Ксения Лестова - Институт благородных магесс

Впереди нам предстояло последнее испытание летней сессии — зачет по Этикету и танцам. Сначала нам казалось это просто шуткой, потом несерьезным развлечением. В итоге, оказалось все довольно печальнее, чем мы ожидали. Сусаль решил разделить зачет по своему предмету на две части: теоретическую и практическую. От нас требовалось станцевать все четыре пройденных нами танца! Да еще потом на вопросы по этикету отвечать. Жуть!

Удивительно, но на этот раз Камиль Сусаль не ходил между нами, не орал и не размахивал руками. Он просто стоял в сторонке и молча наблюдал за каждым танцем в нашем с фантомами исполнении. Потом наш нетрадиционный преподаватель дал нам час на то, чтобы сходить в свои комнаты, принять душ и переодеться в чистое, тем самым выполнив дополнительную часть практики — одеться, как подобает настоящей леди. Кое‑как мы управились в отведенный преподавателем промежуток времени и предстали перед ним на теорию уже чистые, опрятные, причесанные и даже немного посвежевшие.

Выносливости и физической подготовки у вас: девушки, у всех никакой, — печально покачал головой Сусаль, оглядывая нас. — И вкуса, кстати, тоже у большинства нет Что ж, в следующем году придется мне изрядно потрудиться над вашим внешним видом, а также я попрошу ректрису о том, чтобы она ввела предмет Физическая культура, как обязательную дисциплину в Институте. Как же вы будете танцевать всю ночь на балу, если после двух часов уже еле держитесь на ногах? А вам еще надо осанку держать, вы же леди, запомните это, нельзя посередине танца просто взять и скрючиться в три погибели, и уж тем более, недопустимо показывать своему кавалеру, что вы измотаны, в плохом настроении или безразличны ко всему в его компании.

Не согласиться было трудно. Да, мы действительно сейчас напоминаем кучу выжатых лимонов. Но вот мои сокурсницы, видимо, не разделяли того же мнения. Даже Риэль как‑то насупилась и тихо пыхтела, злобно поглядывая на преподавателя Этикета и танцев. Наверное, не хотят лишнего предмета в расписании.

— Что касаемо теории, — тем временем серьезно продолжал Сусаль, — никуда не расходимся, я по порядку обхожу вас и задаю всего один вопрос каждой. Будьте добры, отвечайте предельно емко, потому что в противном случае я посчитаю, что тема не изучена вами полностью.

Когда очередь дошла до меня, Камиль Сусаль как‑то недобро прищурился и неожиданно выдал:

— Ваш танец никуда не годится, и внешний вид — тоже. Так что отвечать на мой вопрос вам просто не имеет смысла, — мужчина одним движением убрал с лица тонкую прядку волос и продолжил: — Подумайте хорошенько, где вы ошиблись и приходите на пересдачу через три дня.

Я стояла и смотрела на него, шокированная таким поворотом событий. Незачет? У меня?! Да даже Плане Кандорской не удалось завалить меня в свое время! А этот нетрадиционный преподаватель взял и просто отмахнулся от меня. И ведь ничего не возразишь ему на это… я действительно пару раз ошиблась в танце Горячий лед. Но это не повод, чтобы меня списывать со счетов на теории!

— Ну, что я говорил? — хмыкнул Сусаль, скептически гладя на меня. — Такие ужасные эмоции прекрасной леди не к лицу. Сделайте эту гримасу, когда вернетесь к себе в комнату, у зеркала. Я не уверен, что вам самой понравится та безобразная рожа, что будет смотреть на вас из Зазеркалья.

— А с внешним видом что не так? — оправившись от тяжелого потрясения, спросила я. Тоже мне, этикетный маньяк. А ругается как сапожник!

— Все не так! — Сусаль развел руками и принялся разжевывать для особо одаренных: — Туфли грубые, платье мятое и абсолютно не подходит под цвет твоей кожи!

— И все? — потухшим голосом произнесла я.

— Еще прическа отсутствует, — припечатал преподаватель. — Иди уже и смотри не пропусти пересдачу. Третьего шанса не будет.

Ни на кого не глядя, я поплелась вон из танцевального зала. Как только я добралась до комнаты, бросилась на кровать и, уткнувшись носом в подушку, позорно разревелась. Не сказала бы, что уж сильно удивилась тому, что не сдала с первого раза, но что я теперь скажу своим родителем? Что приеду попозже, потому что не сдала один маленький зачет?! Стыдно‑то как… перед однокурсницами, перед родителями, перед собой. А, если Томас соизволит приехать и узнает об этом, то от его издевок я потом век не отделаюсь. А как сказать об этом Эрику? «Милый, я не умею танцевать» или «Знаешь, я у тебя такая бескультурная, что даже не удостоилась на зачете по Этикету вопроса от преподавателя, ведь я перед этим так плохо станцевала…» У — у-у!!! Противно‑то как самой!

Через полчаса пришли Риэль и Шайта и принялись меня успокаивать:

— Не переживай, — начала первой полукровка. — Знаешь, а кроме тебя еще человек десять набралось.

— Так что пересдавать Танцы тебе не будет так одиноко, — весело подмигнула Шайта.

— У — у-у! — еще пуще завыла я. — Эрик меня бросит, потому что я плохо одеваюсь!

— Совсем сдурела? — вмиг рассвирепела Ри. — Думай, что говоришь! Он тебя любит такой, какая ты есть. Если бы ты его не устраивала по стилю одежды, он бы не стал твоим парнем!

— Это верно… — эхом поддержала подругу Шайта.

Шайта и Риэль уехали на следующий день, Эрик еще вчера написал прощальное письмо (он сегодня должен был уже уехать к родным), а я осталась одна наедине со своим хвостом по Этикету и танцам. Как ни странно, за три дня мне удалось собраться. Не верилось, что у меня будет время на переодевание после танца, поэтому я постаралась перед пересдачей одеться так, чтобы у этого заносчивого недомужчины не осталось больше сомнений по поводу моего внешнего вида. Даже на голове соорудила высокий пучок из волос, который, как оказалось, прекрасно шел к моему типу лица.

— Хорошо, — с легкой тенью улыбки проговорил преподаватель, когда я, поздоровавшись, вошла в танцевальный зал.

Заиграла музыка. Я абстрагировалась от всего, представила, что действительно нахожусь на балу, одетая в красивое платье и что мой партнер вовсе не какой‑то фантом, а вполне себе живой, милый моему сердцу Эрик, который уверенно вел меня в этом танце. Через некоторое время музыка сменилась, темп ускорился, и я потеряла счет времени. Но стоило мелодии стихнуть, как я тут же вернулась в реальность и увидела изумленные до нельзя глаза Сусаля. Стараясь не показывать усталости и ответного удивления на реакцию преподавателя, я взяла своего нематериального кавалера под руку и со спокойным видом стала дожидаться приговора.

— Браво, Кристин Блэтт, вы приятно поразили меня! — наконец, воскликнул он. — Я освобождаю вас от сдачи теории, зачет ваш.

— Спасибо, — я присела в глубоком реверансе и мягко осведомилась: — От меня еще что‑то потребуется?