Ольга Романовская - Паук раскинул сеть (СИ)

- Дурные, заметьте, - смутившись, покачал головой герцог и невольно улыбнулся, вспомнив прежние забавы. Устраивали их, к слову, ради невесты его величества.

- Но стихи! Может, - королева улыбнулась, - вы даже что-нибудь вспомните. Это развесило бы Натэллу.

- Вряд ли мою дочь способен развеселить чужой позор, - тактично отказался от сомнительного занятия министр. Он выглядел бы смешно, уподобившись юноше.- Пусть лучше стихи посвящают ей и читают те, кто умеет.

На этом тему стихов замяли. Герцог откланялся и вновь уехал в голову растянувшейся колонны всадников и повозок.

Охота задалась. Загонщики подняли пару оленей, и теперь мужчины соревновались в мастерстве наездников, стремясь первыми вонзить в зверя кинжал. Любая магия запрещалась, только дротики, стрелы, болты, копья, кинжалы.

Собачий лай гулким эхом раздавался то справа, то слева. Казалось, весь лес полнился криками, свистом и вздохами разочарования, когда олень уходил из-под носа.

Дамы тоже принимали участие в забаве, однако большинство, быстро утомившись, предпочло вернуться в походный лагерь, где слуги уже разбили палатки и расставили подносы с закусками. Но некоторые, в том числе её величество, не сдавались.

Королева давно не чувствовала такого воодушевления и радовалась, что не поддалась уговорам фрейлин и рискнула облачиться в столь смелый костюм. До неё его носили лишь магини. Здесь, вдали от досужих глаз, её величество и вовсе позволила себя отстегнуть юбку, чтобы ничто не стесняло движений и не цеплялось за ветки. Если б могла, королева перебралась мужское седло, но правила приличия предписывали дворянкам ездить только в дамском. Впрочем, её величество прекрасно держалась в любом седле.

Лагерь оставался всё дальше, олень уносил охотников в чащобу. Ряды их постепенно редели. Многие сдавались и поворачивали обратно. Оставшиеся же рассеялись по лесу.

Королева досадовала на лошадь: из-за неповоротливости этого создания она упустила собак. Теперь неизвестно, в какую сторону ехать. Безусловно, можно было вернуться в лагерь, но её величество охватил азарт погони. Выехав на просеку, она прислушалась и пустила лошадь в галоп. Если королева не ошиблась, собаки повернули к северу, значит, их пути скоро пересекутся, нужно поспешить.

Нахлёстывая взмыленную кобылу, её величество краем глаза заметила среди деревьев знакомую куртку. Что ж, вдвоём легче преследовать зверя.

- Ну, куда они поскакали, Арлан? Гонят к оврагу, да? - выпалила королева, примеривая бег лошади к движениям коня герцога.

Министр не ожидал увидеть её величество. Он полагал, она давно вернулась в лагерь, а тут королева возникла, будто из ниоткуда, раскрасневшаяся, растрёпанная, без юбки и с расстёгнутым лифом. Сквозь вырез проглядывало кружево нижней рубашки - тончайшее, невесомое и влажное.

- Пожалуй, - согласился с высказанным предположением министр и натянул поводья.

На возмущённый взгляд королевы ответил:

- Вы тяжело дышите, вам нужно отдохнуть.

- Право слово, какая глупость! - фыркнула её величество и подъехала к герцогу.

- Ну вот, - укорила она, - теперь мы их окончательно потеряли. - Ладно я, но вам наверняка обидно.

- Боюсь, мы обменялись глупостями, - улыбнулся министр. Взгляд поневоле остановился на обтянутых брючками ногах. Вызывающе, но королеве неимоверно шло, а лёгкая полнота лишь добавляла пикантности. Настоящая лесная фея! - Но раз уж так случилось, давайте устроим привал. К сожалению, не могу предложить вам ничего съестного...

- Только коньяк из фляжки? - рассмеялась королева. - Знаю, знаю, охотники ничего другого не берут. Хорошо, давайте немного отдохнём. Я видела неподалёку полянку с поваленным деревом.

Герцог учтиво кивнул и попросил показать дорогу.

Ехать оказалось недолго: чуть вернуться и свернуть влево.

Министр спешился и помог королеве. Та поколебалась, пристёгивать или нет юбку обратно, в итоге решила оставить всё, как есть.

- Прошу! - герцог снял куртку и кинул её на ствол.

Королева устроилась на нём, как на троне, и попросила министра сесть рядом. Тот отказался, сославшись на необходимость стреножить лошадей.

- Арлан, видимо, сами небеса свели нас, - после короткого молчания, рассматривая сложенные на коленях руки, начала её величество. - Я хотела бы объясниться. Боюсь, вы составили превратное мнение обо мне.

- Я ничего не помню, - холодно перебил её герцог, жалея, что поскакал этой дорогой. Свернул, не наткнулся бы на королеву. Вот уж неутомимая наездница! Недаром такой костюм выбрала, не для красоты. - Иначе мы бы с вами не разговаривали. Вы переволновались, со всеми бывает.

Министр вытер пучком травы бока разгорячённого коня и задумчиво положил руку на седло: не уехать ли? Пусть это нарушение этикета, но, пожалуй, лучший выход из щекотливой ситуации.

- Нет, - встряхнула волосами королева и подняла голову. Взгляды их встретились, но её величество тут же отвела глаза. - И я знаю, кольцо ваше. Доказать не могу, но это ведь реплика кольца моей матери.

- Право слово, какие глупости! - министр всё же расседлал коня. - Мне бы очень не хотелось говорить с Донавелом, но, видимо, придётся. Ваше величество, если вы намерены продолжить начатое в кабинете, знайте, ничего не выйдет.

Королева тяжко вздохнула и поднялась вслед за герцогом. Сапоги безжалостно сминали травинки и листья земляники. Она остановилась в полушаге от министра. Спиной почувствовав её взгляд, тот обернулся, хотел дать строгую отповедь, но не успел. Губы королевы коснулись его губ, затянутые в мягкие кожаные перчатки руки обвили шею. Министр опешил, не зная, как поступить, но руки сами потянулись к тонкой талии. И вот он уже не мог остановиться. Напрасно разум твердил о чести, долге, герцог их не слушал.

Королева на миг отстранилась, чтобы выкинуть хлыст, который всё ещё сжимала в руке, и вздрогнула, ощутив прикосновение министра. Тот нежно провёл ребром ладони по щеке и хрипло прошептал: 'Зачем?' Её величество лишь улыбнулась в ответ и прикрыла глаза, когда губы герцога скользнули по шее.

Королева не противилась ласкам, она тонула в них, не ощущая ни малейших укоров совести. Наоборот, сожалела, что не открылась раньше. Один поцелуй, и герцог бы принадлежал ей. Зачем, неважно, всё неважно, когда есть эти руки и губы.

- Нет! - министр неожиданно оттолкнул её. Королева едва удержалась на ногах и удивлённо глянула на герцога. С губ сорвался вздох разочарования. - У вас есть муж.

- Существует развод, - напомнила её величество и, озарённая внезапной догадкой, нахмурилась. - Или вы задумали?.. Конечно же, это письмо!

Как она могла забыть! Там не только строчки о любви. Верно говорят, поглощённые собой, мы забываем о других. Вот и королева заботилась только о своих чувствах, а жизни супруга забыла.