Робин Хобб - Странствия Шута

Некоторое время я молчал. Неттл была беременна, и сейчас, в ожидании ребенка, для нее должно было наступить время покоя и счастья, а вместо этого я вбил клин между ней и Риддлом. Я пытался убедить себя, что не был этому причиной, ведь похищение ее сестренки лишило мира и счастья всех нас. Но у меня не получалось.

Я медленно пошел вперед.

- Прежде, чем мы вернемся в Бакк, мне бы хотелось увидеть их корабль.

Он покачал головой.

- Он уже не в Солевой впадине, его задержали и увели оттуда несколько дней назад. Спармен рассказал, как они захватили корабль. Экипаж утверждал, что ничего не знает, кроме того, что их наняли и хорошо заплатили за ожидание возвращения пассажиров. Они вышли с Пиратских Островов, и были друг с другом не знакомы. Большинство из них рады отсюда убраться.

- Не было ли у них карты с отмеченным на ней Клерресом? - я сказал это в шутку, но Риддл ответил серьезно:

- Нет, там было пусто. В буквальном смысле. Никакой сменной одежды, безделушек, вещей. Только экипаж и их барахло. Ничто не указывает на существование пассажиров.

Отчаяние было подобно огромной зияющей дыре в моей душе, и я не мог ни думать об этом, ни проклинать, ни плакать. Это мешает размышлять, а мне необходим трезвый рассудок. Я дошел до двери своей комнаты и открыл ее. Риддл следовал за мной.

- Итак. Завтра мы возвращаемся в Баккип, - сказал он.

- Так я планирую...

- Нам приказали возвращаться, Фитц. Это несколько отличается от обычных планов.

- О, - у меня заняло несколько мгновений обдумывание последствий.

Принц Фитц Чивэл, еще недавно общепризнанный и уважаемый, был теперь отозван в Баккип, как какой-то непокорный вассал. Для большинства это не особенно приятно. Я вдруг осознал, какая большая часть моей личной свободы исчезла, когда Чейд взял меня за руку и представил ко двору. То, что раньше было простым семейным спором, когда кузен уезжает, не выполняя просьбу брата, теперь оказалось неподчинением прямому приказу короля. Дьютифул напомнил мне, что он – мой король, и я согласился, а затем сделал то, что мне казалось лучшим решением, так, будто я все еще Том Баджерлок. Нет. Даже Том Баджерлок не бросил бы такой вызов своему королю. Я прикусил губу.

Риддл присел на край постели.

- Вижу, ты все понимаешь.

Я подошел к окну, разглядывая огни Солевой впадины.

- Я не хочу втягивать тебя во все это.

- Ох, Фитц, я втянулся сам. Я мог просто сообщить, что подозреваю про твой уход в одиночку, и тогда стража Баккипа вернула бы тебя.

Я развернулся.

- В самом деле?

Он пожал плечами.

- Не знаю, они могли бы просто приказать мне тихо притащить тебя обратно. Такая задача никому из нас не по душе, - он вздохнул. - Нет, я сам себя во все это втянул.

- Извини, что из-за меня ты оказался в таком положении.

Выбирая между преданностью Неттл и мне, он выбрал меня. Это никому из нас не сулит добра. А я сам? Выбрал свой отцовский долг, преступив обязанности принца и долг перед королем. И знал, что поступил бы так снова, потому что должен был.

Пчелка, где же ты? Сердце щемило от тоски по ней, стыд опалял душу. Почему я не смог найти и спасти своего ребенка? Ведь мы были так близко друг от друга. Я видел место, где она спала днем ранее.

Голос Риддла заставил меня вздрогнуть.

- Фитц, это звучит ужасно, но я должен спросить. В какой момент мы признаем, что Пчелка и Шун потеряны навсегда?

Я с яростью посмотрел на него.

- Не смей даже говорить об этом!

- Я должен. У некоторых возникнут вопросы. Ты знаешь также хорошо, как и я, что они обе уже могли умереть в лесу. У нас нет следа, по которому можно было бы идти. Служители и калсидийцы мертвы или сбежали, - он подошел ко мне и тоже посмотрел в окно. - У нас не осталось никаких подсказок, за которые можно бы было зацепиться. Самое лучшее, на что можно надеяться, что они оказались на какой-нибудь ферме или в гостинице.

- А худшее – то, что происходит прямо сейчас, когда мы не имеем ни малейшего представления, что с ними стало.

Некоторое время мы оба молчали. Я пытался найти хотя бы тень надежды.

- Мы так и не нашли Винделиара и Двалию, - напомнил я.

- Они могут быть среди тел, оставшихся в лесу. Или прятаться, как делали раньше. Они не оставили никаких следов, по которым мы могли бы пойти.

Он прав. Реальность, приправленная мрачностью эльфовой коры, выплеснулась на меня как кровь из раны Эллика.

- Я бессилен, - слова рвались из меня. - Риддл, я должен был приехать сюда и попытаться найти ее. Она пропала еще в день Зимнего Праздника, а я не сделал ничего. Ничего! А теперь у меня нет даже следа.

Во мне сплелись воедино агония с гневом. Мне хотелось крушить все, что было в этой комнате, но прежде всего себя самого – за бессилие. Я срезал волосы с головы, когда умерла Молли. Это было символом – я наказывал себя за то, что не мог спасти ее. Теперь мне хотелось разрезать себе лицо, биться головой о стену, выброситься из окна. Я ненавидел себя за провал. Я был бесполезен даже в захватившей меня злости. Убийца, пытающий людей и лишенный всяких добродетелей – даже все мое зло было бессильно и ничем мне не помогло.

- Мне не нравится выражение твоего лица, - тихо проговорил Риддл. - Фитц, не принимай на себя всю ответственность. Это случилось с тобой, а не из-за тебя, - в его голосе было сочувствие.

- Я мало что сделал, а должен был, - тихо ответил я, отвернулся от окна и посмотрел в пол.

Риддл знал меня слишком хорошо.

- Если мы найдем ее, мы обязательно сперва расскажем ей об этом.

Медленно я отказался от самого простого решения.

- Завтра мы уезжаем в Баккип.

Риддл медленно кивнул.

Наступило утро. Ему было все равно, желаем мы этого или нет. Я заставил себя подняться с постели, надеясь, что одурманенный травами мозг тоже скоро пробудится. Завтрак тянулся бесконечно и был наполнен вежливыми беседами, за которыми я едва следил. Кто-то узнал в Эллике канцлера Калсиды Эллика, и отчего-то всем казался удивительным тот факт, что его прикончил конюх из Бакка. Спармен дважды заверил, что послал в Олений Замок сообщение о том, кто возглавлял это небольшое вторжение. Мой усталый ум был не в состоянии придумать никакого ответа, поэтому я просто кивал.

А потом, наконец, мы выдвинулись из Башни Рингхилл. По одну сторону от меня ехал гвардеец, по другую - Риддл. Персиверанс скакал сзади, по-прежнему ведя на поводу лошадь Пчелки – Присс. Он выглядел побитым и бледным. Лант ехал рядом. Риддл наклонился и прошептал мне, что накануне вечером мальчику разрешили выпить наравне с мужчинами и чествовали как героя за «первое убийство». Он чуть кивнул головой в сторону Ланта.

- К счастью для парнишки, Лант вмешался сразу после того, как его стошнило в первый раз. Он запретил пить ликер и отправил Пера в постель. Полагаю, парень мало что соображает сегодня.