Ольга Пашнина - Оляна. Игры с Артефактами

— Не везет Виктору, — словно подслушав мои мысли, сказала Дарька. — Троих студентов лишился.

— И преподавателя, — хмыкнула Сеславия. — Альдреду, по-моему, хуже. У него сын сначала связался с каким-то отребьем, потом пропал, потом стал никтой, что, считай, смерть. Потом один ученик бросился с башни, вторая отказалась учиться. Неудивительно, что он уехал.

Я почувствовала укол совести. Альдред действительно лишился почти всего, что у него здесь было. А может, и всего. Вряд ли их дружба с Виктором после всего восстановится. Но я точно ему не помощник, и гораздо больше пользы от меня будет, если я уеду.

Я отставила в сторону бокал и потянулась к кувшину с кефиром. Настроение резко испортилось.

— Все, к чему я прикасаюсь, проклято.

Отпила из кружки и поморщилась:

— Вот и кефирчик прокис.

Дарька фыркнула, сочтя мои слова за шутку. Но ведь это не шутка! Эртан откуда-то знал, что я принцесса. Гевирг погиб из-за того, что Альдред спас меня, а не его. И с Виктором они рассорились из-за меня, из-за этих проклятых поцелуев. Лучше и правда уехать и не вспоминать об этих сумасбродных неделях, когда я всерьез готовилась служить человеку, убившему родителей.

— У нас еще есть повод для тоста, — вдруг произнес Виктор. — Сегодня день рождения у чудесной, красивой и талантливой девушки Сеславии.

Сеславия округлила глаза и покраснела. Не забыл, молодец.

Виктор подошел к нашему столику, ловким движением сотворил розу и протянул ее пунцовой Сеславии. Кто бы мог подумать, что ее, девушку, которая может танцевать у шеста перед всем колледжем, смутит поздравление с днем рождения. Потом я вспомнила, что Виктор вроде как нравился ей. И похоже, чувства эти были искренними.

А Виктор меж тем протянул девушке симпатичную бархатную коробочку. Сеславия себя уже взяла в руки, и теперь на ее лице сверкала картинная улыбка во все зубы, глаза блестели от слез, а дыхание театрально сбивалось, когда она открывала подарок. Мы с Дарькой переглянулись и хихикнули. Может, танцовщица Сеславия и хорошая, но вот актриса…

— Спасибо, спасибо большое! — лепетала она.

Я одним махом допила вино, и тут подали красивые и аппетитные рулетики из киви и мака. На рулетике Сеславии горела свечка. Но девушка не обращала внимания на угощение, она примеряла красивые серьги с рубинами и, похоже, отчаянно жалела, что нигде рядом нет зеркала.

После ужина, когда я уже укладывалась спать, чувствуя, что вряд ли засну перед отъездом, ко мне зашел Виктор. Весьма деликатно постучал, откашлялся и спросил:

— Все собрала?

Я вяло махнула рукой в сторону небольшого рюкзака. Мне и собирать нечего было, только те вещи, что я покупала в городе на стипендию, да кое-какие записи и рисунки.

— Нет, Оляна, так дело не пойдет, ты должна забрать все вещи.

— Они не мои.

— И что мне прикажешь с ними делать? Носить самому? Их шили для тебя, покупали тебе, в конце концов, ты их носила. И тебе идет этот цвет. Давай собери вещи, Сомжар не надорвется.

Я слабо улыбнулась. Сомжар был единственным из их компании, кто вызывал у меня симпатию.

— Хорошо, спасибо.

Виктор огляделся, словно искал повод, чтобы еще о чем-нибудь поговорить.

— Олян, ответь на один вопрос, — сказал он. — Только честно. Ты ведь больше не моя ученица. Помнишь, я как-то провожал тебя, после позднего ужина. И хотел поцеловать, а ты отстранилась. Почему от меня ты отстранилась, а от Альдреда нет?

Я хмыкнула:

— А вы пробовали вообще из его лап вырваться?

Виктор как-то даже задумался.

— Ты знаешь, — медленно проговорил он, — Альдред меня не хватал. И целовать не пытался. Слава Хранителям.

— Ну, вот и ответ. — Я представила себе эту картину и изрядно развеселилась.

Потом демонстративно достала пижаму и сбросила туфли, намекая, мол, собираюсь спать.

— Вот и все. — Виктор намек понял и направился к двери. — Завтра тебя проводить не смогу, с утра дела. Я так понимаю, обнять и поцеловать тебя ты не дашь.

Я покачала головой. Еще не хватало обниматься и целоваться. Альдред разрешения не спрашивал, этот хоть вежливый, и на том спасибо.

— Извини.

— Это вы извините. Я же вас подвела.

— Бывает. Мы не всегда делаем правильный выбор. Но постарайся больше не ошибиться, судьба второй шанс дает очень редко. И надеюсь, мы еще встретимся. При радостных обстоятельствах. Спокойной ночи.

Дверь тихо закрылась. Комната погрузилась во тьму. И я с облегчением упала на кровать, не раздеваясь. Завтра. Завтра я буду дома.

И не надо мне ни мести, ни должности при дворе. Я начинаю ценить свою семью и место, где я выросла. Там не лицемерят и не играют с людьми.

Утренняя прохлада была вкусной. Именно так — вкусной, свежей, приятной.

Мы с Сомжаром выехали рано утром. Для нас даже завтрак специальный организовали. Виктор велел, чтобы мы прибыли на исходе рассвета, так что я едва успела попрощаться с Дарькой, выдернув ее из постели. Она опять принялась шмыгать носом и развеселилась, только когда Сомжар пообещал свозить ее ко мне в гости на каникулах.

Потом мы поехали.

Тучи, конечно, никуда не делись. Они висели над Тригором низко, огромные слоистые облака. Плавно переходящие в серое небо. Но дождя не было, лишь с веток, когда мы ехали по лесу, капала вода. Сомжар крепко держал меня, не позволяя свалиться с лошади.

— А можно вопрос? — обернулась я, когда впереди уже показалась деревня.

Мне вдруг стало страшно. Как отреагируют родители на мой внезапный приезд?

— Почему тогда, когда мы ехали в замок, ты вез Дарьку, а не ребята? Ты ведь был ранен.

Сомжар задумался.

— Ты на церемонию вручения придешь?

— Собираюсь. Дарька очень просила, а что?

— Там и расскажу, — хитро улыбнулся мужчина. — Не вертись, свалишься.

В деревне никого не было, встречать нас никто не вышел. Дорогу развезло после недавней грозы, и Сомжар ехал по поляне, чтобы грязь не попала на мои светлые сапожки. Я, конечно, зря их нацепила, но они никак не влезали в чемодан, а были такими красивыми. В общем, не удержалась я покрасоваться перед родителями и близнецами.

Когда лошадь остановилась у дома, у меня защемило сердце. Я всерьез собиралась навсегда остаться в городе? Как бы я жила без этого дома? И без запаха свежего хлеба по утрам?

— Вот тут я тебя и высажу, — решил Сомжар. — Относительно сухо. Точно не хочешь, чтобы я зашел в дом?

Еще в начале пути я попросила Сомжара, если это будет возможно, не встречаться с моими родителями, объяснив это нежеланием их смущать и расстраивать. Они по первости наверняка подумают, что меня выгнали из колледжа, и пройдет время, прежде чем я все объясню.

— Точно. Напугаешь детей. Они, знаешь ли, не любят мужиков с оружием. — Я многозначительно покосилась на меч. — А вещи занесет папа.