Робин Хобб - Странствия Шута

- Шун, Шун, стой! Ты в безопасности. Шун. Это я, Фитц – Баджерлок! И Риддл со мной. Мы здесь, чтобы отвезти тебя домой. Ты в безопасности. Шун, где Пчелка? Она была с тобой?

Оседланный белый конь трусил в стороне. Видимо, он следовал за гнедой, не имея понятия, что еще делать. Риддл остановил свою лошадь, быстро спешился и подбежал к Шун. Она пнула его, снова закричала и свалилась ему на руки. Я тоже спрыгнул с лошади, взял поводья и глупо стоял рядом, пока он гладил ее по спине, приговаривая, что все в порядке, и она в безопасности, уже в безопасности.

Ее плач быстро перешел в истеричные рыдания, прерываемые задыхающимися всхлипами.

- Пчелка? Шун, где Пчелка? Шун, взгляни на меня. Ты знаешь. Где Пчелка?

Спокойные вопросы Риддла заставили ее потрясти головой и зарыдать еще громче. Во мне росла страшная убежденность. Белый конь подошел поближе. Я не обращал на него внимания, пока он не оказался достаточно близко, чтобы я взял его оборванные вожжи. Две лошади, два седла, одна всадница. И это не Пчелка. Седло на гнедой было определенно изготовлено в Калсиде, а то, что было на белом коне, отличалось от всего виденного мною ранее. Спереди седло было высоким, а сзади низким, и казалось не слишком-то удобным.

Пчелка, где же ты? Ты скакала на этом коне?

- Том Баджерлок.

От удивления я повернулся. Ее голос казался неправдоподобно высоким от слез. Она откинула капюшон, волосы были спутаны и неопрятно висели вокруг лица. Она исхудала, и выпирающие скулы делали ее похожей на Чейда. Губы обветрились, а щеки казались красными и потрескавшимися. Она тяжело дышала, но шагнула прочь от Риддла. Надетый на нее белый плащ был огромным и свисал длинными складками. Она обнимала себя руками, будто только это помогало ей не рассыпаться на куски. Она смотрела мне прямо в глаза, и это была другая женщина, совершенно не та, что требовала отложить все дела, пока ей не купят зеленые чулки.

- Пчелка… - сказала она. - Они забрали Пчелку.

- Я знаю, - ответил я, стараясь говорить как можно спокойнее. - Они забрали тебя и Пчелку. Но теперь ты в безопасности, - я набрал побольше воздуха. - Пчелка. Ты знаешь где сейчас Пчелка?

- Они забрали ее, - снова сказала она. - Они забрали ее с собой в камень.

Бесчинства этой драконицы сравнимы по масштабу со вторжением небольшой армии. Говорят, что среди сородичей это существо считается «небольшим», но оно ненасытно, его голод невозможно утолить. Пастухи не осмеливаются загонять свои стада на высокогорные летние пастбища, потому что даже присутствие людей с собаками не защищает от дракона, пикирующего вниз и хватающего все, что ему приглянется. Нередко овцы и крупный рогатый скот погибают даже не от ее когтей, а во время безрассудного бегства. Поголовье лучших племенных лошадей и скота, казалось, было в безопасности в укрытиях и конюшнях, но не теперь. В настоящее время получено уже три донесения о том, что драконица добралась до укрытого в помещениях скота, разрушив здание когтями и мощными хлещущими ударами хвоста.

Будут ли следующими дома и люди? Наше положение невыносимо, и вы, как король, должны предложить какое-то решение, будь то переговоры или военная кампания. Ходят слухи, что круги Скилла способны общаться с драконами. Те из моих фермеров, что были достаточно смелы для попытки переговоров с драконицей, предложили ей отобранные запасы и даже угрожали, но были проигнорированы. Не могли бы вы прислать группу Скилла, которая может общаться с драконом?

- От герцога Фарроу королю Дьютифулу

Я застыл, будто превратившись в лед, стараясь заставить губы выговорить слова:

— Что ты имеешь в виду? — наконец получилось у меня, хотя я прекрасно понял, о чем говорила Шайн. Было только одно объяснение, настолько невероятное, что оно могло оказаться правдой.

— Как сделали вы, — повторила она. — Они вошли в камень, как вы. И забрали Пчелку с собой.

Я чувствовал, что мир вокруг рушится, в ушах звенело.

— Какой камень? Где? — в легких не было воздуха, и мне удавалось лишь шептать вопросы.

Шайн, моргнув, заговорила, тихо и озадаченно:

— Он обманул нас. Калсидиец, который казался добрым. Он нашел нас и забрал обратно к Двалии, Винделиару и оставшимся. Они прятались, потому что калсидийцы были где-то неподалеку. Увидев нас, она почти сразу приказала всем взяться за руки, — девушка внезапно нахмурилась. — Как будто это было игрой. Детской игрой. Сула схватилась за мою руку так крепко, что вонзила ногти. Сучка…

Ее голос стал ниже, я затаил дыхание. Надо позволить ей выговориться, ни о чем не спрашивая. Я видел, что она очень слаба и с трудом может сосредоточиться на нас. Внезапно она протянула к Риддлу дрожащую руку и начала задыхаться, рассказывая дальше.

— Двалия достала свиток. И перчатку, очень тонкую, с серебром на кончиках пальцев. Но это была не безделушка, она надела ее, коснулась камня, и…

— Шун! Слава милосердной Эде! Это ты! Шун!

Фоксглов остановила мою гвардию на почтительном расстоянии, позади них толпились роустеры. Лант и Персиверанс ехали за нами, а теперь Лант, спрыгнув с лошади, бежал к ней.

— Лант! — воскликнула Шайн и, повторяя: — Лант! Лант! — бросилась в его объятия. Мне совсем не хотелось видеть всю ту ужасную смесь чувств, что отразилась на лице Ланта. Я надеялся, что остальные не поймут, что это означает. Он поддерживал ее, но не слишком крепко, обнимая, будто она была навеки потеряна для него. Она же крепко вцепилась в Ланта, сжавшись в его объятиях так, словно наконец-то благополучно добралась домой.

— Я думала, что ты погиб! Я видела, как они убили тебя. И потом похитили меня.

Ее оцепенение и спокойствие исчезли. В его объятиях они сменились истерикой.

— Шайн, какой камень? Где? — потребовал Риддл, схватил ее за плечи и развернул к себе лицом. Она попыталась ухватиться за рубашку Ланта, но тот отступил под предупреждающим взглядом Риддла. Было ли для него облегчением, что их объятия разорвали? Она явно была на грани паники, но Риддл крепко взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Шайн. Посмотри на меня, возможно, мы сможем вернуть Пчелку прямо сейчас. В какой камень они вошли? Как давно?

Она уставилась на него, моргая, как будто пыталась восстановить в памяти какой-то порядок. Я знал это чувство. Из груди ее рвались сухие рыдания, она всхлипывала, нос и щеки покраснели. Наконец она заговорила:

— Прошлой ночью. Двалия увела их. Они все взялись за руки, я была предпоследней, с Керфом и Сулой. В последний момент Пчелка развернулась и укусила его за запястье. От изумления Керф отпустил меня, но Пчелка не выпустила его, затащив в камень. Он кричал, когда исчез внутри.