Ольга Пашнина - Оляна. Игры с Артефактами

— Подержи. — Гаерт сунул мне в руки огромные ножницы. — Надо стрелу вытащить.

— Давай лучше я, у меня скорость выше и силы больше.

Нехотя и с явным сомнением, но право вытащить стрелу предоставили мне. Хотя Гаерт наверняка знал, что это решение правильное. Вдруг с первого раза у него не получится? А я уж точно вытащу и не с таким справлялась.

— Ты, когда злишься, — приоткрыл Альдред глаза, — так и просишься в койку.

Он скривился и стиснул зубы, когда я вытащила стрелу.

— Ты сказала, сделаешь быстро! — воскликнул Гаерт.

— Извини, не вышло. — Я даже не стала делать виноватый вид.

Альдред тяжело дышал, но тихо смеялся. Весело ему. Я посмеюсь позже, когда наступит отходняк от яда. Вот и выскажу заодно все, что думаю. И что не думаю, тоже выскажу. На будущее.

Обиженный Гаерт принялся обрабатывать рану Альдреду и помощи моей не просил. А я и не стала предлагать, прекрасно понимая, что в этом ничего почти не смыслю. Не удалось Риран привить мне любовь к лекарскому делу. Была бы здесь Дарька, возможно, все было бы проще. Но она была в Тригоре, далеко отсюда. И наверняка смотрела на море каждый день. Вот о море я жалела, пожалуй, больше, чем о жизни в замке или обучении магии. На море я еще обязательно взгляну.

— Ты же не собираешься сейчас сбежать? — Гаерт бросил на меня подозрительный взгляд.

— Куда? — хмыкнула я. — Благодаря вашим играм в добрых лекарей, спасающих принцессу от проклятия, мне некуда идти. Так что поставь на ноги этого. — Я кивнула в сторону Альдреда, который снова отключился.

— То есть теперь мы играем по твоим правилам? — осведомился Гаерт.

— А у вас есть какие-то другие? По-моему, вы сами не знаете, что творите. И как выпутываться из всего этого, понятия не имеете. А у меня есть информация, которой я поделюсь с королем.

— Только с королем? Мне ты не доверяешь.

Это прозвучало как констатация факта. Я пожала плечами. Что Гаерт надеялся услышать? Я вообще после некоторых событий осторожно отношусь ко всем людям. К нему — особенно. Предал отца, вполне может предать и нас. Узнать бы, что его так держит на стороне Виктора. Тогда подумаю, есть ли смысл его посвящать в собственные умозаключения.

— Знаешь, они описывали тебя не такой.

— Люди меняются.

Этот разговор уже начинал мне надоедать. Не хотелось обсуждать, как и в чем я изменилась. Что толку? Все сложилось так, а не иначе.

— Они считали, будто смогут вернуть прежнюю Оляну.

— Они ошиблись.

— Может, нет? Ты ведь не обычная никта. Может, оттого, что в тебе еще живет та девушка?

— Гаерт, зачем этот разговор? — Я поднялась. — Ты знаешь, что собой представляет отец. Он умеет ломать людей.

— Но тебя сломить не получилось.

— Нет, — вздохнула я. — Но кто сказал, что после этого можно остаться наивной доброй девочкой?

Гаерт кивнул, возвращаясь к ране Альдреда. Я потянулась, чтобы хоть как-то размять тело. Тяжелый день, тяжелое время. Даже для меня.

— Ладно, схожу в душ, — сказала я Гаерту. — Присмотри за ним. Будет лучше, если он останется жив.

Я категорически не хотела возвращаться в свою клетушку с обшарпанным холодным душем. Поэтому нашла пустующие покои в жилой части замка, убедилась, что в них никто не живет, и прошла в ванную комнату. Она сияла чистотой и свежестью. Большая белая ванна стояла посреди комнаты, окруженная зеркалами. Всюду висели ароматические мешочки. И вообще была какая-то сказочно-снежная атмосфера. Наверное, благодаря холодным цветам.

— Удивительно, что ты выбрала именно эту комнату.

Жизнь давно научила не пугаться, когда внезапно рядом раздается чей-то голос. И я спокойно повернулась к Хелен. Она почему-то улыбалась.

— Знаете, — мрачно сказала я, — ваш сын схлопотал стрелу в плечо. Ваша помощь не помешает.

— Там Гаерт, он присмотрит за ним. Мое присутствие совершенно излишне, ибо оставаться хладнокровной, когда страдает сын, ни одна мать не может. Я могу пригодиться тебе.

— Мне? — Я хмыкнула. — Это как же?

— Ты наверняка хочешь искупаться и привести себя в порядок. — Женщина пожала плечами. — Позволь мне тебе помочь. Не волнуйся, я не враг. Да ты и сама чувствуешь, что я не могу ничего тебе сделать. Я просто помогу справиться с колтуном на голове и надеть нормальное платье.

— У меня нет нормального платья, — сказала я.

На лице Хелен появилась улыбка.

— Ты выбрала правильную комнату. Альдред надеялся переселить тебя сюда, когда подействует их средство.

И тут же она поправилась:

— Если подействует. Платья здесь есть.

— Да, им не впервой подбирать мне одежду.

Это замечание Хелен оставила без внимания.

— Я наберу для тебя горячей воды. Залезай и отдыхай, пока приготовлю платье.

Я с удовольствием погрузилась в ароматную и горячую воду, скрытую за пушистой белоснежной пеной. В замке отца такой роскоши, конечно, не было. Бортик в том месте, где должна была быть голова, оказался мягким и удобным. И если бы мне был необходим сон, я непременно уснула бы. А так просто наслаждалась недоступными ранее женскими радостями.

Хелен поставила рядом стойку, где рядами стояли разные пузырьки. Я взяла один, но надписей никаких не было. По запаху он напоминал что-то цветочное, свежее. В принципе вкусно.

На голову мне полилась теплая вода. И, как в детстве, я зажмурилась, пока мне намыливали волосы, пока смывали, мазали разными бальзамами и маслами. Потом женщина принялась расчесывать отросшие за два года пряди.

— Лучше, правда?

— Ага, — вздохнула я. — По крайней мере, после нескольких дней исключительно холодного душа. Или недель?

— Холодная вода прочищает разум, — сказала Хелен. — Альдред думал, так будет проще вернуть тебе человечность.

— Слушайте, ну я же не нечисть.

— Вижу, но мы думали иначе. Не было ни единого шанса, что ты сохранила личность. Как у тебя это получилось?

— Долгая история. Вернее, получилось-то просто: я знала, что от меня требуется, и поскорее изобразила нужный результат. И отец оставил попытки превратить меня в полноценную никту. А дальше действительно долгая история, и она не для вас, простите.

— Ничего. Я удивлена, Оляна. Ты такая молодая, а уже ведешь такие игры.

— Жизнь и не такое заставляет делать.

Мать Альдреда расчесывала волосы медленно и аккуратно. Я такой любовью к шевелюре не отличалась и обычно обходилась обычной щеткой. В последние же дни мне и гребешка не дали, так что представляю, какой там колтун. Надо бы умыться.

И тут у меня вырвался вопрос, задавать который я не собиралась в силу гордости и какой-то детской обиды:

— Он правда женат?

Хелен вздохнула. Теплый поток воздуха обдал мою многострадальную голову, и волосы вмиг стали сухими. Я растерянно потрогала кончики — мягкие, вкусно пахнущие, золотистые.