Джал Халгаев - Оскольки

Но он залез. Легко, едва касаясь подлокотников, он играючи взобрался на свою пирамиду из стульев и юркнул в люк, вставая рядом со мной. Так как места тут было мало, он вынужденно прижался ко моей спине.

— Да не жмись ты так, — проворчала я.

— Успокойся, девчонка, я ж не домогаюсь, — хохотнул Йен в ответ. — Ого! Да тут точно прошелся какой-то полный псих с пунктиком на вытаскивание потрохов из людей и животных. Ты гляди, красотища… — он увидел мой корящий взгляд и поправился: — Кхм… ужасно, просто ужасно! Того, кто это сделал, надо точно упечь в психушку, а еще лучше отрубить голову. Правильно? Не будет головы, не будет и таких «умных» мыслей, которые в нее лезут!

— Просто железная логика, — хмыкнула я.

— А-то…

Йен шумно втянул воздух, словно чуя в нем то, что не чуяла я. Он на мгновение застыл, а потом схватил меня за талию и резко прижал к себе, тихо рыча. Конечно же, ответ он получил подходящий.

Я наступила ему каблуком на мизинец. Он вскрикнул, отшатнулся назад, и я тут же с размаху ударила его кулаком… ну, в общем, по самому ценному.

— Оу-у-у-у, — он рухнул на пол, хватаясь за ушибленное место. — Ну нельзя же так, братцы…

— Какого черта ты вообще ко мне полез, идиот? — вспыхнула я.

— Да я без понятия! — еще протяжнее взвыл он. — Нашло что-то, едрить-колотить. Не виновен я, не виноо-о-о-о!..

Я сплюнула.

— Извиняюсь, честно, извиняюсь, только встать помоги!

— Еще раз такое повториться, — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

— Можешь не продолжать девчонка, потому что не повторится. Что за хреновина со мной вообще творится… — я помогла ему подняться. — Честно, прости, сам не ожидал, — он усмехнулся. — А за удар — зачет.

— Чтоб тебя черти съели, — выругалась я.

— Ага. Съедят и подавятся.

Выдохнув, он пару раз присел и встряхнулся, тихо шипя от боли.

— Ты где вообще такому научилась?

Я пожала плечами.

— Когда спишь на улице рядом с алкашами и стражниками, приходится выворачиваться. Ты как? Нормально?

— Пойдет. Вот только детей, походу, мне больше не видать.

— Потому что нефиг! — парировала я и вернулась к разглядыванию демонических знаков, все еще ощущая на себе его руки. Брр-р-р!

— Фу, — Йен еще раз выдохнул и осторожно присел рядом, тихо шатаясь и бросая в мою сторону странные долгие взгляды. Он что, твою мать, с катушек слетел?! — Смотри-ка, таких я еще не видел, — проводник ковырнул ногтем змеюку.

— Это убило воров?

— Навряд ли. Слишком много знаков для такой мелочи. Скорее всего, вот это, — он ткнул пальцем в перечеркнутый трижды кружок, издалека походящий на прицел, — и все вокруг для заклинания переноса.

— Куда?

— Не куда, а откуда, вот вопрос, — поправил меня Йен. — Видишь разводы сажи? Один над другим? Это значит, что заклинание сработало дважды. Кто-то перенесся сюда, кокнул воров и мгновенно смылся — те даже очухаться не успели. Кто? Откуда? Нахрена? Надо будет расспросить хозяйку и выпытать у нее все: духом чую, скрывает эта старушенция что-то.

Я села на корточки и сдула со следующего участка пыль.

— Так, с этим все ясно, а это что?

Йен качнул головой.

— Без понятия. Походит на «заклятие на крови», вот изображение пасти вампира, — он указал пальцем на овал с двумя тонкими росчерками, походящими на клыки.

— Чего-чего?

Йен вздохнул.

— Короче, заклинание запускается, когда на руну попадает кровь. Теперь ясно?

