Робин Хобб - Странствия Шута

Я почувствовал себя плохо от разочарования, но рациональная часть моего разума собрала факты в аккуратно согласованную последовательность.

— Запечатал Скилл. Вот почему она была способна бороться со Служителями, когда все остальное стали послушными, как коровы в ожидании бойни.

Он согласно склонил голову.

— Разве ты не можешь дотянуться и распечатать ее? Передать через Скилл ключевое слово и открыть ее разум?

— Я пробовал. Не выходит.

— Почему? — мой голос сорвался от гнева и страха из-за того, что мы упустили эту возможность.

— Наверное, мой навык недостаточно сильный.

— Позволь тогда, я помогу. Или Олух. Держу пари, Олух может пробить любую стену.

Он стрельнул в меня взглядом.

— Пробить. Не лучшее слово, чтобы уговорить меня на эксперимент. Но я полагаю, нам придется сделать это, когда Олух прибудет сюда. Тем не менее я сомневаюсь, что это сработает. Я думаю, она поставила собственные стены, и они могут быть еще крепче моих.

— Разве ты научил ее их ставить?

— Мне не пришлось. Она, как и ты, некоторые вещи делает инстинктивно. Ты не помнишь, что сказал Верити про тебя? Что обычно он мог легко достигнуть тебя, но как только ты впадал в боевой раж, он терял с тобой связь.

Это было правдой, и, по-видимому, так было до сих пор.

— Но она не в бою. Они схвачены несколько дней назад…

— Шайн — прекрасная молодая женщина в руках калсидийских скотов, — Чейд повысил голос. — Я трус, Фитц. Я отказываюсь представлять, во что превратилась ее жизнь после того, как ее схватили. Она вполне может держать ум в состояние боевой готовности каждый миг каждого дня.

Не думай об этом , предупредил я себя. Страх был всепоглощающим, как туман в Ивовом Лесу. Я отогнал прочь колкие предположения о том, как могут обращаться с нашими дочерями. Но они относились к Пчелке, как к ценному призу. Конечно они будут защищать ее! Какое же грязное утешение предложил я себе, думая, что моя девочка может быть в безопасности от всего, что угрожает дочери Чейда. Ком сдавил горло.

Чейд тихо произнес:

— Оставь эмоции и подумай. Подумай и составь план, — он поднял руку, морщась от боли, и потер лоб. — Шайн смогла противостоять магии, потому что она была изолирована от Скилла. Это можно использовать как броню, когда мы выступим против них.

— Но она не была единственной, кто сопротивлялся. Ревел отбивался. И Лант.

Голос Чейд был глубоким:

— Пока они не применили магию. Вспомни, что сказал Лант. Он пытался держать дверь, а потом вдруг перестал, и захватчики смеялись над ним и проходили мимо него. Однако они оплели этой магией весь Ивовый Лес, но ее не было, когда они начали атаку. Почему? Они должны быть ближе к своим жертвам, чтобы она сработала? То, что Шайн, защищенная от любого влияния Скилла, была единственным человеком, способным продолжать сопротивление, намекает на то, что, если они не и используют Скилл самостоятельно, их магия тесно связана с ним. — Он сделал паузу и указал костлявым пальцем на меня. — Так. Что это говорит нам, Фитц?

Мне казалось, будто я снова был его учеником. Я пытался проделать путь, который его мысли уже завершили.

— Возможно, те из них, кто использует Скилл, недостаточно сильны…

Он уже качал пальцем.

— Нет. Те, кто выломал двери, и мечники пришли первыми. Если бы они имели нескольких владеющих Скиллом, безусловно, они бы возглавляли передние ряды. Подавление сопротивления лучше, чем выламывание дверей и убийства, особенно если они в самом деле искали этого нежданного сына. Зачем рисковать, ведь наемники могут убить самого мальчика, которого они ищут. Но ничто из этого не имеет значение. Подумай.

Я подумал, а затем покачал головой.

Он тихо вздохнул.

— Похожие инструменты часто имеют схожие недостатки. Как мы победили их магию в Ивовом Лесу?

— Чай из эльфовой коры. Но я не могу понять, как мы можем начать сопротивление против них, когда мы даже не знаем, где они находятся.

— Прямо сейчас мы не знаем их местоположения. Поэтому, несмотря на наше желание прочесать от и до каждую дорогу между нами и Калсидой с обнаженными мечами, мы соберем наше оружие и подготовим его как можно лучше.

— Мы приготовим пакеты эльфового чая? — Я старался, чтобы мой голос не звучал саркастично. Где блуждают его мысли?

— Да, — резко сказал он, как будто услышал, что я думаю. — В числе других материалов. Мои взрывные порошки значительно улучшились с тех пор, как ты последний раза их испытывал. Когда леди Розмари вернется с... ее поручения, я велю ей упаковать для нас некоторые из них. Я хотел бы сделать это сам, если бы эта рана не беспокоила меня так сильно, — он, морщась, снова коснулся раны кончиками пальцев.

Я не спрашивал у него разрешения, но я был уверен, что не получил бы его. Я наклонился вперед и приложил тыльную сторону ладони к его лбу.

— Лихорадка, — подтвердил я. — Тебе необходим отдых, а не планирование заговоров. Следует ли мне привести целителя?

Он сидел. Я понял, что боль не позволяла ему самостоятельно лечь. Он стиснул зубы в усмешке.

— Принц не бегает за целителями. Позвони в колокольчик и отправь слугу. Но сейчас мы не принцы или лорды, а убийцы. И отцы. Мы не остановимся, пока эти звери держат наших дочерей в плену. Теперь помоги мне лечь. И не приводи целителя сюда, а иди и найди для меня лекарства, которые сочтешь подходящими. Они хотят, чтобы я спал, но я хорошо знаю, что температура от лихорадки может заставить мои мысли сиять ярче.

— Я пойду. Но взамен ты скажешь мне ключевое слово Шайн, и вместе мы постараемся достичь ее, — я был полон решимости. Это был секрет, который он не может держать при себе.

Чейд поджал губы. Я твердо смотрел на него. Только когда он кивнул, я обвил руку вокруг его плеч и поддержал его, укладывая на кровать. Даже так он задыхался, хватаясь за рану.

— О, снова потекла кровь, — пожаловался он. Затем умолк, тяжело дыша сквозь зубы от боли.

— Я думаю, что целитель должен осмотреть тебя. Я знаю яды и некоторые лекарства, которые сохранили мне жизнь, когда никого не было рядом, чтобы помочь. Но я не целитель.

Я видел, что он почти уступил. Затем он передумал:

— Принесите мне что-нибудь от боли. Затем мы будем пытаться достичь Шайн. И после этого ты сможешь вызвать целителя.

— Идет! — согласился я и поспешил к двери, прежде чем Чейд ограничил условия нашей сделки.

Вернувшись в свою комнату, я запер дверь и открыл потайной вход. Стук, стук, стук — я вздрогнул, потом отодвинул занавеску и увидел ворону, вцепившуюся в камень подоконника. Я открыл окно, и Мотли тут же влетела внутрь. Она села на пол, огляделась, затем расправила крылья и порхнула вверх по лестнице. Я побежал за ней, перепрыгивая через ступеньки.