Робин Хобб - Странствия Шута

— Не смотри на них, — прошипела мне на ухо Шун, и я поймала себя на том, что удивленно таращусь на обоих. Они никогда не спорили так подолгу. Обычно Винделиар приходил, улыбался и странно покачивался, и мы все делали то, что хотела Двалия. Я сощурила глаза, притворившись, что дремлю. Двалия явно была расстроена. Вот она посмотрела в нашу сторону, и Шун наклонилась вперед, чтобы поворошить затухающий костер.

Возле лагеря появился Винделиар, видимо он где-то бродил все это время и пропустил спор. На лице его, как всегда, блуждала полуотсутствующая улыбка. Остановившись у нашего костра, он озадаченно оглянулся.

— Почему вы не в санях? Разве мы не отбываем в скором времени?

Его удивление было понятно: ночь сгущалась вокруг, и обычно к этому времени мы уже были далеко от дневной стоянки.

Двалия повысила голос, чтобы ответить ему.

— Да, мы скоро отправимся. Потерпи, Винделиар. Давай вместе подождем, пока Эллик решит, что мы должны делать.

Тогда впервые я увидела - как это делает Винделиар. Он начал продвигаться к ним, одновременно все больше улыбаясь и раскачиваясь. Подобравшись к Двалии, он уже почти извивался и стал странно похожим на маленького пухлощекого мальчика. Вот он посмотрел на Эллика, склонив голову, тот ответил сердитым взглядом. Двалия мягко заговорила:

— Герцог полагает, что переправляться паромом для нас слишком опасно. Он слишком близко к Баккипу. Но если мы поторопимся, то будем у моста сегодня ночью. И, возможно, переправимся и даже будем в предгорьях до того, как солнце взойдет высоко. И оттуда двинемся к Солевой впадине и кораблю.

Эллик нахмурился.

— Я такого не говорил, — проворчал он.

Двалия тут же неожиданно извинилась.Она сложила руки под подбородком и склонила голову.

— Мне очень жаль. Так что вы решили?

Он выглядел довольным ее покорностью.

— Я решил, что мы пойдем по мосту. Сегодня ночью. Если ты сможешь быстро управиться со своими ленивыми людьми, усадить их на коней и вывести на дорогу, мы можем оказаться в предгорьях прежде, чем солнце поднимется высоко.

— Конечно, — сказала Двалия. — Раз вы так говорите, очевидно, что это самый разумный выход. Лурики! По коням! Коммандир Эллик принял решение. Одесса! Сейчас же грузи Шайсим на сани. Соула и Реппин, приступайте к окончательной погрузке! Он хочет, чтобы мы отправлялись немедленно.

И Эллик стоял, удовлетворенно улыбаясь, пока все мы выполняли его приказы. Затухающие костры были присыпаны снегом, я поспешила в сани. Я снова притворилась совсем ослабевшей, и лурики препоручили меня заботам Шун. Винделиар и Двалия забрались в сани последними. Никогда еще не видела, чтобы люди были так довольны собой...

Эллик пролаял свои команды, и наша компания сдвинулась с места. Когда мы немного отъехали от прежней стоянки, я прошептала Шун:

— Ты видела это?

Она не поняла меня.

— Да. Мы недалеко от Баккипа. Сиди тихо.

Я замерла.

Мы перешли мост в ту же ночь. Неподалеку от спящего ночного города Винделиар слез с саней, пересел на коня и поехал во главе процессии рядом с Элликом. Утром, когда мы отдалились от моста, достигли покрытых лесом предгорий и разбили лагерь, Эллик хвастался всем, с какой легкостью мы все провернули.

— Что ж, теперь мы на северной стороне реки, осталось немного, пересечем лишь несколько городков и холмы. Как я и говорил, мост был наилучшим выбором.

Двалия улыбнулась и согласилась.

