Майкл Салливан - Восход империи

За спиной у него о чем-то бурно спорили Сальдур, Этельред и Биддингс, но он не слушал. Ему уже было все равно. Может, ему лучше уехать? Взять небольшую свиту и вернуться домой в Чедвик, в свое убежище, в свою любимую Серую башню. В его отсутствие слуги наверняка распустились, устроили в замке страшный беспорядок. Брюс, скорее всего, подворовывал его бренди, а сборщики налогов ленились выполнять свои обязанности. Арчибальд смог бы заняться наведением порядка. Приятно было бы провести праздник дома. Он бы пригласил парочку друзей и свою сестру на… Графу захотелось снова ударить по стене, но он вовремя остановился, вспомнив, как больно было в предыдущий раз.

Путь до Чедвика неблизкий, спать в палатке при таких холодах будет ужасно. Кроме того, что скажут регенты? И что они тут станут без него делать? Какие заговоры начнут плести, если он уедет? Они и сейчас его в грош не ставят, а уж когда его не будет рядом…

На самом деле домой ему не хотелось. В замке Баллентайн бывало очень одиноко, а зимой даже страшно. Когда-то он мечтал о том, как все изменится, когда он женится, у него будет семья, красивая супруга и дети. В роли жены он нередко представлял себе Аленду Ланаклин. Какая же она была красавица! Или воображал на этом месте дочь короля Армана, принцессу Беатрис, весьма привлекательную особу. Частенько летними вечерами он даже наблюдал за доярками и крестьянками в поле, подумывая, не осчастливить ли какую-нибудь из них, вытащив из нищенского существования и сделав графиней Баллентайн. Как бы она была ему благодарна, как покорна, как исполняла бы все его желания! Подобные мысли время от времени приходили ему в голову, но только до приезда в Аквесту — до того, как он встретил ее.

Даже во снах он не мог найти покоя, потому что теперь в них ему являлась Модина. Он танцевал с нею на собственной свадьбе. Пробуждение он ненавидел. Арчибальд уже не думал о почестях и титулах. Он готов был отказаться от намерения стать императором, если бы смог получить Модину. Да он отказался бы даже от своего графского титула! Но она выходит замуж за Этельреда !

На регента он даже смотреть не мог. Этому старому дураку на нее наплевать! Каким же надо быть жестоким, чтобы принуждать девушку к замужеству только ради собственной политической выгоды! Каким же надо быть негодяем!

— Арчи… Арчи! — позвал его Этельред.

Граф передернулся, услышав ненавистное имя, и с мрачным видом отвернулся от окна.

— Арчи, вы должны поговорить с вашим рыцарем Бректоном.

— Что с ним теперь не так?

— Он отказывается повиноваться моим приказам. Говорит, что служит только вам. Вы должны объяснить ему положение вещей. Мы не можем допустить, чтобы рыцари служили исключительно своим лордам. Они должны признать превосходство Новой империи и соблюдать иерархию.

— По-моему, именно это он и делает: соблюдает иерархию.

— Да-да, но дело не только в этом. Он стал очень упрямым. Через пару месяцев я стану императором и не смогу всякий раз, когда мне нужно отдать приказ лучшему военачальнику империи, испрашивать вашего разрешения.

— Я с ним поговорю, — мрачно сказал Арчибальд, главным образом для того, чтобы больше не слышать противного голоса Этельреда.

Не будь старик таким искусным воином, он бы всерьез задумался о том, чтобы бросить ему вызов, но Этельред сражался в десятках битв, а Арчибальд всего лишь принимал участие в тренировочных поединках, пользуясь мечом с затупленным лезвием. Может, покончить с собой? Ну нет, такого удовольствия он Этельреду никогда не доставит.

— А как Модина? — спросил Этельред.

Услышав имя императрицы, Арчибальд снова начал прислушиваться к разговору.

— Она будет готова?

— Да, думаю, будет, — ответил Сальдур. — Амилия творит с ней настоящие чудеса.

— Амилия? — Этельред наморщил лоб. — Это та служанка, которую вы назначили верховной наставницей императрицы?

— Да, — сказал Сальдур, — и я подумываю о том, чтобы оставить ее после свадьбы.

— После свадьбы она нам не нужна.

— Знаю, но я мог бы найти ей применение в других делах. Она исключительно умна и сообразительна.

— Делайте с ней, что хотите. Я уж точно не…

— Королевам всегда нужны компаньонки, даже если они замужем, — перебил Арчибальд. — Я понимаю, что вы полностью возьмете на себя правление Новой империей, но ей все равно понадобится помощница.

Этельред озадаченно посмотрел на Сальдура.

— Он не знает?

— Чего я не знаю? — спросил Арчибальд.

Сальдур покачал головой.

— Я решил, что чем меньше народу знает, тем лучше.

— После свадьбы, — сказал Арчибальду Этельред, — как только меня коронуют, с Модиной произойдет несчастный случай, и, боюсь, со смертельным исходом.

— Все готово, — доложил Нимбус. Ариста шагала по комнате, а Модина сидела одна на кровати. — Я передал ему форму, и сегодня перед закатом фермер провезет Хилфреда во двор замка в телеге с сеном.

— Они не станут ее проверять? — остановившись на миг, спросила Ариста.

— Теперь уже нет. Ведьму искать перестали, все вернулось в обычную колею. Фермера этого стражники знают. Он здесь бывает каждые три дня.

Ариста кивнула и снова начала ходить по комнате.

— На рассвете в этой же телеге вы покинете замок. Выйдете из городских ворот, и на перекрестке вас будут ждать три лошади с провизией, водой, одеялами и необходимой одеждой.

— Благодарю вас, Нимбус. — Ариста обняла высокого худющего гувернера, чем привела его в крайнее смущение.

— Ты уверена, что все получится? — спросила Модина.

— Не вижу причин, чтобы не получилось, — сказала Ариста. — Я сделаю то же, что в прошлый раз. Превращусь в Сальдура, а Хилфред будет стражником с четвертого этажа. Вы уверены, что взяли именно их форму?

Нимбус кивнул.

— Я прикажу стражнику открыть дверь в темницу. Мы заберем Гонта и уйдем. Я велю серету оставаться на посту и молчать. Он будет думать, что я — Сальдур, и, разумеется, не сможет ослушаться его приказа, и еще несколько часов, а может, и дней никто не узнает об исчезновении Гонта.

— Я все равно до конца не понимаю. — Модина выглядела озадаченной. — Амилия сказала, что в башне есть темница, но все камеры — пустые.

— В полу есть тайная дверь, очень хитро спрятанная. Она открывается с помощью драгоценного замка.

— Что такое драгоценный замок?

— Драгоценный камень с особой огранкой, создающей вибрацию, когда подносишь его к камню в замке. Она-то и открывает дверь. У меня был такой дома в старой башне, а камень куда более тонкой работы использовала церковь, чтобы запирать главный вход в тюрьму Гутария. Здешняя темница, где держат Гонта, заперта тем же способом, и ключом является изумруд на рукоятке меча серетского рыцаря.