— Ага.

— Ничего опасного, надо просто не… Ой! — на его пальце вдруг проступила капелька крови. Она медленно сорвалась с кожи и полетела вниз. — Нет! — Йен попытался ее поймать, но вместо этого проронил еще одну. — Ложись!

Повторять не приходилось.

Я хотела рухнуть на пол и прикрыть голову руками, но Йен подхватил меня за талию и прыгнул в люк, наваливаясь сверху.

А потом что-то громыхнуло.

Я через силу разлепила глаза. Над нами все пылало. Горящие деревяшки свисали с того места, где всего дюжину секунд ранее находилась тайная комната, и капали огнем на пол. Пламя разгоралось.

Йен лежал рядом, лежа на спине.

— Йен!

Я едва дотянулась до него рукой и потрясла за плечо. Проводник не ответил. Выглядел он ничуть не хуже, чем до взрыва, но в сознание приходить не собирался.

Поднявшись на колени, я перевернула его на живот и охнула. В жилете, прошитом стальными пластинами, зияла огромная прожженная дыра, и рубашка под ним, имевшая странный рыжеватый оттенок, пропала, оголив ужасно красную покрытую волдырями кожу.

Только сейчас я поняла, что он прикрыл меня собой. Без сомнений. Просто взял и прикрыл, хотя мог и погибнуть. И я бы уже сдохла, если бы он не столкнул меня вниз.

— Черт! — я снова перевернула проводника на спину и прислушалась к сердцу. Вроде, бьется. Отлично…

— Кис-кис-кис, — вдруг хихикнул сквозь сон Йен. Я застыла. Чего? — Кошечки… Котята… Тьфу ты, е-мое, — он разлепил глаза и тряхнул головой. — Девчонка, что я нес?

— Про кошек что-то.

— Чего-о-о?

Я помогла ему подняться и закинула руку себе на шею. Йен, пошатываясь, встал на ноги и кивнул, показывая, что готов идти.

Я толкнула ногой дверь.

— Что случилось? — покрасневшая хозяйка, походящая сейчас на горгону из-за растрепанных как у ведьмы волос, показалась в дверном проеме.

— Ничего, — брякнула я. — Мы тут просто развлекались, извините. А теперь с дороги!

— Кто мне будет ущерб восстанавливать? Это музей, он принадлежал!..

— Да-да, — Йен сгреб ее в охапку и оттолкнул в сторону, — национальное достояние, и вся фигня, но своя шкура дороже. Прощевайте, дамочка, может, еще заглянем!

— А деньги?

— А деньги не отдам. Моральный ущерб, так сказать, и от дела я не отказывался.

Я усмехнулась, едва поспевая одновременно удерживать его на себе и убегать по лестнице от разгневанной хозяйки, орущей нам в след проклятия. Толкнув плечом ворота, я, наконец, выбралась на свежий воздух.

— Вот так-то. Я же говорил: ничего опасного, — пробормотал Йен, а потом хлопнулся в обморок посреди улицы. Уже в который раз.

Похоже, бред — мое любимое состояние души.

Почему? Потому что каждый долбаный раз я просыпаюсь в холодном поту после очередного кошмара. Я думал, Волк решил эту проблему, но все оказалось не так: он лишь облегчил боль.

Вообще, барахтаться на постели всю неделю и заставлять девчонку выполнять свои прихоти — отличное дело. Я бы проторчал тут еще месяц, но раны на спине уже зажили, да и ноги стали предательски дрожать, когда я пытался подняться, чтобы отлить: гадить на покрывало как-то не эстетично, да и Ольху все-таки жалко (вот это сюрприз, да?).

И вот снова. Кошмар. Про что? Не ваше дело!

Я поднялся с пропитанной влагой постели и нашарил рукой свои обгорелые ботинки. Долбаный пожар, долбаные заклинания, долбаные маги!