Ольга Пашнина - Оляна. Игры с Артефактами

Я долго планировала все сделать так, чтобы не узнали ни Дарька, ни остальные. Первая сошла бы с ума, узнав, что заварушка начнется прямо в день ее свадьбы. Остальные наверняка бы все испортили.

Так, например, группа за Артефактами давно ушла.

Никт на подходе к замку и столице ждали несколько хороших отрядов.

— Убью тебя, Оляна! — процедил сквозь зубы Альдред.

От него я тоже все скрыла. Но не потому, что это была часть плана. За него я попросту боялась, все чувства во мне отринули нечистую сущность и пробились даже в сердце никты.

В глазах отца отражался столб света, медленно угасающий. Рывок, который я сделала, дался тяжело. Наверное, это был самый нелегкий поступок за всю мою жизнь, но я отбросила в сторону все чувства и вложила в удар все силы. Волна чистой магии — у меня даже не было сил облекать ее в какую-то форму — сбила отца с ног. Он упал на мокрые камни, подняв брызги. Альдред проворно откатился в сторону и одним движением взвился на ноги.

— Оля, нет! — крикнул он.

Но мои пальцы уже сомкнулись на холодной стали.

Глазам стало больно от вспышки, осветившей пляж и часть замковой территории. Руку словно охватило огнем, но разжать пальцы я не могла. Этот огонь распространялся по телу, каждая клеточка нестерпимо болела. Я ощущала, как кипит кровь, как сердце, едва справляясь, перекачивает магию. Перед глазами все плыло, полыхало. Я попыталась вдохнуть, но только закашлялась.

Сердце билось все быстрее и быстрее, а кристалл на посохе светил все ярче и ярче. Не знаю, что делали в это время отец и Альдред. Магия Артефакта меняла мою сущность, но вот в какую сторону? Я не удержалась на ногах, упала на острые камни. Но боли не почувствовала, только снова безуспешно попыталась сделать вдох.

А потом сердце остановилось.

Пахло морем и солнцем. Мне казалось, когда я умру, будет пахнуть дождем и электричеством, но я ощутила на лице приятное тепло, а руки коснулась вода. Я медленно открыла глаза и полной грудью вдохнула свежий, непередаваемо вкусный воздух.

Первое, что я увидела, — мягкий белоснежный песок. Потом бирюзовую воду, мелкими волнами набегающую на берег. Потом — горизонт, где высилась лиловая призрачная стена. Предел… Так вот как выглядит мир за Пределом!

И теперь я отправлюсь к Хранителям и, наверное, останусь здесь. Дрожащей рукой я коснулась морских камешков. Как я боялась, что за Пределом меня будет ждать еще больше страха, чем в жизни! Что придется ответить за все, что делала, о чем думала, за всех, кого предавала.

Этот вид поразил меня. Я сидела на пляже и не могла справиться со своими чувствами. Маленькая девочка из деревни никогда не видела такого солнца. Взрослая никта никогда не думала, что, умерев, попадет в такое чудесное место.

— В Тригоре теперь тоже так будет.

От низкого женского голоса я вздрогнула и вскочила на ноги. Инстинктивно поклонилась Хранительнице, одетой в длинную серебристую мантию. Но та лишь отмахнулась, скидывая капюшон. Седые волосы были убраны в аккуратный пучок.

— Я не думала, что окажусь здесь, — призналась я.

— А где ты думала оказаться? — с интересом спросила женщина.

И жестом предложила мне сесть за небольшой столик. Я могла поклясться, что его здесь не было, но это Предел, чему я удивляюсь.

Едва я присела, на столике появилась еда и напитки. Я удивленно посмотрела на Хранительницу.

— Еда — одна из главных потребностей живых существ, еда же одно из главных удовольствий. Глупо заставлять исстрадавшиеся души отказываться от таких минут радости. Ешь, Олианна, не волнуйся ни о чем.

— Спасибо, — вздохнула я и до боли сжала прохладный стакан с соком.

И вспомнила первые слова Хранительницы.

— В Тригоре так будет? И солнце будет?

— Будет, если кто-то уничтожит остатки магии Артефактов. Часть ее еще есть в Дарнарде, Оляна.

Меня передернуло от имени отца. Я даже про себя старалась его не называть, оно было полно темной магии.

— Ваши тучи, ваши грозы — души, заключенные в Артефактах. Вы уничтожили почти все, что связывает их с Тригором, остался лишь Дарнард. Тригору повезло, что Виктор тебя нашел.

— Виктор уничтожит Тригор, — вырвалось у меня.

Хранительница довольно рассмеялась:

— Нет, дорогая, если хочешь знать, не уничтожит. Виктор не самый лучший правитель Тригора, но к вопросам воспитания детей они с королевой Сеславией относятся с должной ответственностью. Их сын Дмитрий вполне достойно будет править Тригором.

— Вы знаете будущее? — встрепенулась я.

— Ты кушай, креветки очень даже ничего, — вместо ответа улыбнулась Хранительница.

К собственному удивлению, я действительно чувствовала голод. Всегда считала, что мертвые не хотят есть, но крупные нежные креветки под сладковатым соусом оказались просто восхитительны.

— Так вы видите будущее?

— Я же Хранительница, милая, а время это штука сложная. Будущее, прошлое — какая разница?

— Тогда скажите, что будет с Альдредом? Он… У него будет семья?

Я затаила дыхание, а Хранительница внимательно рассматривала меня с ног до головы.

— Прости, Олианна, не могу сказать, — наконец ответила она. — Ты беспокоишься о Тригоре, это похвально. Но будущее твоих близких должно остаться тайной. Поверь мне, те, кто пытается менять будущее, кончают плохо и много страдают. Позволь случиться тому, что должно.

— Он умрет? Что должно случиться?!

Я должна знать! Или нет… Если я умерла, а Дарька, Сомжар или Альдред погибнут, все зря. Тригор, души — ничто не стоит этой боли. Наверное, я так и осталась эгоистичной нечистью, но лучше на войне, но с ними, чем победа такой ценой.

— Знаешь, — хмыкнула Хранительница, — твоя главная беда в том, что ты не умеешь расслабляться. Ты везде ищешь сложности! Вспомни время, когда ты не мучилась проблемой выбора или делала то, что тебе действительно хочется?

Я промолчала. Пожалуй, таких моментов было немного, разве что месяц в деревне, с Альдредом. Я ворчала, что меня заставляют тренироваться, но все же получала от этой размеренной жизни несказанное удовольствие. И до сих пор вспоминала наши тренировки с теплотой.

— Значит, креветки ты не будешь? — спросила Хранительница. — Будем решать вопрос с туманным и светлым — в перспективе, конечно, — будущим?

Я немного нервно кивнула. Отголоски чувств после случившегося никак не хотели отпускать. И все вокруг хоть и казалось пределом мечтаний, словно мне не принадлежало.

— Будущее неоднозначно, — туманно изрекла женщина. — Сейчас оно одно, а в следующую минуту — другое. Оно, конечно, не такое непостоянное, как вы, люди, его представляете, и от того, съела ты на завтрак клубнику или сливу, ничего не изменится. Но, скажем, твоя смерть может изменить многое.