Светлана Борисова - Эльфийский подарок

– К рогатому чай! – Радон грохнул кулаком по столу. – Скажи, наконец, ты любишь меня или нет?

– Не ори на меня! – рассердилась в свою очередь Аталиса и уперла руки в боки. – Любишь не любишь! Чего ты привязался ко мне?! Хочешь, чтобы я спела тебе дифирамбы, какой ты весь из себя мужественный и красивый? – возмущённо выкрикнула она.

– А то ты не знаешь! – рявкнул Радон и тут до него дошло, что она сказала. – В самом деле, считаешь, что я мужественный и красивый? – спросил он и, не дожидаясь ответа, шагнул к девушке и прижал её к себе. – Аталиса!

– Постой! Как ты меня назвал? – Вскинув голову, она недоверчиво посмотрела на него.

– Ведь это твоё настоящее имя, не так ли? – улыбнулся Радон. Видя, что она прислушивается к стуку его сердца, он спросил: – Ну как? Что оно тебе говорит?

– Что мы предназначены друг другу, – грустно ответила Аталиса. – Наконец-то, я это поняла. Будь я по-прежнему смертной, однажды мы всё равно встретились бы и полюбили друг друга. Но проклятая эльфийка своим вторжением в наши жизни перепутала все карты.

– Но ведь она это ты!

– Я знаю! Вся трагедия в том, что моя душа успела переродиться и теперь это душа смертной, а не эльфийки. Фейри этого не понимают и меряют меня своей меркой; потому их так удивляет, что я с такой безоглядностью спешу жить и радоваться. Им невдомёк, что это чисто человеческое свойство, – горестно проговорила девушка и, подняв потемневшие глаза, попросила: – Поцелуй меня, мой король! Поцелуй так, чтобы я потом ни о чём не жалела! Даже спустя века!

– Ну, здравствуй, Волчица! – чуть слышно выдохнул Радон, перед тем как выполнить её просьбу.

– Создатель! – Верна покосилась на Улльтора. – Ей кто-нибудь говорил, что к смертным ни в коем случае нельзя привязываться, тем более, любить?

Ас пожал плечами.

– Аталиса – сильная девочка. Когда придёт время, она вынесет эту боль вечной разлуки. Если нет, то что ж, значит, таковая её судьба, сотканная норнами.

«Развратница! Проклятая человеческая душа, не знающая ни верности, ни жалости!» – прошипел Лесной король, наблюдающий из-за деревьев за женой и её смертным любовником. Его не обманул фантом в лаборатории.

В руке эльфа вспыхнул меч, но тут же исчез. «Ну нет, моя хорошая! Так легко ты у меня не отделаешься. Любовью за любовь, говоришь? Да будет так! Привяжись как следует к своему животному, а затем ты узнаешь, что такое настоящая боль. Уж я тебя так накажу за измену, что ты вовек не забудешь!»

Бушующая ярость требовала выхода и Лесной король, изменив облик, полетел над своими владениями. При виде людей, браконьерствующих в заповедном лесу, его глаза вспыхнули сумасшедшим блеском. «Наконец-то! – возликовал он. – Вот они ничтожества, мнящие себя разумными существами, а на деле скот, живущий лишь своими инстинктами! Жрать и размножаться – вот и вся их незамысловатая правда жизни!»

В Этернолиллорн Лесной король вернулся уже совершенно спокойный. Зайдя к матери, он поцеловал её в щёку и поинтересовался, чем она занимается. Титания пожаловалась ему на плохой аппетит и бесплодность молодой драконихи, которую она никак не может повязать с одним молодым чешуйчатым болваном. Смерив сына недовольным взглядом, она не выдержала и добавила, что ему тоже не мешало бы вспахивать собственное поле, пока этим не занялись другие.

«Уже вовсю пашут!» – с гневом подумал Лесной король, и перед его внутренним взором возникли целующиеся Аталиса и Радон, а затем как они в порыве страсти срывают друг с друга одежду, мешающую им слиться в единое целое. На этом услужливая память не успокоилась и подсунула ему картину, где тем же самым его любимая жена занималась с Улльтором.

Неимоверным усилием воли эльфийский принц притушил волну ярости, бушующую в груди, и с просящим выражением на лице улыбнулся матери.

– Как раз об этом я хотел с тобой поговорить. Аталиса дуется на меня, хотя сама виновата. Нельзя же всё время торчать в лаборатории, забыв о муже, не говоря уж о том, что это опасно. Пожалуйста, поговори с отцом. Пусть он закроет ей доступ к научным изысканиям, и предупредит Ваэля, чтобы он не делал из неё синий чулок. Прежде всего, она моя жена и не должна так явно манкировать своими обязанностями. На приёмах принцесса бывает крайне редко, что уже заметили при дворе и это плохо сказывается на моём имидже. Сама понимаешь, я был просто вынужден завести любовницу, чтобы хоть как-то отвести от себя подозрения, что жена попросту пренебрегает мной.

– Бедный мой мальчик! – воскликнула расстроенная Титания и, опустившись рядом с сыном, ласково коснулась его щеки. – Почему ты раньше молчал? Ну ничего! Ситуация вполне поправима. Хорошая порка быстро вправит ей мозги.

– Нет!

– Не беспокойся, если ты не хочешь портить отношения с женой, я улажу всё сама. Благо, поводов отправить её на экзекуцию просто тьма тьмущая.

Нет! – резко повторил Лесной король. – Аталиса не животное, которое нуждается в порке, чтобы понять, чего нельзя делать.

– А по-моему, это как раз именно тот случай, – скептически заметила эльфийская королева. – Своим заступничеством ты и Ваэль совсем её избаловали, вот она и творит, что хочет. Раэтиэль, пойми, лишь твоя любовь давала ей право на снисхождение, но…

– Никаких «но»!

– Послушай, что я говорю! Вы всего десять лет как вместе, а ты уже ищешь утешения на стороне. Что-то это мало похоже на настоящую любовь. Фейри так быстро не меняют свою сердечную привязанность…

– Это моя ошибка, Аталиса здесь ни при чём! Поэтому я тебя прошу, отошли высокородную Лоэль эс-Цинь обратно родителям.

– Что?! – подпрыгнула Титания и чудовищная зелёная птица, сидящая у неё на плече, с хриплым клёкотом, взвилась вверх. – Ты хоть понимаешь, какой это позор для девушки? Да её после этого никто замуж не возьмёт!

– А мне плевать! – холодно ответил Лесной король. – Думать нужно было, прежде чем прыгать ко мне в постель! – заявил он, обстреливая крошечными шариками летучего монстра. Когда тот понял, что это хлеб, он начал их ловить, громко щёлкая клювом.

– Ну, что ты решила? – спросил он, видя, что мать не собирается прерывать затянувшееся молчание.

– Мой мальчик, не будь жестоким! Пожалей Лоэль, ведь она хорошая девушка, – не выдержала Титания, которой было не чуждо сострадание к себе подобным.

– Спасибо, мам. Я знал, что ты меня поймёшь.

Лесной король поднялся. Прощаясь, он склонился к матери и нежно поцеловал её в щёку. Перед тем как шагнуть в портал, он обернулся.

– Да, и прикажи, чтобы высокородную Лоэль эс-Цинь выпороли перед тем, как отправить домой. Это вам с Аталисой в утешение.

Оставшаяся одна эльфийская королева расстроилась чуть ли не до слёз.