Александр Хомяков - Весенние заморозки (СИ)

Барон же Глойдинг кипел и неистовствовал, размахивая костылем и совершенно не смущаясь тем, что вокруг было довольно много народа. Дигбран поочередно то краснел, то бледнел, однако возразить ничего не мог и потому молча терпел от барона выволочку, словно сопляк какой. Правда, Лани с Бенарой тоже влетело, и даже Лагорис не избежал упреков: 'Старший, а туда же! Что, нельзя было образумить моего недоумка-воеводу?' - и еще много чего в этом же духе. Лагорис стоял, слегка ссутулившись, да слушал молча, стараясь не глядеть барону в глаза. Младший или нет, а прав был барон.

Выговорившись, барон Глойдинг немедленно попытался выпроводить Дигбрана со всем семейством в Дассиг.

-Послание у меня к герцогу, - возразил Дигбран. - Велено отдать в собственные руки.

-От кого послание? - не понял барон.

-От Безумного прорицателя.

-Что еще за безумный... а, вспомнил. Арден со шрамом, что ли? Он что, тоже в плену у зеленых?

-Нет. Мне показалось, что он зелеными командует.

Барон Глойдинг изумленно разинул рот, правая рука его сама потянулась стягивать с левой алую перчатку. Однако, посмотрев на обгрызенные до предела ногти, барон лишь вздохнул и надел перчатку обратно.

-Идем, герцогу доложишь. Дурень ты, Дигбран... я ж вас всех похоронил уже, после того как мои мало не всех беженцев в Дассиге опросили... ой, дурень, слов нет просто.

-Дурень, - согласился Дигбран. - Идем, что ли?

Герцога Илдинга Дигбран помнил еще молодым, правда и Дигбран тогда был сильно моложе. Раньше то был мрачный и тощий молодой человек, взирающий на мир с видом задумчивым, словно у поэта. Сейчас этот молодой человек превратился в поджарого бойца, с лицом жестким и таким же жестким взглядом. Поговаривали, что он и на герцогском троне не снимает доспехов, а то и вовсе спит в них - в последнее не верилось, но двигался герцог так, словно латы стали ему второй кожей.

Услышав о письме, протянул руку властным жестом. Дигбран молча отдал ему послание от шрамолицего ардена, герцог развернул его, пробежал взглядом. Кивнул, словно ничего иного и не ожидал увидеть, поблагодарил и отвернулся, положив письмо поверх большой карты на походный стол, стоявший под широким тентом.

-Ступайте, - манерным голосом произнес стоявший по другую сторону стола дворянчик явно из столичных, судя по его вычурному наряду и странного вида прическе. - Его светлость вас призовет, если будет в том нужда.

Дигбран раскрыл рот, чтобы бросить в ответ какую-нибудь резкость, но тут же ощутил ребрами тычок баронского костыля. Поморщился от боли, да и пошел вслед за бароном прочь.

-Не время ссориться, - проговорил барон Глойдинг сквозь зубы, едва они отошли от тента. - Война на пороге, не до склок.

Они дошли до стоянки баронской дружины. Дружинники уже окружили Лагориса, расспрашивая о происшедшем с ними, Лани успела очутиться на плечах дядьки Маха, который, кряхтя, катал ее вокруг костра, Бенары же Дигбран так сразу и не обнаружил.

-Так, отдохни до обеда, Дигбран, и в путь, - распорядился барон. - И не спорь со мной, иначе не посмотрю, что ты мне сват и единственный друг, велю заковать тебя в цепи да силой увезти.

-Мое место в строю, барон, - набычился Дигбран, приготовившись стоять до последнего. Однако барон неожиданно просветлел лицом и кивнул:

-Именно. Твое место, Дигбран - в строю. Сейчас все, кто способен держать меч, должны защищать мирный народ, который в другое время нас, воинов, кормит и одевает. На то и бароны с герцогом, на то и дружины баронские. И первейшая твоя задача, как воина - защищать своих ближних и домочадцев, всеми силами. Верно я говорю, Дигбран?

