службы в ФБР. Я — всего лишь плод работы двух фанатиков. Меня купили ради идеи, ради идеи выдрессировали, и этой же идее я до сих пор служу, не важно, хочу этого или нет.

Кит помолчал.

— А что было дальше?

… Я никак не могла заставить себя подняться и подойти к краю. Совесть душила. Не стоило так разгонять машину, не стоило дразнить Тоби. Пусть мы и не находили общий язык, но убивать его я не хотела! T! Пусть он — феромагер, а я — эмпат, и мы вроде как по разные стороны баррикады, но мы же люди! Неужели я только что убила человека? Подул легкий ветерок, щекам стало холодно. Я машинально пощупала лицо — оно оказалось мокрым от слез. Странно, ведь последний раз плакала давным-давно, еще в лечебнице.