Майкл Салливан - Праздник зимы

Ройс выглядел безутешным. Он отступил на шаг и пошатнулся, потом, тяжело дыша, сел на свободную кровать.

— Ройс, что все это значит? — с тревогой спросил Адриан, но так и не дождался ответа.

Его друг застыл на месте, уставившись в пространство перед собой пустым взглядом. Адриану уже не раз случалось видеть Ройса в таком состоянии. Он явно производил в уме какие-то расчеты. По выражению его лица можно было предположить, что он не скоро вернется к действительности.

— Ройс, я требую ответа, — нетерпеливо воскликнул Адриан. — Что это значит? Я понял, это шифр, но что за этим кроется?

— Это означает, что Гвен в опасности, — сказал Ройс, вскочив на ноги. — Я должен идти.

— Погоди, я возьму свои мечи.

— Нет, — твердо заявил Ройс. — Я не хочу, чтобы ты вмешивался.

— Не хочешь, чтобы я тебе помог? Но почему, Ройс? С каких это пор…

Лицо Ройса превратилось в маску спокойствия.

— Посмотри на себя, ты едва держишься на ногах, — примирительным тоном сказал он. — Я справлюсь сам, а тебе нужно поправляться. Не все так плохо, как кажется.

— Не делай этого, Ройс, не пытайся мной манипулировать. Произошло нечто ужасное. Это был Меррик? Он любит играть в шахматы. Что означает его сообщение? Я просил тебя помочь мне найти Гонта, и теперь твой должник. Я готов, я хочу тебе помочь. Что задумал Меррик?

Ройс снова изменился в лице. Маска спокойствия исчезла, на ее месте впервые за все время их дружбы возникла гримаса ужаса.

— Я должен уйти, и мне нужно, чтобы ты остался, — дрогнувшим голосом заявил Ройс.

Адриан заметил, как дрожат у него руки. Ройс перехватил взгляд Адриана и спрятал их под плащом.

— И не вздумай следовать за мной, — сказал он требовательным голосом. — Поправляйся и ступай своим путем. Мы больше не увидимся. Прощай…

С этими словами Ройс выбежал из комнаты.

— Подожди! — крикнул ему вслед Адриан.

Он попытался встать и последовать за другом, но Ройс уже исчез из виду.

Было довольно поздно, когда Ариста вышла на балкон своей комнаты. Прошлой ночью разыгралась непогода, и на перилах лежал снег, а с карнизов свисали сосульки. В свете почти полной луны все вокруг сияло красотой, как в волшебной сказке. Плотно запахнувшись в плащ, Ариста подняла капюшон, и ей почудилось, что она смотрит на мир через меховую трубу. Вскоре ей стало холодно, но она не торопилась вернуться в комнату — ей так хотелось видеть небо и дышать свежим воздухом.

Аристе не спалось, ее терзала смутная тревога. Несмотря на усталость, о сне не могло быть и речи. Она не удивлялась тому, что ее преследуют кошмары, если учесть, что ей довелось пережить. Ариста часто просыпалась в темноте, обливаясь холодным потом. Ей казалось, что она все еще находится в темнице, а скрип снега за окном напоминал скрежет по камню коготков крысы по имени Джаспер. Долгими часами, лежа без сна, она думала об Адриане. Дни и ночи, проведенные в камере без света, заставили принцессу взглянуть правде в глаза. В самые отчаянные мгновения своей жизни она думала о нем. Одного звука его голоса оказалось достаточно, чтобы мгновенно улетучились все ее страхи и мысли о смерти, когда она переживала за Адриана и боялась, что он может серьезно пострадать.

Она любила Адриана, такова была горькая правда. Ведь у Аристы не было никаких оснований считать, что Адриан разделяет ее чувства. В те последние часы их пребывания в темнице он старался поддерживать всех без изъятья. Возможно, он беспокоился о ней, но не любил. В некотором смысле это даже радовало Аристу, потому что все мужчины, которые ее любили, умерли. И она знала, что не вынесет еще одной смерти, смерти Адриана. Что ж, они могут оставаться друзьями. Близкими, как надеялась Ариста, друзьями, но она не собиралась ставить их дружбу под удар, претендуя на нечто большее. Интересно, что делает сейчас Гилфред? Если он наблюдает за ней, смеется или плачет от сострадания?

И все же вовсе отнюдь не мысли о Джаспере или Адриане заставили Аристу выйти ночью на балкон. Ее преследовал другой призрак. Что-то пошло не так. У нее возникло это ощущение, как только их освободили из темницы.

«Во время Праздника зимы Ули Вермар закончится, — вспомнилось ей. — Они придут и без Рога все умрут. Теперь только ты об этом знаешь, только ты можешь спасти…»

Слова Эсрахаддона эхом звучали в ее сознании, но она не понимала, что они значат.

Что такое Ули Вермар? И кто придет? Очевидно, что-то должно случиться. Каким-то образом мир во время Праздника зимы изменился. Ариста это чувствовала, ощущала на вкус. Воздух словно потрескивал в предчувствии перемен. И хотя теперь она научилась влиять на природу, она неожиданно для себя обнаружила, что и мир может отвечать ей на далеко не всегда понятном языке. Раньше она махнула бы на это рукой, как на игру воображения, но теперь, перед лицом грядущих потрясений, она без конца терзалась смутными сомнениями.

Ариста, как и все живые существа, близкие к природе, чувствовала их так же, как наступление рассвета. Что-то во время этого Праздника зимы пошло не так. Явилось в мир нечто необыкновенное, древнее и огромное. И оно приближалось к ним. Она посмотрела на северо-восток.

Они придут.

И вдруг Аристу напугал чей-то голос:

— Анна сказала, что вас можно найти здесь.

Ариста резко повернулась и увидела у себя за спиной Модину. Императрица была в простом длинном платье и стояла, сложив руки на груди, пытаясь согреться. Сейчас она гораздо больше походила на девушку, которую Ариста впервые увидела в Дальгрене, чем на императрицу.

— Извините, я не хотела вас напугать, — сказала Модина.

Ариста взяла себя в руки и старательно присела в реверансе.

— Все в порядке, ваше величество.

Модина печально вздохнула.

— Умоляю вас, давайте обойдемся без церемоний, — сказала она. — Хватит с меня тех, кто готов целовать каждый мой след на полу. Я отказываюсь принимать ваши знаки почтения. И прошу меня простить за то, что так долго откладывала визит.

— Вы императрица — настоящая императрица. Я уверена, что у вас на счету каждая минута. К тому же я по-прежнему являюсь послом Меленгара, следовательно, мне положено обращаться к вам в соответствии с протоколом.

Модина нахмурилась:

— Может быть, обойдемся без формальностей, когда мы находимся наедине?

— Как вам будет угодно.

— Я хочу сказать, что теперь мы вполне официально являемся союзниками. Я подписала соглашение, по которому Меленгар получает особые торговые привилегии. Кроме того, вчера мы с Алриком заключили мирный договор.

— Это замечательно, — улыбнулась Ариста. — Однако вы лишаете меня работы, подписывая эти соглашения через мою голову.