Все еще не понимая, куда клонит барон Глойдинг, Дигбран нехотя кивнул.

-Верно, сталбыть, говорю. Это хорошо, что ты со мной не споришь, - барон довольно осклабился. - и я, твой барон, охотно найду тебе, моему верному воеводе, место в строю, коли ты изыщешь способ выпроводить отседова мою наследницу с ее матерью. Лани и Бенару мы с тобой должны защищать пуще иных, и делать все, чтобы они остались целы да невредимы. Я все еще верно говорю, Дигбран, или тебе уже есть, что возразить?

Нечего было возразить Дигбрану. Лани и Бенара прицепились к нему, как репей, и не в силах Дигбрана было заставить дочку и внучку покинуть его.

-Может, барон, лучше их вместо меня того... заковать?

-Чего? Чтобы меня вся герцогская дружина на смех подняла?! Да ты сам хоть понимаешь, что про меня люди подумают?

-А про меня? - вяло возмутился Дигбран. - А что про меня подумают, коли я за бабскими юбками в тыл подамся от врага хорониться?

-А то не твоя забота, Дигбран, что про тебя подумают. То уже моя забота, на то я и барон твой, чтобы про моих вассалов никто язык лишний раз не распускал. Езжай, не тревожься. Да лучше не задерживайся в Дассиге и в самый Скейр пробирайся. Стены у Скейра высокие, каменные, да и войска там поболе, чем здесь.

Судьба или что там еще водится на белом свете, однако не то Лани с Бенарой уговорили барона, чтобы задержаться до завтра, не то сам барон сменил гнев на милость - не то просто никто не предал важности задержке на день. Вечером же Дигбрану, сидящему у костра, померещился в неверном отсвете пламени призрак из прошлого.

-Эрик! - неуверенно окликнул он. Арден, медленно бредущий мимо, неуверенно замер на миг, повернул голову, и разглядев как следует в свете костра его лицо, Дигбран утратил остатки сомнений.

-Дигбран... - растерянно пробормотал Эрик, и бывшему воеводе подумалось, что он, пожалуй, впервые видит растерянного ардена. - Лагорис, это ты, что ли?

Мимо них с радостным визгом 'Эриииик!' промчалась Лани, Эрик подхватил ее на руки.

-Ну конечно же, это я, - Лагорис отодвинул Дигбрана, отцепил Ланнару от Эрика, поставил на землю. - А где Эрви?

Эрви тоже была тут, в лагере. В лазарете.

-Гадюка укусила. Я вытянул яд, сколько мог, но ей все равно плохо. И лекарь ничего не говорит.

Из дальнейших пояснений Эрика они узнали, что и как произошло. Эрик и Эрви оказались в лагере совсем недавно. Откуда они пришли, бывший слуга Дигбрана не сообщил, но вроде откуда-то с севера. Лагорис, услышав об этом, как-то непонятно посмотрел на ардена, однако ни о чем не спросил.

К Эрви их не пустили.

-Утром приходите, - строго сказала женщина в белом платье, выглянув из палатки, где разместили Эрви. И вполголоса добавила: - Все с ней будет в порядке, не переживайте. И не таких на ноги поднимали.

Они долго сидели вчетвером у костра, Дигбран и Лагорис поочередно рассказывали о том, что с ними приключалось за время со дня ухода Эрика. Услышав о синем мельнике, Эрик усмехнулся, но усмешка вышла какой-то невеселой. Выглядел он, на взгляд Дигбрана, плохо - и дело было не только в болезни Эрви. О путях, которыми ходил Эрик все это время, не решился спросить даже Лагорис, но явно ж нелегкими были те пути. На лице ардена, который всю его жизнь казался Дигбрану молодым, проступили ранее незаметные морщины, а пронзительный прежде взгляд стал каким-то тусклым и словно внутрь обращенным.