Ксения Лестова - Институт благородных магесс. Танец с призраком

— Так мне и «хны», — сказала, не прекращая заливать кладбище своими слезами. — Просто ты не понимаешь… Я думала, он ко мне с серьезными намерениями, а о-о-он, — я убрала руки от лица и взглянула на скелета, — мне изменял.

— Ой, прекрати, — Филипп только рукой махнул, — неужели ты из тех чокнутых, которые из-за парня со скалы сигают? — Он приблизил свою черепушку ко мне поближе, и, казалось, пытается заглянуть мне в глаза. — Или ты все же сильная личность и перестанешь лить слезы по какому-то плешиво-блохастому оборотню?

— Он не оборотень, — я нахмурилась.

— Да какая разница! — Фил встал с земли и, протянув свою костлявую руку над одной из могил, скомандовал: — Джаст, гитару!

— О-о-о, нет, — я закрыла уши руками, догадываясь о том, что сейчас будет происходить. — Пожалей мои расшатанные нервы.

— Тебе понравится, — в глазах скелета появился красноватый огонек. Костлявая рука из могилы протянула Филу довольно старую, но хорошо сохранившуюся гитару и тот, заняв уже привычное на надгробии место, пробежался пальцами по струнам.

— Расстроена, — печально произнес он. — Подожди минутку.

Я встала с земли и облокотилась на один из небольших памятников. Кажется, этот конкретный памятник был когда-то ангелом… Когда-то очень давно. Когда у него еще была голова и два крыла вместо одного. Сложив руки на груди, я стала ждать представления. Меня немного шатало, да и икота начиналась, но я старалась приложить максимум усилий, чтобы не упасть.

— О, так нормально, — довольно сказал Филипп и снова быстро пробежался пальцами по натянутым струнам. Заиграла мелодия. Сначала довольно быстрая, она постепенно становилась все медленнее и вот Фил начал петь…

— Поцелуй меня в последний раз.

И я уйду, поверь мне, навсегда.

Уйду, когда полночная луна,

Окрасится в багровые цвета.

Люби меня, хоть редко, мимолетно,

Но люби!

Когда последние во мне надежды погребли.

Бросай мне в след проклятия слова,

Но не забывай, ты слышишь,

Не забывай меня…

Гитара заиграла громче, а пальцы скелета уже невозможно было разглядеть. Он с силой бил по струнам. А я снова заметила, в который раз, что по щекам побежали надоевшие слезы. Только я смогла успокоиться, как снова глаза на мокром месте. Что же ты со мной делаешь, Фил?

— И я ушел, ты знаешь, я ушел.

С трудом и проклиная чертов миг,

Когда мой взгляд в толпе тебя нашел.

И резко понял что пропал, погиб.

Остыл, забыл, не вспоминаю!

Но ты сама нашла меня.

Ну что же, я готов, мы снова поиграем?

Но теперь ведешь не ты, а я.

У гитары лопнула одна струна.

— Дай еще выпить, а? — хриплым голосом попросила я и протянула руку, чтобы взять стоящую у надгробия Филиппа бутыль. — Что-то мне совсем тоскливо от твоих песен сегодня.

— Ну, хочешь я другую спою?

— Неприличную? — спросила шатающаяся на ногах я. Обхватила заветный бутылек с успокоительным за горлышко и сделала несколько больших глотков.

— Ну как тебе сказать, — скелет попытался почесать несуществующее ухо. — Немножко… совсем чуть-чуть.

— Знаю я твое чуть-чуть, — я махнула на друга рукой и скомандовала: — Давай! Заводи шарманку!

— Кхе, — крякнул скелет и снова заиграл на уже шестиструнной гитаре энергичный мотивчик. А я стала танцевать, не выпуская из руки бутылек и не забывая время от времени к нему прикладываться. Видела бы это безобразие моя мама…

— Тело твое пылает, — начал петь Фил. –

Под взглядом голодным моим.

