Девид Мэйсон - Башня Медузы

— Что касается вас, Каспель… Я бы не поверила, что вы помышляете убить меня, если бы вы сами не подтвердили это! Вы любите меня, я знаю. И не вы бы совершили это убийство, а демон ваших убеждений! Чувство долга говорит в вас! Я понимаю, однако и мой последний приказ продиктован не сердцем… Сознанием долга? Может быть. Я тоже люблю вас, Каспель! Всем сердцем! Я благодарна вам за годы заботы обо мне, за ваши нравоучения и советы. Но теперь я должна сама… — Принцесса замолчала, тяжело переведя дух, словно собираясь с силами, чтобы произнести последние слова. — Возвращайтесь к себе в каюту. Охрану вам Фроар, думаю, обеспечит. И если не будете предпринимать больше ничего недозволенного, вам не причинят зла. Так, Фроар?

Снаружи доносилось нетерпеливое поскуливание ветра в переплетающихся дебрях такелажа. Палуба тяжело вздымалась под ногами. Пытаясь сохранить равновесие, принцесса оперлась рукой о резную панель; лёгкие складки её жёлтого платья казались языками пламени, лениво вспыхивающими в такт движению корабля.

— А этого? — Фроар указал на Джена.

— К Каспелю, — презрительно усмехнулась Сивара.

— Прекрасно! — удовлетворённо хмыкнул Фроар и поманил угрюмых людей, неизвестно откуда появившихся в дверях. Завидя стражу, Каспель сгорбился от горя, уткнул в ладони морщинистое лицо. Принцесса ободряюще коснулась его плеча.

— А сейчас, Сивара, — резко проговорил Фроар, — я должен сказать кое-что лично вам. Вам тоже нужно поостеречься. Да, мы взяли Каспеля под стражу. — Он усмехнулся, кивнув в сторону старика. — Но долго ли он пробудет вашим пленником? — Стражники потихоньку подталкивали Каспеля с Джеком к выходу, и Фроар, повысив голос, наставительно продолжил: — Нет никакой гарантии, что вся команда на нашей стороне и Каспеля в скором времени не освободят. Стражу можно подкупить. Я знаю, что несколько человек действительно преданы мне, в остальных же — не уверен. Но пусть наши враги поберегутся! Я надеюсь получить ваши санкции для решения всех вопросов, касающихся их.

Принцесса энергично кивнула.

— В таком случае, оставайтесь в каюте до конца путешествия. О пище я позабочусь — по крайней мере, она не будет отравлена. Настоятельно вас прошу, не покидайте каюту!

— Я поняла, — серьёзно ответила Сивара.

Он подал знак и, пока слуги выволакивали Каспеля и Джена в коридор, встал перед принцессой, заслоняя неприятное зрелище.

— Пересажать бы под замок всех каспельских прислужников, тогда мы могли бы держать команду на коротком поводке, — вздохнул он мечтательно.

— А что, если отправить этого Джена туда, откуда его вытащили, — то есть за борт. Многие проблемы решились бы сами собой… — проговорила Сивара, однако пристальный взгляд колючих глаз заставил её осечься. — Впрочем, я не настаиваю. — Она в смятении протянула Фроару обе руки.

— Только пока вы влюблены в него, Сивара! Вы не настаиваете, только пока влюблены! Любовь и политика — вещи несовместимые.

Юное лицо принцессы стало жестоким.

— Вы полагаете, я люблю его? Этого… Этого слюнтяя! — Она в гневе сжала кулачки. — Да ещё после того, как выяснилось, что это Каспель подослал его объясниться со мной! И он согласился! По приказу! И вы думаете, что я стану заботиться о нём?

— Мне бы очень хотелось поверить сейчас в вашу искренность, — сурово проговорил Фроар и бросил стражникам: — Трое — в каюту Каспеля! Остальные оставайтесь возле двери. Один из них — бессильный старик, второй и вовсе похож на дитятю, справитесь в случае чего. Я скоро пришлю смену. — Он повернулся к Сиваре: — Доброй ночи, моя принцесса, — и, галантно поклонившись, на прощание поцеловал ей руку. Её покоробила надменность, с которой он сделал это. Или ей только показалось? Все ещё не желая верить себе, Сивара брезгливо отдёрнула руку.

Каспель и Джен в сопровождении трёх слуг проследовали в каспельские апартаменты. Двое охранников заняли пост у окна, третий — у двери.

— Надежды на возвращение рухнули. — Каспель, дрожа, опустился на кровать и, пока один из фроаровских слуг возился со светильником, тихо вздохнул: — Бедный Наних!

Джен подсел рядом и, положив руку на согбенную спину старика, обнял его:

— Каспель, простите меня!

Тот закашлялся и, качая головой, с отчаянием повторил:

— Бедный, бедный Наних…

Снаружи, в сетях такелажа отчаянно выл ветер и волны тяжело бились о борт, раскачивая корабль из стороны в сторону.

— Надеюсь, мы утонем, — тихо промолвил Каспель.

Тихо поскрипывала маленькая лампа. Джен полулежал на животе поперёк кровати, подставив руки под голову, и наблюдал, как нервные пальцы Каспеля, мерявшего комнату шагами, судорожно сжимают и разжимают застёжку плаща. Изредка Джен переводил взгляд на равнодушных охранников, которые нет-нет да поглядывали с тревогой за окно, на бушующее море. Стражник у двери приволок стул и, безмятежно скрестив руки, устроился на нём.

Вдруг Каспель резко поднял голову, словно ему на ум пришла какая-то спасительная идея.

— Вы должны нас отпустить, — раздражённо заявил он стражникам. — Или, по крайней мере, сопроводить к Сиваре. Нет ничего предосудительного в том, что мы хотим повидаться с ней, разве не так? — Он немного помолчал и продолжил: — Друзья! Я вас всех давно и хорошо знаю. Некоторые из вас уже не один год безупречно служат принцессе. Объясните мне, старику, как могло случиться, что вы так вдруг переметнулись на сторону Фроара? Почему вы продались? Почему? — Стражники у окна недовольно зашевелились.

— Каспель! Не заговаривайте нам зубы, у вас всё равно ничего не получится!

Старик приблизился к одному из них и мягко опустил руку ему на плечо.

— Мискаль, я чувствую, вы меня поймёте. Если мы не переговорим с Сиварой, если не повернём корабль обратно — Наниху конец! Верите вы мне? Или вас это уже не заботит? Так?

Стражник сбросил его руку с плеча и резко отвернулся:

— Я, кажется, предупредил, что не намерен вас слушать! И не пытайтесь меня уговорить! — Он поискал глазами поддержки у остальных, и те согласно закивали. Каспель, в отчаянии закусив губу, снова принялся угрюмо мерить комнату шагами. Лишь однажды он поднял голову и укоризненно взглянул на того, кого назвал Мискалем, но непреклонный охранник неумолимо покачал головой, и старик, вздохнув, снова заметался по комнате. Джен не шевелился. Ему было скучно, в его глазах застыло полное безразличие.

Между тем разыгрался настоящий шторм. Волны с грохотом разбивались о корабль, и однажды качнуло так, что Каспель едва устоял на ногах, а стражникам пришлось вцепиться в подоконник. Пронзительно завывал ураганный ветер. С очередным ударом старика отшвырнуло к кровати, и он рухнул на четвереньки рядом с Джеком.