Александра Плен - Любовь продается или пираты 25 века

Все свое свободное время я проводила с ней. Я шепотом убеждала ее в безопасности, в том, что рано или поздно мы улетим отсюда. Она кивала, но, кажется, верила мне не до конца.

Род как‑то пару раз заходил в маленькую спальню в поисках меня, и Оли, завидев его, полностью отключалась, цепенела и скулила, как побитый щенок. Род брезгливо кривился, но пока не трогал девушку. Он оставил ее, как повод для шантажа и запугивания. Как постоянное напоминание мне о необходимости покорности и полной зависимости от него. Она была ему неинтересна, я — гораздо интереснее… Наша безумная игра в любовь его увлекала. Ему нравилось ломать сильную волю и характер, нравились власть и подчинение. Я же прогибалась, уступала, изворачивалась, но не ломалась.

Однажды он даже спросил:

— Лия, скажи правду, ты меня действительно любишь? — и, криво усмехнувшись, добавил: — Только честно и без притворства.

Я вполне серьезно задумалась над вопросом. Первым порывом было сказать «нет». А потом… Я решительно посмотрела Роду в глаза и твердо ответила:

— Да. Люблю, — и тут же с изумлением подумала, что правды в моих словах ровно столько же, сколько и лжи. Я уже сама себя не понимала.

— Любовь продается, правда, Лия? — ухмыльнулся Род. — Дело только в цене. Твоя цена — жизнь.

— Конечно, Род. Все продается, — согласилась я.

Мой умный, догадливый монстр…

Этот вечер стал переломным в моей жизни. После него начался отсчет конца. В этот вечер Род сказал, что хочет ребенка.

— Я старый одинокий волк, Лия. Но у меня, как и у всех, есть сердце…

Я мысленно застонала: «Ну что еще?» — и с ужасом услышала:

— Я хочу настоящую семью. Хочу ребенка, свое продолжение. И ты родишь мне его.

От шока я даже выдавить из себя ничего не могла, только хлопала ошарашенно глазами.

«Вот и все, Лия, — мелькнуло в голове, — шах и мат».

— Но здесь же нет оборудования… — проблеяла я беспомощно, приходя потихоньку в себя. — Нужен инкубатор, специалист, который возьмет биоматериал… Я не знаю, как это делается. Это сложно…

Такой напуганной, кажется, я еще не была ни разу в жизни.

— Ничего сложного, девочка моя, миллионы женщин на разных планетах до сих пор рожают по старинке, нося ребенка в животе, и без всякого инкубатора, — Род внимательно, как коршун, наблюдал за моим растерянным лицом. — Ничего с тобой не случится, родишь как миленькая… Или ты не хочешь иметь детей от меня?..

«Лия, срочно бери себя в руки!» — мысленно дала себе пощечину.

— Конечно, хочу, Род. Маленькая девочка — это так чудесно, — заставила себя улыбнуться.

— Скорее, мальчик, — поправил Род, — мне нужно будет его всему научить и передать дела. Я же не вечен.

«Только не это! — взмолилась я про себя. — Мой ребенок никогда не станет пиратом. Я лучше умру!»

— А как же тогда без медцентра? — нашла в себе силы спросить его.

— Нам нужно будет только изъять из твоего тела биочип и подождать некоторое время, пока из крови уйдет контрацептив, и тогда ты забеременеешь. На спутнике есть врач. Такую малость, как извлечение чипа, он в состоянии сделать.

Я согласно кивнула и ответила:

— Хорошо. Как скажешь.

Всю ночь мне снились кошмары: я бежала по извилистым темным коридорам, а сзади слышались тяжелые шаги. Лабиринт никак не заканчивался; везде, куда я только ни поворачивала, обнаруживались тупики и закрытые двери. Я стучала изо всех сил, сбивала руки в кровь, кричала, звала, но никто не открывал. Никто не хотел мне помочь и спрятать от настигающего зверя. Я бежала дальше, а мой преследователь не отставал, и я уже слышала хриплое дыхание за спиной…

Утром проснулась совершенно разбитой, кожа покрылась липким потом, а сердце колотилось как ненормальное. Род оставил меня в постели и пошел заниматься своими делами, а я все не могла прийти в себя.

«Что делать? Что делать?» — стучало в голове, а паника не давала связно мыслить. Я ни на секунду не допускала, что рожу ребенка Роду. Здесь, на спутнике, в логове пиратов, насильников и убийц? Лучше действительно умереть.

Выбора не было, нужно было на что‑то решаться. На краю сознания забрезжила призрачная малюсенькая надежда… Опять играть, опять притворяться…

После обеда в спальню зашел Род и повел меня в медотсек, расположенный здесь же, на втором уровне. Там уже поджидал пожилой, одетый в медицинскую униформу мужчина с печатью бесконечной усталости на лице. Тоже пленник?

— Милая, ты не знаешь, в каком месте у тебя чип?

— Нет, Род, — ответила я, — мне было десять лет, когда его вживляли, и я была под наркозом.

— Я найду, — ровно произнес врач, — это несложно. Есть специальные сканеры.

Род погладил меня по голове и сказал:

— Я оставляю тебя здесь с Беном, потом пришлю кого‑нибудь, чтобы забрали.

Кивнула и провела его тоскливым взглядом.

— Бен, — я повернулась к врачу сразу, как за Родом закрылась дверь, — может быть такое, что вы не найдете чип? (Мои глаза, наверное, выражали вселенскую скорбь.) И что тогда будет?

— Меня убьют, — так же равнодушно ответил Бен.

— Понятно, — горестно вздохнула и начала снимать тунику. — Ищите.

Чип нашли быстро, я так и предполагала, что он, как и электронный, находится на верхней части тела. Если электронный был вшит в плечо, то биологический — под лопаткой. Крошечный вакуумный шприц легко всосал в себя кусочек моей кожи вместе с чипом. Вот и все. Бен грустно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Обработал малюсенькую ранку, больше похожую на булавочный укол, нажал кнопку интеркома и произнес: «Сделано». Голос Рода ответил: «Сейчас подойдет Кир и отведет мою девочку на третий».

Я взбодрилась: «Сам плывет в руки».

Я шла с Киром по коридору и мысленно планировала разговор. Как подобрать слова, как разжалобить, как соблазнить?.. На наших вечерах я с ним почти не общалась, ощущая пристальное нездоровое внимание Рода к любому проявлению внимания к его заместителю. Старалась не провоцировать и держалась от Кира подальше.

Когда мы повернули в слабо освещенный отсек, он сам тронул меня за руку, останавливая. Камер здесь не было, и он это знал.

— Ты была в медотсеке? Что он сделал? — голос был напряженный. — Он тебя избил?

— Нет, — отмахнулась я, — другое…

И сразу же, прислонившись к стене, спросила:

— Скажи, Кир, я тебе нравлюсь?

Мужчина окаменел, я услышала судорожный прерывистый вздох, словно ему не хватило воздуха.

— Ты хочешь знать, нравишься ли ты мне?.. — переспросил, наконец, он хриплым низким голосом, как будто бесконечно удивляясь очевидному.

Я твердо смотрела ему в глаза. В полумраке коридора они горели каким‑то странным хищным блеском. Мне нельзя отвлекаться на ответную невольную дрожь, зарождающуюся глубоко внутри. Только не сейчас. Нужно было знать, на что Кир способен пойти ради меня. Сейчас мне нужна была трезвая голова и холодный расчет.