Ты бросаешь на меня томные взгляды.

И жажду мою мы до утра не утолим.

— Ла-ла-ла! О-о-о-о… е-е-е-е! — торчащие из могил кости энергично задвигались и стали, как и всегда, подпевать кладбищенскому барду. А я продолжаю танцевать.

— Крутись, вертись, гори.

Реализуй мои мечты.

Делай со мной все что хочешь.

Но ты лишь ногти о кости мои точишь…

— О-о-о-о-о-о… облом-м-м… — пропели подпевалы.

— А что здесь происходит? — раздался за моей спиной голос Ворона.

Бутыль выпала из ослабевшей руки, и я пошатнулась. Но меня вовремя успели ухватить за руку.

— О-о-о, носатый, как дела? — Фил продолжал держать в руках гитару и болтал ногами, которые свисали с надгробия.

— Могли быть и лучше, — прорычал Томас. — Крис, какого дряхлого вампира ты тут забыла?

— Общение, — ляпнула в стельку пьяная я. А завтра утром мне будет ну о-о-очень стыдно. Видимо, этот сладкий напиток, который Фил обозвал успокоительным, вовсе успокоительным и не являлся.

— Рыженькая, что ты натворила? — прищурился друг и, взяв меня на руки, пошел на выход с кладбища.

— Эй! — возмутилась я. — Мне надо попрощаться с друзьями!

— Кристи! — повысил на меня голос Хартен.

— Я сказала «попрощаться»! — стала упрямиться. Попыталась слезть с его рук, но меня лишь крепче прижали к широкой груди. Хм-м-м… а он, оказывается, хоть и тощий, но очень даже жилистый, да и тело, кажется, в довольно неплохой физической форме… Я протянула руку и стала ощупывать грудь друга. Надо же, а тело у него… очень даже.

— Кристи, что ты делаешь? — хрипло спросил Том.

А я продолжала ощупывать его тело. Только теперь спустилась чуть ниже. А там, если он действительно держит себя в форме, должны быть кубики. Вот я сейчас и посмотрю, есть ли эти самые кубики у Ворона.

— Я ищу, — решила объяснить свои действия другу.

— Прекрати, — как-то глухо произнес Хартен.

А мне было все равно. И мои руки таки, кажется, нашли то, что искали. М-да, завтра я точно буду жалеть о своей нескромности и распущенности. Но это будет завтра.

— Раз, два, три…

— Блэтт! — снова рыкнул друг и осторожно поставил меня на землю. — Ты вообще даешь отчет своим действиям?

— Не совсем, — мотнула головой. Прикусила нижнюю губу, смотря, как Ворон поправляет свою рубашку. А я еще и несколько пуговиц расстегнуть умудрилась. И как я, так… и мантию расстегнула.

— Я вижу, — нахмурился Том. — Иди, прощайся со своими друзьями. Только недолго. Мне тебя еще надо как-то до кровати дотащить.

— А мы разве не полетаем? — печально осведомилась я.

— А у меня нет столь полезного артефакта, как у тебя, — парировал Томас.

Я тяжело вздохнула и пошла прощаться с мертвяками. Те продолжали распевать песенки, но я даже не пыталась к ним прислушаться. Уж слишком я была сосредоточена на том, чтобы не упасть.

— Ну, я это… ик… — привет икота, — пойду?

— Да иди уже, — махнул на меня костлявой рукой Фил.

— Да я и иду, — насупилась я.

— Ну, так и иди, — насмешливо произнес скелет.

— Иди, иди, иди, — нетерпеливо поддержали товарища торчащие из могил кости. — Печеньки принеси, печеньки принеси, печеньки принеси…

Нет, это нормально вообще? Я хмыкнула и с гордо поднятой головой, развернулась и… споткнулась, упала и таки пропахала землю носом. Ну ладно, не носом, но приложилась сильно.