Но несмотря на то, что Эллика убедили выбрать мост вместо парома, это не делало наше путешествие через холмы проще. Он был прав насчет саней. Двалия продолжала настаивать, что мы должны всячески избегать дорог, поэтому солдаты на лошадях прокладывали путь для тяжеловозов, тащивших сани. Все это было нелегко, и Эллик подшучивал над тем, как мало мы продвигались каждую ночь.

У нас с Шун было мало времени, чтобы поговорить наедине.

— Они упоминали корабль, — сказала она мне как-то, когда мы присели в кустах по нужде. — У нас должен быть хоть какой-то шанс сбежать, даже если придется прыгнуть в воду. Что бы ни случилось, мы не должны позволить им забрать нас в море.

Я согласилась с ней, однако сомневалась, что у нас будет возможность удрать от похитителей.

Я постепенно поправлялась, но скудная пища, постоянное движение и сон в холоде сами по себе были хуже любой болезни. Как-то вечером, после более чем скромного ужина, мы поднялись, чтобы продолжить наше путешествие, и я едва не упала от головокружения - моему организму явно не хватало этой несущественной пищи. Отправляясь вслед за Шун к палатке у костра, я беспечно сказала ей:

— Наверное скоро умру, если не получу настоящей еды.

Несколько человек замерли и, обернувшись, уставились на меня, Алария испуганно прикрыла рот рукой. Я не обратила на них внимания. Как обычно, лурики соорудили два кострища: одно для нас и второе для калсидийского отряда. Лурики занимались готовкой, но в конце дневного отдыха эту еду нам обычно не давали. Они варили кашу и относили исходящий паром котел солдатам, мы же ели совсем простую пищу. Сегодня солдаты подстрелили какого-то зверя и поджаривали его над огнем. Обычно костер для солдат разбивали довольно далеко от нашего, однако поляна, на которой мы остановились сейчас, была небольшой, поэтому солдаты расположились почти рядом. От жарящегося мяса расползался дразнящий аромат, и я не могла не принюхиваться к густому запаху, плававшему в холодном ночном воздухе.

Будь осторожна , — внезапно предупредил Волк-Отец. Я оглянулась вокруг и нахмурилась.

— Где Винделиар?

— Он идет впереди. Сегодня ночью мы пойдем по дороге. Мы пересечем небольшой город, поэтому он пошел расчистить нам путь, — сказала мне Двалия.

Я решила, что она ответила мне в надежде завязать разговор. Надо использовать этот шанс.

— Мясо так хорошо пахнет, — я засопела, потом коротко вздохнула.

Двалия поджала губы.

— Кусок этого мяса будет стоить дороже, чем кто-то из присутствующих согласится заплатить, — кисло сказала она.

Я не подумала, что солдаты услышат нас, но они были слишком близко. Кто-то нагло усмехнулся.

— За кусок мяса баккской женщины мы дадим тебе кусок этого кролика!

И все они расхохотались. Шун сидела рядом со мной на бревне, при звуках этого смеха она съежилась, становясь будто двое меньше. Я запаниковала. Шун была взрослым человеком, которому отец поручил приглядывать за мной, а вышло так, что это она зависела от меня. Не знаю, что я видела на ее лице - гнев или страх, но если она боялась, то насколько страшной должна стать я, чтобы защитить ее? Я и сама ужасно перепугалась, однако в то же время и разозлилась.

— Нет! — вскакивая, крикнула я ухмылявшемуся мужчине. — Этого не произойдет ни в одном будущем, которое я вижу! Даже в том, где ее потерянный отец разрывает всех вас на кровавые лоскуты! — Я покачнулась, резко села на место и упала бы, если бы Шун не поймала меня. Внезапно стало очень плохо. Я отдала часть своей силы, выпалив все это. Я вовсе не собиралась рассказывать о том сне, да и не успела его осмыслить. Там не было людей, лишь какие-то флаги, висящие драными лоскутами на бельевой веревке, и с этих флагов капала кровь. Сон, которому не было объяснения. Понятия не имею, откуда вдруг взялся этот отец...