Олег Бондарев - На краю бездны

Деревеньки на пути больше не попадались, и воинство Пирса откровенно скучало. Особенно ящеры. Они, похоже, и так не слишком рады были полководцу-человеку: к людям они относились с презрением, исключая, пожалуй, некромантов.

А теперь их еще и лишили кровавых развлечений. Со скуки рептилии даже начали задирать «псов».

— Не слишком дружная у тебя армия, — заметил Серый, глядя, как десятники ящеров и людей растаскивают сцепившихся было подчиненных.

— И это мне говоришь ты?! — фыркнул Пирс. — Не ваши ли хозяева прислали их ко мне на помощь?

— Организовать дисциплину — твоя задача, — невозмутимо ответил Серый. — Мы дали тебе воинство, помогли захватить Плав, набрать новых людей в свою армию… Зачем тогда нужен ты, если все за тебя должны делать мы?

— Ладно… я постараюсь что-нибудь придумать, — задумчиво произнес Пирс.

Серый одобрительно кивнул и пошел к себе в шатер, оставив главаря наедине с его мыслями.

А мысли были нерадостные.

Только сейчас — удивительно! — Пирс начал понимать, что он — всего лишь марионетка в руках хозяев Серого… да и в руках Серого тоже. Если он, Пирс, окажется им не нужен, Серый легко и быстро расправится с ним. А если и не расправится, придут новые некроманты… или еще кто… и тогда, главарь Своры, ты рискуешь в одно прекрасное утро не проснуться.

И ведь не сбежишь — найдут. Нужно идти до конца, до самого Роузена, захватывать город… и постоянно ломать голову, искать способ подчинить себе ситуацию.

Шумно вдохнув, Пирс поднялся и крикнул:

— Шелдон!

Пусть его телохранитель разберется с дисциплиной. Не зря же он был начальником стражи Плава!

А ему, Пирсу, лучше пойти вздремнуть… устал что-то…

Черныш, как всегда, щипал травку, а Джефри смотрел на звезды.

Мания отступила, но, разумеется, через пару дней жнец снова почувствует эту проклятую жажду. И тогда опять придется убивать…

Но пока, слава Кварусу, можно дышать свободно. И думать, думать о сказанном оракулом.

То, что мира Ночи больше нет, Джефри знал и до встречи с прорицателем. Вопрос свой он задал только для того, чтобы лишний раз убедиться в этом и заодно проверить, действительно ли оракул угов так всезнающ?

А вот что касается сказанного о нем самом…

«Лишающий и лишенный»…

Хм…

И почему все эти прорицатели изъясняются так туманно?

Оракул не помог ему, как обещал Лейзон. Он просто попытался подтолкнуть жнеца к ответам, а тот, к сожалению, ничего не понял.

Что он там говорил о «последнем приюте души»? Что это не сады Кваруса, а сам человек. А еще — что нужно отыскать этот последний приют, поняв, ради чего стоит жить.

Отлично. Просто здорово.

Полнейший бред.

Чем это может помочь ему избавиться от смертоносной мании, Джефри не понимал.

Ночь была безлунная. Только мелкие светляч-ки-звезды освещали темный небосвод.

Вот уж чья жизнь поистине беззаботна! Всего одна задача, на всю долгую жизнь, — дарить свет.

Хотел бы и он так!

Внезапно за спиной Джефри послышался шорох. Жнец было схватился за меч, но живо вспомнил, к чему привело это в прошлый раз, и отдернул руку.

— Кто это? — спросил он, не оборачиваясь. — Я тебя слышу, можешь больше не прятаться.

— Я… Меня зовут Гвен, — ответил девичий голосок.

Он был настолько приятный, мелодичный и мягкий, что Джефри не удержался-таки — обернулся.

Возле кустов стояла миниатюрная девушка в красной накидке и с корзинкой в руке. На вид девушке было не больше двадцати.

Она сдула в сторону свисающую со лба челку и посмотрела на жнеца огромными карими глазами.

Джефри хотел что-то сказать, но язык словно прирос к гортани.

Девушка была прекрасна. От нее словно исходила незримая аура, чистая, светлая и непорочная. Жнец невольно подумал, что разорвал бы в клочья любого, кто посмел бы осквернить это чудесное существо, спустившееся в Ваго будто бы из другого мира. Мира, где нет слов ^жадность», «похоть» и «грубость».

Она была полной его противоположностью, и, может быть, именно поэтому Джефри просто не мог отвести взгляд в сторону.

Девушка покраснела.

— Что-то не так? — спросила она.

— Нет, нет, — опомнился жнец. — Все так! Все в порядке.

— Тогда, может, и вы назовете свое имя?

— Ах да, конечно! Конечно! Меня зовут Д жефри.

— Очень приятно.

В воздухе повисло молчание. Тишина нарушалась только треском сверчков и уханьем одинокой совы, восседающей на ветке близкого вяза.

— А ты чего так поздно в лесу делаешь? — спросил жнец.

— Я… заблудилась. Вышла к вам, думала, кто-то из деревенских, а потом голос услышала и испугалась.

— Почему? Я ведь совсем не страшный!

Ложь…

— Ну… вы… не из деревни.

— Да, не из деревни. Но это ничего, — улыбнулся жнец. — Меня тебе бояться не стоит.

И снова — обман.

Но как можно сказать этой девушке о страшной мании? О тех людях, которые из-за него, Джефри, уже никогда не смогут… жить.

— Я уже не боюсь, — улыбнулась Гвен в ответ.

— Вот и славно… Чем же мне тебе помочь? Может, отвести тебя в деревню?

— Но вы же не знаете, где она?

— Я хороший следопыт, Гвен. И от меня не спрячется даже муравейник — не то что целая деревня.

Она снова улыбнулась.

Жнец почувствовал себя на вершине блаженства.

— Тогда пойдем… Джефри.

— Пойдем, Гвен. — Жнец поднялся и погрозил, скорее для виду, верному мерину:

— Смотри, Черныш, без меня никуда не уходи!

Девушка звонко расхохоталась. Смех ее был подобен утренней капели — такой же свежий, легкий…

Как хорошо, как же прекрасно, что он утолил свою проклятую жажду до этой встречи!

Они шли едва заметной тропкой, и Джефри рассказывал девушке, как научиться ориентироваться в лесу. Как определить по мху на стволе дерева, где находится север. Как узнать, что скоро будет дождь.

Она слушала его очень внимательно, сосредоточенно, но улыбка не сходила с ее лица ни на секунду, хотя жнец не говорил ничего смешного.

Наконец спустя полчаса они вышли к деревне.

— Вот и моя Марь, — сказала девушка. — Говорит, ее назвали в честь одной прекрасной девушки, которая вышла навстречу вражеской армии и своей красотой заставила врагов обойти деревушку стороной.

— Красотой? — восхитился Джефри.

— Да. Говорят, враги просто не смогли устоять перед нею. И в то же время они боялись притронуться к ней — настолько чиста и прекрасна была та девушка. Они даже подумали, что к ним навстречу вышла сама сестра Кваруса.

— Знаешь, Гвен, — сказал жнец, выдержав небольшую паузу. — А ты ведь тоже могла бы поступить, как та красавица.

— Да ну, что ты! — рассмеялась девушка.

— Нет, правда, могла бы. Ты тоже прекрасна и непорочна.

Гвен посмотрела на него глазами, полными слез.